Воспитан рыцарем - О'Санчес
Шрифт:
Интервал:
– Пить хочет.
– Правильно. Что же плошка его пуста? Вот это как раз неправильно. Налей, и бегом обратно… Продолжим. Вот ты сработал как толмач: перевел мне просьбу Гвоздика со звериного на человеческий. Так же и у народов меж собою, которые бок о бок существуют. Потихонечку, помаленечку, глядь – и целый склад парных слов образовался, сиречь – словарь… Но мы отвлеклись от Уманы. Потолок нашей пещеры в самой большой комнате, вот в этой, где мы сейчас сидим, высотою… Ну-ка, сколько? На глаз? Быстро отвечай, щуриться и рот кривить не надо, время тянуть не надо… Живо!
– Десять локтей ровно.
– Десять локтей с неполной пядью. Плоховат глазомер, как же ты в ссорах ножи метать будешь, стрелы на охоте пускать?.. Упражняйся. Но посторонний человек, не нашего народа, иной империи, спросил бы: каких локтей? Твоих, Снег, локтей десяток с пядью, или локтей вот этого юного бездельника, только что встретившего одиннадцатую весну? Он ведь и сам невысок, и локоть у него меньше твоего?
Лин задумался. Действительно: локти-то у всех разные…
– Наверное, боги даровали нам мерный локоть? Умана, да?
– Ха… Ну… Не совсем. Даже если бы и так, все равно потребовалось бы хранить некий общий мерный локоть, по которому остальные бы локти равнялись: в Шихане, в столице, на западе, на востоке, в любом приделе Империи. Не будешь же каждый раз Уману звать на помощь: душенька богиня, протяни ручку, локоток тебе смеряю?..
Лин представил себе эту картину и не выдержал, засмеялся в голос, а за ним и Гвоздик, который, не вполне понимая человеческую речь, ошибочно подумал, что занятия закончились, и пустился по этому поводу в пляс.
– Да цыц же! Не то вышибу до вечера за дверь, без обеда, и хозяин не спасет!
Гвоздик задумчиво оскалил клыки и засмотрелся на выщерблину в полу: рык у старшего вожака не то чтобы сердитый… но лучше притаиться… на кошме.
– Я никогда об этом не задумывался…
– Я тоже, до той поры, пока не нащупал вопрос и истину на него в древних книгах. Подземные воды залегают на разных глубинах: иные рядом – едва лопатой ткни, или даже посохом моим, а до иных – рыть и рыть.
– У нас в «Побережье» – ого-го, какой глубины колодец был!
– Да. Как из колодцев воду черпают? Обычно ведром.
– И у нас ведром!
– Ведром. Но люди заметили, что воду можно как бы засасывать снизу вверх, через нарочно сделанные для этого трубки. Приспособили к трубкам меха – получился насос. Знаешь, как работает насос? В чем там движущая сила?
– Не знаю.
– Воздух, которым мы дышим, тоже вроде жидкости, а не пустота. Слабенькая такая жидкость, но если ветер как следует дунет, то этим воздушным течением дуб сломать можно, ящерного быка перекувырнуть, волну на берег нагнать высотой в дом…
– Здорово! И это все воздухом??? Ты правду говоришь?
– Правду. Проведем опыты – и сам все увидишь. А если трубку окунуть в воду, но воздух из нее вытянуть, то вода сама потянется в трубку, заполнять пустоту, которая от выкачанного воздуха осталась. Вот как ты молоко иногда из баловства через соломинку сосешь, то же самое.
– А когда мы будем опыты делать? Давай прямо сейчас!
– Может, и сегодня, но позже. Или завтра. Ты же слушай и внимай, а не ногами сучи. И монахи богини Уманы – не я, увы, я только книгу их прочитал – заметили, что выше, чем на определенную высоту, вернее, выше, чем с определенной глубины, воду насосом не поднять. А высота сия – расстояние между нижним и возможным верхним уровнем воды – всегда одна и та же, всегда одна, хоть тысячу раз меряй! И они мерили, проверяли многие тысячи раз… Разве что на единый волос отличается одна от другой, а если взять среднюю – то и на волос различия нет между двумя средними, в разное время и в разной местности рассчитанными! И тогда они сказали: глубина сия, высота сия, Уманой определенная, равна двадцати локтям ровно, ныне, присно и вовеки веков! И так повелось. Отсюда и локоть един: не твой, не мой, не богини Уманы, не Его Величества… В столице, в Имперской мерной палате, есть, конечно, главный мерный локоть, сделанный из чистого золота, есть также и меры веса, что на всю Империю едины… Но и в провинциях ученые люди знают, как в повседневности правильную меру добывать и сверять, не донимая каждый раз хранителей Имперских главных мер. И меры веса, меры объема, тоже, кстати говоря, связаны с водой. Пресной водой, хотя и соленая не очень отличается. В локте ровно три пяди. Если мы начертим квадрат… вот так… где пядь в длину, и пядь в ширину, то получим широкую пядь. Так она называется, ею площади меряют, а не расстояния. А если мы чашу построим, или короб, где каждая сторона – широкая пядь, то мы получим меру объема: глубокую пядь. Широкую пядь в простоте называют двойная пядь, а глубокую – тройная пядь. Понял? Тройная пядь – отнюдь не три простых мерных пяди, двойная – отнюдь не две. Есть также двойной локоть, тройной локоть. Тройной шаг, двойной шаг…
– Вроде, понял…
– Если же в короб сей налить пресной воды, очень чистой, из пара собранной, то получится весовая мера, которая так и называется: весовая пядь. В Имперской палате главная весовая пядь также из чистого золота, но она по виду не равна тройной пяди, а гораздо меньше ее, потому что золото тяжелее воды. Понял?
– Н-нет. Запутался.
– Тогда так. Я сейчас все сказанное медленно повторю, ты за мною запишешь, и – к завтрашнему дню чтобы разобрался. А не разберешься – чтобы четко мне показал: вот тут, мол, тут и тут у меня затор, не понимаю. И я опять объясню. А как поймешь все сказанное, да я проверю и увижу, что – да – понял, так мы с тобой начнем опыты крутить. Я даже для того и льда не пожалею из погреба, покажу тебе, какие чудеса бывают с простой водой, когда она – то пар, то лед. Понял ли? И насосную трубку приготовлю.
– Ура! Я согласен! Я быстро все пойму! Я…
– Ты хвастун и балабока. Бери свиток, перо, и записывай.
– А можно я еще спрошу?
– Да.
– А почему ты про меня сказал, что я одиннадцатую весну прожил? Может быть, я зимой родился?
– Тогда тем более я прав. Но – сказал и сказал, просто потому, что мне приятнее годы по веснам считать, я весну люблю.
– А я зиму больше!
– Может быть. Но будет по моему, ибо я – сильнее. Это весомый довод? Не слышу?.. Молодец. Заметь, я не говорил ни о мудрости, ни о знаниях, ни о праве хозяина, ни даже об уважении к возрасту. Я взял довод, в котором обе стороны не сомневаются, то есть самый уважительный, самый убедительный, самый всеобщий довод на свете: сила!
– Я понял.
– В таком случае, принеси-ка пару охапок дров со двора, а потом уже за перо и пергамент сядешь… Что-что? Я передумал, сударь мой бубнящий, четыре охапки. И ведро воды. Два ведра воды, для четности. Заодно вычисли к завтрашнему занятию, сколько в тройном локте тройных пядей.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!