Джунгли убивают нежно - Андрей Негривода

– Ясно... Самолет нашли раньше нас. Да оно и понятно – у «гвардейцев» было две недели форы... Следы летчиков? Парашюты?

– Это – нет. Времени было мало. Да и искать от самолета надо в радиусе километров пять-семь, не меньше.

– Ладно. Поищем вместе... А где нашли большую гильзу?

– Здесь интереснее, командир, – вступил в разговор Нодар. – Эту гильзу мы нашли уже на обратной дороге. Примерно на полпути от нас. Там есть место такое... Хитрое! Довольно большой обрыв, метров в двадцать, а внизу равнина. Сплошная «зеленка», сколько хватает глаз. Короче, плато, на котором мы сейчас, резко заканчивается... Так вот. Почти у самого края и нашли. Кто-то, по всему видать, вниз стрелял.

– Одну?

– Что одну?

– Гильзу одну нашли? Больше не было?

– Нет.

– А следы от пулеметного станка?

– Нет.

– Хреново! – подал, наконец, голос Стар, который понял, к чему ведет Андрей.

– Что хреново?

– Да все хреново, парни! – Он с силой потер свой затылок. – Абсолютно все! Хотя вы – молодцы...

Андрей решил пояснить разведчикам свои опасения:

– Хреново, прапорщик, то, что ДШК не стреляет «одиночными», а когда стреляет, то сошками своего станка очень здорово перепахивает под собой землю...

– Ну, да...

– Если гильза всего одна, а земля в этом месте не тронута, то означать это может только одно – там кто-то стрельнул из мощной, дальнобойной снайперки. Типа как у Питона его «Геката» или американской «Мак Милан», что, собственно, сути не меняет – эти «пушки» бьют на дальность до двух кэмэшников... А это значит, что у «гвардейцев», ко всему прочему, есть еще и опытный снайпер, потому что управляться по-настоящему хорошо с такой дурой может далеко не каждый. В нашем взводе, например, из четырех снайперов такое ружье только у Питона. Хотя снайперского опыта что у меня, что у Вайпера хватит на десятерых... Вот такой расклад, господа военные.

– Нам здесь еще только местного Робин Гуда с его пукалкой не хватало для полного счастья! – пробормотал задумчиво Стар.

– Да уж, Паша... Эта новость совсем не из приятных. Теперь придется постоянно оглядываться и ждать «подарка» в спину... Ладно! Выскочим! И знаешь еще что... Подумай-ка на досуге, пока мы будем к самолету топать, на карту посмотри, где может быть удобное место для второго лагеря. Только не бутафорского, а настоящего, Паш! На берегу реки – определенно, а вот где, давай думать. Чую, что летчики еще здесь, что их еще не вывезли, если вообще собирались это делать, – значит, их должны держать в хорошо укрепленном, надежном месте. Но то, что это у воды, – без вариантов! Не станут же эти вояки возить питьевую воду на «вертушке» на такую ораву ртов, да и жратву готовить на чем-то надо... В общем, задание тебе, и всем капралам скажи, чтобы подумали, где теоретически может находиться такой лагерь. А потом мы эти мысли сравним... Чую, найдем этот лагерь – найдем и летчиков, и полковника... Все! Готовь взвод на марш...

20 апреля, 5.30

Сегодня Кондор решил дать возможность своим бойцам поспать лишние полчаса. Люди вымотались, и это было заметно по посеревшим лицам и «мутным» глазам. Идти «на войну» с бойцами в таком состоянии было равносильно самоубийству. А сегодня им всем предстояло протопать километров по сорок на каждого, да еще, если не повезет, вступить в бой... Им всем было просто необходимо отоспаться. И каким бы был Андрей командиром, если бы не понимал очевидного? Да хреновым! Да и ему самому отдых был необходим, потому что он уже перестал к тому времени реагировать на такой простой раздражитель, как москиты... Потому вчера в 22.00 он и объявил взводу «Отбой!»...

Проспав несколько часов, Андрей проснулся и почувствовал, что выспался окончательно. Часы показывали 4.50. До общего подъема было еще больше часа, и он стал перебирать в мозгу информацию, собранную взводом за вчерашний день...

19 апреля...

К месту падения штурмовика взвод Кондора вышел к полудню. Спасибо разведчикам, которые уже проделали этот путь вчера и теперь вели взвод прямо к цели.

– Вот он, – сказал Тень, показывая Андрею на сбитый самолет.

Они находились на небольшом холме. А у подножия, точно такого же соседнего, метрах в трехстах от них, поблескивая на полуденном солнце дюралью, лежали обломки самолета.

Андрей не спешил спускаться, запомнив накрепко, что где-то здесь, в непосредственной близости, может находиться в засаде вражеский стрелок с мощной дальнобойной винтовкой. Он сделал полуминутную «распальцовку», отдавая приказания, и взвод рассыпался по окрестностям. А сам принялся изучать обломки с помощью мощнейшего бинокля.

«Похоже, правы были Серега и Нодар. Пилот сделал все, чтобы спасти машину. Но самолету „повезло“ еще и в том, что он уже практически в самый момент падения попал на этот холмик и скатился вниз. Не дотяни он до вершины холма метров тридцать, взорвался бы, как пить дать, врезавшись в землю носом!.. И ни хрена бы мы тогда не нашли!..»

Штурмовик и в самом деле проскользил своим брюхом по кронам деревьев, кустарникам и, кто знает, если бы не «встретился» лоб в лоб с двумя мощными деревьями в самом низу у подножия, то, может быть, и остался бы почти без повреждений. Но... Видимо, зацепился о ствол одним крылом, которое тут же и оторвало, развернулся по инерции и ударился о ствол второго исполина хвостовой частью, которая от удара тоже была оторвана от фюзеляжа. Ну, а потом уже доломал и оставшееся крыло, совершив через него кульбит. Так виделось Кондору место падения. Самолет, строго говоря, если не считать мелких деталей, развалился всего-то на четыре части – два крыла да сам фюзеляж пополам.

– Пш-пш, пш, пш-пш! – прошипел наушник Кондора четыре раза, и он понял, что окрестности уже проверены его бойцами на четыре азимута и можно относительно спокойно приблизиться к обломкам.

...Через полчаса тщательного осмотра Андрей понял, что ничего нового для себя он здесь больше, чем его разведчики, не найдет. Он убедился окончательно, что самолет был сбит с земли, и именно из ПЗРК, и что летчики сумели катапультироваться из падающей машины. Больше эти обломки ничего не дали.

– Тень!

– Здесь!

– Покажи, что ты там говорил о следах.

– Это наверху. – Он махнул рукой в сторону вершины того холма, с которого падал штурмовик.

– Веди!

Подъем занял не больше двух минут.

– Вот! Смотри сам, Чиф.

Андрей встал на одно колено, наклонился к комлям грязи и потрогал пальцами желтую глину, которая без дождя успела превратиться в камень. Уже довольно бесформенный – над ним трое суток без устали трудился недавний ливень, – но это, без сомнения, был отпечаток протектора от автомобильной шины. Довольно широкой, почти как у грузовика, шины.