Собиратели голов - Руслан Мельников

Борис бросает свой автомат, хватает чужой — с рожком, снаряженным леталкой. Как раз вовремя хватает: из завесы дыма и газа между двумя машинами прямо на него выскакивает пятнистая фигура.

Короткая очередь боевыми. Навскидку, почти не целясь.

Фигура сгибается, складывается как тряпичная кукла. Падает. Броник прошит, о чем свидетельствует пунктир темных точек на груди, из которых сочится влага.

Неожиданно где-то совсем рядом раздается рев мощного двигателя. Тыловой БТР, расстрелянный из пулемета и не подававший все это время никаких признаков жизни, вдруг дергается с места. Неприятный сюрпризец! Очень неприятный… Эту машину Борис уже считал выбывшей из игры. Как оказалось, напрасно.

Кто-то из уцелевших хэдов все это время отсиживался внутри. Наверное, решил, что под прикрытием брони все же безопаснее, чем снаружи. Наверное, правильно решил. И наверное, ждал подходящего момента.

И видимо, дождался.

Бронетранспортер шел задним ходом. Пер напролом, вслепую. Давил по пути и мертвых и живых, и залегших егерей, и хэдов, попадавших под широкие протекторы.

На башенке ожившего БТР снова заработал пулемет. Мало не показалось! А что будет, когда машина отъедет подальше? Когда не останется ни сантиметра спасительной мертвой зоны?

Изрешетит ведь, на фиг, всех и вся!

И ведь не остановить ее никак! Люки закрыты. До движков и баков не добрались ни огонь, ни пули.

Дзинь! О лобовую броню разбилась бутылка с зажигательной смесью. А проку-то лобешник жечь?

Только водилу слепить. Так он и так прет задом, не разбирая дороги.

Кто-то выпустил очередь боевыми по колесам. Не-е-ет, дохлый номер. Машина не остановилась.

Кр-р-рак! Хрясь! Бронетранспортер упрямо продирался сквозь пылающую технику. Сдвинул в сторону один легкий бронемобиль, оказавшийся на его пути. Выпихнул за обочину другой…

Почти расчистил себе дорогу.

Борис пошарил в гранатной сумке хэда, уже одолжившего ему свой автомат. Сумка топорщилась так, что, может быть…

Быть может…

Есть! Удача! Рука нащупала увесистую шипастую болванку. Борис вырвал гранату. Она, родимая! Металлический цилиндр с выступающими шипами-трубками. Помеченная красным фугаска-липучка.

Такими, наверное, трес-конвою удобно расчищать завалы на дорогах. Но сейчас фугаска сгодится для другого.

Броневик как раз проезжал мимо него.

Борис рванул гранатную чеку.

И сразу, не мешкая, — бросок…

Пока не поздно. Пока рука не прилипла.

Ощетинившийся короткими шипами цилиндр кувыркнулся в воздухе. Из канальчиков, укрытых в каждом выступе-шипе, бурлящими фонтанчиками выплеснулась вязкая клейкая пена. Липкая желеобразная масса мгновенно обволокла болванку. Чмок!

Он попал! Точно в левый борт. Посередке. Пенистый ком с увесистой металлической сердцевиной смачно впечатался в броню. Повис на клепаном стальномлисте, выкрашенном желто-серо-зелеными камуфляжными пятнами.

Секунду или две прилипшая граната болталась на боку БТР, как большая сопля. Извергаемая под сильным давлением пенистая жидкость мгновенно загустевала на воздухе и увеличивала сцепление с металлом.

Струя липкой пены — не всепрожигающая кумулятивная струя, конечно. Но ведь и легкобронированная хэдхантерская машина — не тяжелый армейский танк. Бризантных свойств мощного фугасного заряда, предназначенного главным образом для проламывания проходов в толстых кирпичных и бетонных стенах, должно быть достаточно, чтобы порвать бортовую броню бронетранспортера. По крайней мере, Борис очень на это надеялся.

Мощный взрыв взбух огненно-дымным шаром по всему левому борту. Над головой Бориса просвистели осколки. Кто-то дико закричал. То ли свой, то ли хэд. Хорошо задело, видать… Взрывная волна аж развернула БТР поперек дороги, пихнула к обочине, чуть не опрокинула. Подбитая машина остановилась. И теперь, похоже, окончательно.

Полборта превратилось в округлую вдавленную вмятину. В центре дымится дыра размером с хэдов-скую каску-сферу. Трещины по краям. Деформированная, словно взбухшая крыша. Сорванный боковой люк. Бронетранспортер больше не представлял угрозы. Резкий перепад давления — и влетевшие внутрь осколки не должны были оставить в машине ничего живого.

Борис вдруг понял, что вокруг стоит тишина. Стрельба прекратилась. Хэды больше не сопротивлялись. По-тому что некому было. Заключительный взрыв его фугаски словно поставил точку. Большую такую, жирную. Бесповоротную.

Хэдхантерская колонна была остановлена. Победа? Победа… Осознать это Борис успел. Порадоваться этому — нет.

— Воздух! — вдруг истошно закричал кто-то из егерей.

Борис глянул в небо. И витиевато, от всей души, выматерился.

К реке возвращалась вертушка. Та самая, что летела впереди колонны. В холмах на противоположном берегу тоже замаячила подвижная точка: назад к мосту повернул дозорный броневик.

Судя по всему, атакованный трес-караван успел вызвать подмогу.

И вот пожалуйста…

Пулеметные очереди, ударившие сверху, отсекали егерей от трес-транспорта. Потом между горящими машинами запрыгали дымящиеся газовые гранаты. Диким газ не мог причинить вреда: егеря были в противогазах, но на этот раз облако слезоточки накрыло тресовозку. Узники, находившиеся внутри, зашлись в надсадном кашле.

А из открытых боковых дверей вертушки уже били автоматные очереди и сыпались шприц-ампулы. Стрелки по мере необходимости чередовали леталку и нелеталку и валили всех без разбора. А отчего бы и не валить? Живые мишени были сейчас как на ладони: отстреливай — не хочу.

Егеря, метавшиеся по открытому пространству, чувствовали себя беззащитными и беспомощными. Кто-то укрылся за машинами разгромленной хэдхантерской колонны. Кто-то залег в окопе и под береговой кромкой. Кто-то скатился в камыши. Кто-то прятался под остатками мостового настила. Кто-то пытался отстреливаться. Пока, увы, безуспешно. Да и слишком мало осталось боеприпасов под конец боя.

Вертушка кружила над ними, словно стервятник. Не опускалась слишком низко, чтобы не попасть под ответный огонь, но и не удалялась. Летала как привязанная над одной точкой. «Тресы!» — догадался Борис. Живой груз уцелевшей тресовозки — вот в чем дело. Пятнистые не хотели терять добычу.

В быстро редеющей егерской группе нарастала паника. Что-то глухо кричал из-под противогазной маски Корень, но из-за непрекращающейся стрельбы над головой его голоса не было слышно.

Борис заметил Наташку. Вон она, женушка его! Бежит вдоль обочины. Ладная, стройная фигурка. Непокрытая чернявая голова. Коротко стриженные волосы. Противогазная маска на лице. Автомат в руках. Ишь ты, «калаш» с боевым рожком! Не усидела, значит, в укрытии, вылезла и тоже разжилась где-то трофейным оружием… Только, похоже, рожок у нее пуст. Наташка отсоединяет его. Выбрасывает. Ищет другой. Другого нет.