Ранние цивилизации Ближнего Востока. История возникновения и развития древнейших государств на земле - Жан Боттеро

В введении к кодексу говорится, что Липит-Иштар «освободил сынов и дочерей» Ниппура, Ура, Исина, а также Шумера и Аккада в целом. Вероятно, речь здесь идет о списании долгов, направленном на борьбу с социальной несправедливостью и сосредоточением богатств в руках небольшой группы людей. Во вступлении также говорится о том, что царь меняет условия обязательной службы. Решающим фактором, определявшим, сколько дней: шесть или десять – в течение месяца человек будет проводить на общественных работах, стало семейное положение (отец семейства, член большой семьи, в которую входит множество братьев и сестер, холостяк). Возможно, царь таким образом смягчил требования, существовавшие ранее, но во введении об этом ничего не говорится. Эти меры описаны там весьма расплывчато, вследствие чего мы не знаем, что при этом происходило в стране.

Для того чтобы понять, кто (держатели царских земель, все, кроме жрецов и чиновников, все за исключением представителей привилегированных по тем или иным причинам слоев общества) должен был участвовать в обязательных общественных работах, нам следует не ограничивать себя одним судебником. В Ниппуре была найдена копия другого царского указа, в котором говорится: «Я повелел, чтобы машка-эны работали четыре дня в месяц». Несмотря на то что этот источник не очень помогает нам ответить на данный вопрос (хотя бы потому, что мы не знаем, кого именно называли машка-энами, мушкенумами по-аккадски, а имя правителя, издавшего этот указ, сохранилось лишь частично). Возможно, эти слова были написаны по приказу одного из преемников Липит-Иштара.

Однако в подобных указах явно прослеживается неизвестная прежде, но встречающаяся со времени правления Ишме-Дагана все чаще тенденция: царь перестал считать, что он вправе распоряжаться многочисленными группами населения так, как ему вздумается. Такой подход характерен для времени существования шумерского храмового государства, но позднее, очевидно, он потерял свою значимость.

Все же очевидно, что кодекс Липит-Иштара своими корнями уходит в прошлое Шумера. Особенно четко это видно при его сравнении с кодексом Хаммурапи и текстами, написанными при дворе представителей III династии Ура. В качестве примера следует еще раз рассмотреть проблему землевладения. В разделе судебника, посвященном собственности, ничего не говорится о пахотной земле. Вероятно, подобные участки в те времена продолжали принадлежать государству и храмам. Еще один пример – наказания, предусмотренные кодексом за совершение преступлений. В отличие от отраженного в кодексе Хаммурапи принципа «око за око» в последнем шумерском судебнике содержатся правила, в соответствии с которыми за нанесение ущерба или повреждений виновный должен был заплатить пострадавшему определенную компенсацию. Как уже было сказано выше, принцип талиона не был знаком судам в правление III династии Ура, о чем свидетельствует отсутствие упоминаний о нем в письменных источниках.

В посвященном семейному праву разделе кодекса Липит-Иштара встречается термин ни-ми-уса, значение которого можно узнать из сохранившихся до наших дней результатов судебных слушаний и произведений шумерской литературы. Это стоимость свадебного пира, организованного женихом или его отцом. Согласно шумерским обычаям, ни-ми-уса являлся неотъемлемой частью официально заключенного брака. У аккадцев также существовал аналогичный обряд – терхатум, хотя выглядел он несколько иначе: жених должен был заплатить невесте определенную сумму. Терхатум, описанный в имеющихся в нашем распоряжении источниках, восходит к аккадскому периоду. В строгом смысле, это был выкуп за невесту. Перед нами поразительный пример, свидетельствующий о том, насколько обычаи шумеров и аккадцев отличались друг от друга.

Ближе к концу правления Липит-Иштара правитель Ларсы Гунгунум захватил Ур, в результате чего от Исина отпал юг страны. Так закончился период, во время которого государство, возглавляемое правителями Исина, хотя бы отчасти считалось преемником державы Ура. Начиная с этого момента Вавилония распалась на множество соперничавших друг с другом государств. Политическое устройство страны начиная со времени царствования в Исине Ур-Нинурты (1923–1896 до н. э.) и вплоть до воцарения в Вавилоне Хаммурапи сильно напоминало существовавшее в Шумере раннединастического периода с одним отличием – пестрой этнической принадлежностью живших в нем людей. История шумеров неумолимо приближалась к концу, а об аккадцах речь пойдет в следу ющей главе.

Говоря об истории остальной части Западной Азии на протяжении столетия, последовавшего за падением III династии Ура, мы должны признать, что наши знания крайне скудны, так как располагаем весьма ограниченным кругом источников.

Выше уже говорилось обо все возраставшей роли Ассирии, но более детально охарактеризовать историю страны, которую шумеры называли Субур или Субир, а аккадцы – Субарту, мы не можем. Мы также крайне мало знаем об истории Сирии и региона, находящегося в среднем течении Евфрата. Ишби-Эрра родом из Мари, но нам неизвестно, принадлежал ли этот город правителям Исина и, если это было действительно так, на протяжении какого времени он им подчинялся. В нашем распоряжении имеется корпус коротких документов из Мари, несколько глиняных моделей овечьей печени, на которые нанесены описания соответствующих пророчеств и которые датируются концом XX в. до н. э. Они написаны на одном из древнейших диалектов аккадского языка и не помогают нам составить представление о политической ситуации, сложившейся в городе, на территории которого они были найдены. Огромный архив писем, относящийся ко времени правления Хаммурапи и найденный в Мари, помогает нам разобраться в сложной этнической и политической ситуации в Сирии, но о событиях более раннего времени нам ничего не известно. История Малой Азии, как и в период правления III династии Ура, не освещена в клинописных источниках. Мы знаем, что к началу 2-го тыс. до н. э. хетты, индоевропейцы по происхождению, стали мигрировать в Анатолию. Однако письменные свидетельства по их истории появились только в следующем столетии, о чем пойдет речь в следующей главе.

Гораздо лучше мы осведомлены об истории Элама и соседних стран. Территория этого государства более или менее совпадала с той, которую занимала на античных атласах Сузиана. К северу от Элама лежала горная страна Аншан, которая, в отличие от него, сохранила свою независимость и не вошла в состав государства III династии Ура. Согласно царскому списку, найденному в Сузах, в Симаше (возможно, территория современного Хорремабада) начиная со времени правления в Уре Шу-Суэна (2036–2028 до н. э.) и заканчивая примерно серединой XIX в. до н. э. правила собственная династия. Затем неким Эпарти была основана новая династия, правившая до конца XVI в. до н. э. Симаш был союзником Элама, причем его правитель вполне мог возглавлять этот союз. Под названием «су» или «суа» в шумерских источниках подразумевается ряд территорий в северной части Загроса, к востоку от Ассирии. Они также были тесно связаны с Эламом, приняв, как уже было сказано выше, участие в разрушении Ура. Правда, в настоящее время нам неизвестно, кто – правитель Симаша или Элама – возглавлял поход против этого города. Вполне возможно, что этим человеком был Хутран-Темпт, правитель Симаша. По крайней мере, память об этом царе настолько прочно засела в умы его подданных, что правитель Суз Шилхак-Иншушинак (XII в. до н. э.) называл его своим предком. В нашем распоряжении имеются источники, датирующиеся XIX–XVIII вв. до н. э., в которых описывается структура союза Элама, Аншана и Симаша. При этом о политической ситуации, сложившейся в XXI–XX вв. до н. э., мы ничего не знаем.