Два мажора для Золушки - Айрин Лакс

Юля задрожала и расслабилась, но потом её тело вновь вошло в единый ритм с моим. О да, наконец-то она отвечает. Возбуждаясь снова. Я ускорился и сорвался на бешеный темп, громко постанывая. Я начал двигаться предельно быстро. Адреналин бешено бурлил в моей крови. Я прошёл собственную точку невозврата и уже не мог остановиться.

Её ответные сжатия действовали словно укол эндорфина. Я кайфовал, чувствуя ответные сжатия узкой киски, и не переставал долбить её, трахая так, как хотелось давно и сильно. Мы стонали пошло и громко, немного вразнобой, но явно от удовольствия. Юля сжималась быстрее и быстрее. Я понял, что она вот-вот кончит и заставил себя перетерпеть. Её тело забилось частой дрожью. Она сжала меня особенно сильно и кончила, выкрикивая моё имя.

Вонзившись ещё несколько раз, кончил и я, едва успев вынуть член и сжать его в кулаке. Я кончил, выстрелив струёй ей на животик, и обессилено рухнул, придавив своим телом. Через несколько долгих минут я приподнялся, целуя в губы.

– Наручники, Тим… – хрипло попросила Юля.

Я выматерился. Совсем про них забыл. Ещё больше выматерился, когда увидел покрасневшую кожу под браслетами.

– Сейчас!

Я вскочил и крутанулся, вспоминая, куда положил крохотный ключ. Не хватало, чтобы я его потерял. Нет, нашёл! Я отстегнул Юлю и подхватил на руки со словами:

– Я отведу тебя в душ, дам передохнуть, и мы повторим. На этот раз я буду долго мучить тебя оргазмами!

Если бы не куча дел, я бы уже был со своей Золушкой. При мысли о ней реальность размывалась, становясь лишь фоном, а на переднем плане была Она, моя Золушка. Но поздно вечером Юля не брала трубку, когда я ей звонил. Внезапно я решил позвонить Тимофею.

– Ты где, Тим? – спросил я как можно равнодушнее.

– В клубе. Не хочешь подтянуться? – на заднем фоне играла музыка. – Сегодня бармен обещал порадовать огненным шоу, правда, Дэн?

Бармен что-то ответил Тиму.

– Решил оттянуться, что ли?

– Да. Пора бы… После той головомойки, что устроил мне папаша, мне просто необходимо отвлечься.

– Ты забрал свои вещи? – уточнил, вспомнив разговоры прислуги.

– Оставил папочке на память кучу одежды. Соскучится – пусть дышит моим запахом и вытирает слёзы. Короче, да. Я в свободном плавании. Только дела на фирме папаше передам. И всё.

– Резко ты…

– А что? Тебе же лучше. Останешься единственным Самсоновым. Ладно, извини, но меня ждут. Хочешь, приезжай в клуб?

– Нет, желаю удачно провести время, – от души пожелал я.

Дозвониться до Юли так и не получилось. Позднее от неё пришло сообщение.

Юля: «Извини, была занята. Поговорим потом. Сейчас уже очень поздно. Спокойной ночи!»

Я не чувствовал подвоха. Наверное, Юля всё ещё разбирается со своей вновь обретённой семьёй.

Тим в загуле. Наверное, ему надоело бегать за Юлькой. Он не привык к долгой осаде.

Вот и хорошо. Ссориться с Тимом из-за одной девушки не хотелось. К тому же в последнее время Тим стал чуть более приятным в общении. Кроме всего того, что касалось Золушки.

Но видимо, этот орешек оказался ему не по зубам. Брат решил отойти в сторону. Вовремя.

Следующим утром я проснулся с великолепным настроением. Я решил навестить братца, чтобы узнать, как он покутил вчера. Я быстро добрался до его квартиры. В подъезд как раз поднималась семейная пара. Мне не пришлось стучать или звонить в дверь квартиры. В квартиру Тима уже заходил курьер, занося картонные пакеты с лейблами модной французской пекарни.

Тим решил побаловать себя выпечкой? Вот уж не знал, что он любит трескать пирожные! Сам Тим стоял в глубине коридора и рылся в своём портмоне, ища наличку. Я шагнул следом, держа в руках два больших картонных стаканчика с горячим кофе.

– Знаешь, я решил к тебе заглянуть с утра! – весело сказал я.

Тим вздрогнул и удивлённо посмотрел на меня.

– Поздравляю с возвращением к разгульному образу жизни! Я подумал, что ты перебрал вчера и заскочил по-братски с глотком горячего, бодрящего…

Дверь ванной открылась и из неё вышла Юля. С полотенцем на голове, в длиннющей футболке Тима с принтом обожаемого им Marylin Manson.

– Кофе… – закончил я.

Курьер быстро взял деньги и поспешил убраться. Дверь хлопнула слишком громко в наступившей тишине. Мы трое стояли без движения, переводя взгляды друг на друга.

Юля вспыхнула и потупила серо-зелёные глазки. Скромница, блять! Тим неловко усмехнулся и взъерошил свою шевелюру. У меня в глотке застрял ком, который я никак не мог ни протолкнуть вглубь, ни вытолкнуть наружу. Я почувствовал, как по кулакам заструилась обжигающая жидкость. Только потом я понял, что сжал картонные стаканчики так, что выплеснул кофе. Загадил рубашку, брюки, туфли и пол коридора в квартире Тима. Но я всё ещё стою, не в силах поверить.

– Сука ты, Тим! – сдавленно сказал я. – Ты же знаешь, что Юля мне нравится.

Тим усмехнулся, скрестив руки под грудью.

– Представь себе, мне Юля тоже очень сильно нравится.

Я отбросил стаканы в сторону.

– Юля? Но как же? Чёрт!

Я всё ещё помнил сладкие, томные поцелуи в подъезде и жаркие объятия. Мои пальцы как будто сейчас мокрые от её влаги, а по члену скользят тонкие, длинные пальчики.

– Юля, я ни хрена не понимаю! Что здесь происходит? Почему ты трахаешься с ним?!

– Извини, Матвей, – всхлипнула Юля, покраснев, как красный свет светофора. – Мне лучше уйти!

– Нет! – сказал Тим. – Ты никуда не пойдёшь. Я заказал нам завтрак!

– Я думал, что ты – особенная девушка! – выпаливаю в сердцах. – А ты просто обычная давалка. И я…

Закончить я не успел, Тим подскочил и молниеносно пробил мне кулаком по солнечному сплетению, заставив согнуться пополам.

– Замолчи, братец. Иначе я заставлю тебя проглотить свой собственный язык! – угрожающе произнёс он. – Извинись. Немедленно.

Я едва мог дышать через раз.

Тим – дурной. На всю голову дурной. Он редко лезет в драку сам, предпочитая уходить от прямого столкновения. Но если он машет кулаками, то очень внушительно. Я кое-как распрямился, держась одной рукой за стену. Мне как будто проделали огромную дыру в животе.

– Нет. Уйти, кажется, лучше мне. Развлекайтесь. Трахайтесь! – сдавленно сказал я и наощупь нашарил ручку на двери, чтобы выйти.

Мне не хотелось смотреть на Юлю, но мои глаза сами искали её. Она стояла и плакала, опустив голову. Мне было погано на душе. Даже не из-за того, что она предпочла Тима мне. Мне было херово от того, что я оскорбил девушку, которая мне безумно нравилась. Поэтому я вышел как можно быстрее и поплёлся вниз, не дожидаясь лифта. Всё грёбаные семнадцать этажей, матеря себя и Тима. В основном, нас двоих. Не Юльку. Она, странное дело, казалась мне невиноватой в этой дебильной ситуации.