Препод - Александр Курзанцев

— Всё, ничего больше не хочу слышать! — рявкнула она, — программу начинаешь преподавать по учебнику, как положено. И сожительство прекращаешь. Чтобы к моменту приезда комиссии, было полное благолепие. И шуточки свои засунь в одно место, иначе там такие люди, что засунут не спрашивая. А теперь иди, с глаз моих, иначе…

Что “иначе”, она не договорила, видимо, всевозможные кары я должен был представить себе сам.

— Ну хоть сколько у меня времени? — поинтересовался я, вставая.

— Два дня, — буркнула та.

— Не густо, — покачал я головой.

Но Нодерляйн всем видом показала, что больше разговаривать со мной не желает и, кивнув на прощание Рагырде, я удалился как-то выполнять полученные указания.

Хотя кого я обманываю, ни стиль преподавания ни жилищные условия я менять не собирался, но и идти на прямую конфронтацию с собственным руководством не следовало, потому что комиссия это серьёзно. Значит нужно быть хитрее. Сильвия упомянула, что в комиссию должны были войти родители ещё нескольких учеников, и я, как раз, таких знал.

***

— Графиня Честер, — церемонно склонил я голову, когда дворецкий провёл меня к ней в помещение названное малой гостиной.

— Профессор Локарис, или, быть может, просто Вольдемар? — лукаво произнесла женщина, вставая с диванчика и подходя ко мне.

Тут её взгляд расширился, когда она разглядела меня подробнее, склонив голову и слегка закусив губу, женщина произнесла:

— Кажется, в прошлую нашу встречу, вы были слегка поменьше.

— Правильное питание и усердные тренировки способны творить чудеса, — улыбнулся я, решив не вдаваться в подробности моего преображения.

— Действительно, иначе как чудом такое не назовёшь, — потянувшись ко мне, она нерешительно коснулась кончиками пальцев моей плотно обтянутой мантией груди, но так же быстро одёрнула руку, слегка покраснев, — простите, профессор, не знаю, что на меня нашло.

— Просто Вольдемар, графиня, — я продолжал смотреть на неё с легкой улыбкой, — вы тогда оказали мне неоценимую помощь, поэтому я буквально прошу, обращайтесь по имени и никак иначе, право слово, это меньшее что я могу сделать для вас.

— А большее? — спросила она, слегка учащённо дыша, но затем дернула головой, стряхивая морок, — веду себя как девчонка. Ещё раз простите, Вольдемар.

Достала веер, обмахнулась им несколько раз.

— Что-то душновато, какая-то путаница в мыслях и словах. Жильбер! — позвала она дворецкого, — немедленно открой окна.

Тот неслышно возник на пороге гостиной, и словно из воздуха достав палку с крюком, прошел вдоль окон открывая створки вверху. По комнате тут же прошелестел прохладный осенний ветерок и графиня вздохнула с облегчением:

— Да, так лучше, можешь быть свободен, Жильбер.

Вернувшись на диванчик и она жестом показала на кресло рядом.

— Так что вас привело ко мне? — спросила она, стоило мне присесть.

— Небольшая просьба, — ответил я.

Кресло было удобным и я позволил себе слегка развалиться в нём. Машинально поглаживая подлокотник, пояснил, дожидающейся продолжения, графине:

— Так уж вышло, что по мою душу едет комиссия из столицы. Весьма представительная, должен сказать. Целью будет проверка моей деятельности как преподавателя. Но, возможно, будут стараться что-то найти порочащего меня как человека.

— И что вы хотите от меня? — задумчиво покусывая губы, спросила женщина.

— Я бы хотел, чтобы вы в эту комиссию вошли, а также поспособствовали вхождению в неё и других родителей студентов нашей группы, фамилии которых я написал вот здесь.

Достав из кармана сложенный листочек бумаги, протянул графине. Развернув, та бегло пробежалась глазами по перечню, затем отложила на столик рядом.

— Вы весьма влиятельная женщина в этом городе, — добавил я, — думаю, вам не составит большого труда организовать подобное.

— Связи у меня имеются, — подтвердила она, — но услуга за услугу.

— Что угодно, — согласно кивнул я, — что в моих силах и не противоречит внутренним принципам и убеждениям.

— И какие у вас есть принципы? — уточнила графиня Честер.

— Ну, например, если вы попросите, чтобы я кого-то убил, к сожалению, я буду вынужден отказать. Убийства мне претят. То же самое касается просьб о краже чужого имущества. Не говоря о том, что домушник из меня сам по себе никакой, воровство я в принципе считаю недостойным человека занятием.

— Можете не беспокоиться, подобного я у вас не попрошу.

Пока у меня ещё оставалось время, надо было выяснить несколько важных вопросов. К маразматику Баргасу, обращаться не хотелось, поэтому консультацию я решил получить от магистра Калистратиса. Тем более, что нас связывала совместная отсидка в плену у алали. Баланду мы вместе с ним похлебать не успели, но успешный побег и последующая жаркая битва должны были сделать нас, что называется, — братьями по оружию.

В приёмной ректора вести подобные разговоры было не слишком сподручно, вдруг Сильвия подслушает ещё. Она, кстати, то, что я помеченный богом, не знала. Ни я, ни Рагырда, как я понял, об этом нигде не распространялись. Но вот что это за метка такая и чем мне грозит, узнать стоило, причём из источника не связанного с понтами. А то те наговорят про всякую великую честь и прочее. Плавали, знаем. Нет, нужно взвешенное и непредвзятое мнение со стороны. И ректорский секретарь тут подходил как нельзя лучше.

Подловить я его решил в столовой.

— Приятного аппетита, магистр, — произнёс я, опуская со стуком разнос на стол и присаживаясь напротив.

Это был отдельный небольшой зал для преподавателей и гул голосов студентов за стенкой почти не мешал. Было практически пусто, кто-то не обедал или предпочитал заведения в городе, но бывший ректор принципиально столовничал всегда здесь. Я тоже пользовался столовой, но исключительно из меркантильных соображений, для преподавателей обед был бесплатным.

Качество готовки, скажем прямо, было средним. То есть можно наесться и даже не отравиться, но постоянно будет преследовать чувство, что чего-то немного не хватает. Хотя может это мне, землянину избалованному глутаматом натрия просто так казалось?

— А, Вольдемар, — кивнул мне мужчина, продолжая жевать, — и вам, и вам.

Сразу начинать разговор я не стал, зачем отвлекать человека от еды, поэтому следующие десять минут мы сосредоточенно поглощали пищу, думая каждый о своём. Я зорко следил, за тем когда магистр насытится и тотчас отложил ложку в сторону, стоило ему закончить. Это не осталось незамеченным и, улыбнувшись в бороду, Калистратис спросил:

— О чём-то хотели поговорить, Вольдемар?

Я показно засмущался, но кивнул: