Я назову твоим именем сына. Книга 2. Юлия - Ирина Шолохова

сам не проявится. Он будто услышал её мысли, написал: «Привет Джулия, хозяева прислали сообщение, через 4 дня приезжают. Что будем делать? Может быть, ты приедешь на автобусе? А, я встречу тебя на остановке, погуляем, пообедаем. Вечером посажу тебя на автобус, и ты уедешь на ферму. Мы встретимся в выходные?

Она раздумывала что ответить. Ей, совершенно не хотелось тащиться на автобусе, встречаться с ним, гулять, потом снова возвращаться на автобусе. Ей это было неинтересно. Ну вот, и что теперь мне делать, — думала она, — как чувствовала, не надо было начинать эти глупые, бессмысленные отношения. Девчонки подбивали её: богатый, на шикарной машине! Давай — давай, встречайся! Всегда надо слушать себя, своё сердце, а не тех, кто учит как себя вести. Теперь надо как-то выпутываться из этой ситуации. А, напишу ему как есть. Ну конечно, не так откровенно, как я думаю. Не могу же я написать ему: я думала ты богатый, оказывается, ты бедняк, и поэтому мне не интересно с тобой встречаться. Хотя, между строк, он, конечно, поймёт это. Сам виноват, надо было сразу сказать, откуда он, из какой семьи. Может быть, я бы с ним, вообще, не стала встречаться, если бы знала, что он из себя представляет. А сейчас некрасиво получается. Она ответила ему уклончиво: ближе к выходным видно будет, всего хорошего. Я легла отдыхать.

О'кей, — ответил он, немногословно. Не буду отчаиваться, — думала она, — я ещё попытаюсь найти своё счастье, свою судьбу здесь, в Лондоне. Не бывает же так, чтобы человеку всегда не везло. Она, вдруг, остро почувствовала, как же она соскучилась по Лёшику и по матери. Скорее бы уже заработать денег, вернуться домой, обнять своих родных. Она позвонила по видеосвязи: мать взяла трубку, рядом крутился Лёшка.

— Юлька! Юлька! — радостно завопил Лёшка, увидев её. Ты мне что-нибудь привезёшь из Англии?

— Привезу, Лёшик! Привезу! Только не знаю, что тебе привезти. Что ты хочешь?

— Я хочу большую — пребольшую железную дорогу, чтобы там деревья были паровозики, машинист, люди, мосты, деревья. Чтобы всё было как по-настоящему!

— Я посмотрю, Лёшик. Если железная дорога будет не очень дорогая то куплю. А, если очень дорогая, то дома купим, ладно?

— Ладно! Ну, всё-таки привези хоть что-нибудь! — заныл мальчишка.

— Хорошо, Лёшик, привезу! Обязательно привезу!

Она поговорила с матерью о заработке, о том, как какой у неё тяжёлый труд. Предусмотрительно умолчав о дружеских отношениях с чернокожим парнем. Ей этого не надо знать, а то с ума сойдёшь от её расспросов: как, что, почему так, и так далее. Итак, решение было принято! Она больше не будет встречаться с Пабло.

Она написала Пабло сообщение: наши отношения закончились. Не пиши мне больше и не звони. Я не люблю, когда меня дурачат и дело не в том, что ты не такой богатый каким пытался казаться. Ты обманул меня, ввёл в заблуждение. Он мгновенно прочитал сообщение и ответил: Я тебе был интересен только потому, что ты думала, что я богатый? — Ты врал, — мне не о чем с тобой говорить. Всего наилучшего! Она заблокировала его контакт, потом подумала и, вообще, удалила его номер из контактов. Спектакль окончен! Она перевернула ещё одну страницу своей истории жизни. Да, она ошиблась. Так получилось. Конечно, если бы она любила Пабло, так как она любила в юности, она не смогла бы расстаться так легко, как сейчас.

ГЛАВА 17

В один из вечеров, после тяжёлого трудового дня. Она взяла большое махровое полотенце, и как была в домашнем костюмчике, вышла за территорию фермы. Полежать на лужайке на зелёной шёлковой траве. Ей хотелось побыть в одиночестве. Она все время находилась среди людей, на работе, в короткие минуты отдыха, когда они усаживались в тенёк, если было жарко, доставали контейнеры с едой наскоро ели, чтобы успеть несколько минут подремать. Вечером ужинали всем вагончиков, пили пиво, болтали и даже ночью, в их со Станкой комнате, за шторой слышались приглушённые поцелуи и вздохи любовной парочки. Она ушла вглубь поляны, подальше от посторонних глаз. Хоть это было и напрасно, ферма находилась далеко от жилых домов, посторонние тут редко бывали, только работники с фермы. Она расстелила полотенце, легла, подставляя лицо тёплому ветерку. Она вспомнила, как ещё совсем недавно они сидели здесь с Пабло. Она отогнала воспоминания прочь — не хочу даже вспоминать о нем. Наша связь была ошибкой и хорошо, что она закончилась.

***

Её первый мужчина! Почему-то именно сейчас она вспомнила о нём. Глупая девчонка! Сергей поставил ей, 14-летней девчонке, условие — или у нас будет секс или мы расстаёмся. Надоело держаться за ручки и обжиматься в подъезде. И она, боясь потерять его, согласилась. В тот вечер, они снова пришли в квартиру его бабушки.

— Сегодня последний раз! — твёрдо заявил Сергей, и она, глупая, пошла у него на поводу.

Они зашли в пустующую квартиру. Юлька, каким-то шестым чувством поняла, что сегодня произойдёт то чего она так страшилась и, в то же время решила, что она переступит через этот барьер. Что с неё взять! Ей было тогда, всего лишь 14. Она — глупенькая неопытная девчонка, только — только начавшая превращаться из девчонки — подростка в девушку, точно куколка бабочки расправляющая нежные бархатистые крылышки. Он, жестом, указал ей сесть на диван. Она послушно села. Он вышел из комнаты вернулся с тремя зазжжёнными свечами, с бутылкой шампанского. Поставил всё это на низенький столик, подставленный к дивану, снова вышел из комнаты. Вернулся с тарелочкой фруктов: мандаринки, банан порезанный кружочками. Ну, и конечно же, шоколадка в безумно хрустящей фольге.

— Фужеры достань из шкафчика, — распорядился он, махнув рукой в сторону шкафа, где они стояли.

Она подчинилась, встала с дивана, достала фужеры, поставила на столик и снова села на диван

Он разломил шоколадку на квадратики, откупорил шампанское подсел к ней на диван, левой рукой обнял её за талию, правой подал ей фужер с шампанским. Она взяла его за тоненькую ножку, такую же хрупкую, как её тоненькое девичье запястье.

— За нас! За нашу любовь! — произнёс он тихо, и в то же время, так страстно — проникновенно, что у Юльки всё замерло внутри, замерло и оборвалось, как будто бы внутри образовался вакуум — пустота: не было ничего, ни радости от его нежности, не испуга перед неизвестным. Вообще, ничего! Просто пусто и всё. Она хотела, как можно быстрее, заполнить вакуум, поэтому выпила всё шампанское сразу же,