Поход - Алексей Витальевич Осадчук

де Валье. — Вы что же, подумали, что я буду вас пытать, господа рыцари? О, нет! Я отдам вас тем, кто давно ждет с вами встречи. Поверьте, за то, чтобы получить привилегию быть тем, кто заставит вас глотать свои собственные кишки, придется побороться. Слишком много желающих. Решайтесь, господа рыцари! Короткая беседа и потом быстрая смерть, или долгая беседа и долгая смерть? Выбор за вами!

С каждым произнесенным словом маркграф делал шаг вперед, тем самым затрудняя лучникам задачу. Правда, те вроде как даже не пытались поднять оружие. Они, похоже, были полностью уверены в своем командире. Кстати, среди стрелков были видны и другие страйкеры. Особенно выделялся высокий широкоплечий боевой маг с длинным двуручником, на который он непринужденно опирался.

Чезаре показалось, что это шанс.

— Братья, — шепнул он, следя за каждым шагом страйкера. — По моей команде дружно атакуем. Вложите в свои удары всю ману.

Оруженосцы незаметно кивнули. Они поняли замысел командира. Слитной атакой попытаться пробить магический щит страйкера.

— Хорошо, мессир! — произнес громко Чезаре ди Нобиле, делая шаг вперед. — Мы принимаем ваше предложение! В атаку!

И трое страйкеров ринулись вперед.

— Зря, — как-то отстраненно произнес человек, назвавшийся маркграфом де Валье, и в следующую секунду Чезаре увидел, как его силуэт растворился в воздухе.

«Авант…» — успело пронестись в голове магистра прежде, чем его оруженосцы рухнули на пол в результате двух молниеносных ударов. На мгновение страйкер появился в поле зрения, легко увернулся от меча Чезаре и сбил магистра с ног сильным ударом кулака в висок. Перед тем как потерять сознание, Чезаре заметил, что авант даже не обнажил свой клинок, а разделался с ними троими врукопашную, словно с какими-то новобранцами.

Потом с магистром все происходило словно во сне. Ему снилось, будто бы он и маркграф стали лучшими друзьями. Они пили великолепное аталийское вино, ели изысканную еду в его просторном шатре. Рядом с Чезаре сидела красивая женщина. Ее угольно-черные волосы были заплетены в толстую косу. На пухлых розовых губах играла ласковая улыбка, а в больших темно-зеленых глазах горел лукавый огонек.

Оказалось, что Макс — отличный парень и тоже ненавидит истинных, и не прочь присоединиться к ордену «Багряного щита», чтобы иметь возможность служить Вечному, истребляя этих грязных крыс.

Чезаре, воодушевленный порывом Макса, начал рассказывать об ордене и его порядках. Ему так много хотелось поведать своему новому лучшему другу обо всем, чем занимались его братья рыцари, что он даже чуть было не захлебнулся вином от волнения и спешки.

Ведь Макс — великий воин! А еще вдобавок ко всему — авант! Чезаре уже представлял, как похвалят его верховные магистры ордена за то, что он привел такого мага к алтарю Вечного!

Он говорил много и раскрывал Максу все, что знал. Он не боялся разглашать секреты ордена, ведь Макс скоро станет его братом! Он явно заинтересован, даже записывает все, что ему рассказывает Чезаре.

Наконец, Чезаре выдохся и, кажется, начал трезветь, а вместе с просветлением пришло осознание того, что только что произошло. Он огляделся. Оказывается, все это время он сидел привязанный к стулу не в прекрасном шатре, а в каком-то грязном сарае. И вино в его рот заливала черноволосая женщина, которая была очень похожа на ведьму. Глаз магистра уже был наметан в таких вопросах.

Кроме ведьмы и маркграфа де Валье, в сарае находились разные существа, в которых Чезаре опознал первородных. Его глаза от удивления и неожиданности расширились.

«О, Вечный! Они ведь повинуются этому маркграфу!»

— Кто ты такой? — прохрипел Чезаре, вперив в Макса пытливый взгляд.

— Слышь, ауринг, — усмехнулся маленький человечек, сидевший в углу сарая и чинивший конскую упряжь. Чезаре знал древнее наречие, на котором говорили истинные. Наставники ордена учили будущих магистров знать язык своего врага. — Кажись, доблестный рыцарь приходит в себя. Хотя какой он рыцарь… После того, что он тут наговорил, мразь он и живодер. Иначе его и не назовешь…

Маленький человечек тяжело вздохнул и покачал головой.

Но Чезаре было плевать на то, что там о нем говорил этот поганец. Он во все глаза таращился сейчас на Макса, который, похоже, понял, что Чезаре понимает ведьмачий. Вон, даже что-то записал в свои бумаги.

Магистр чувствовал, как его сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Его охватило смятение и безысходность. Нет, не потому, что он боялся смерти… Его удручало то, что он сам рассказал врагу Вечного все, что знал об ордене. И плевать, что его опоили, дело сделано…

— Ауринг? — прошептал он пересохшим горлом.

Макс взглянул на него безразличным взглядом и, ничего не ответив, отвернулся.

— Все, мы закончили, — сказал он ведьме и начал сворачивать бумаги. — Зови его.

Черноволосая кивнула и, бросив многообещающий взгляд на Чезаре, выскользнула за дверь.

Чезаре следил за каждым движением этого странного человека, но так и не смог произнести ни слова. Наконец, дверь отворилась, и на пороге появился высокий воин, которого Чезаре сразу же узнал. Это был вервольф, самку которого они принесли в жертву год назад. Жрец тогда сказал, что та жертва была вдвойне угодна Вечному, потому что самка была беременна. Вервольфа они тоже сперва пытали и хотели принести в жертву, но ему удалось сбежать…

— Друг мой, — обратился маркграф де Валье к вервольфу на ведьмачьем, не обращая внимания на попытки Чезаре вырваться из пут. — Теперь он твой, как я тебе и обещал.

— Спасибо, друг, — рыкнул вервольф в ответ.

И когда маркграф покинул сарай, а вместе с ним и все первородные, вервольф кровожадно улыбнулся Чезаре, показав растущие прямо на глазах клыки. — Помнишь меня, тварь?

Глава 18

Вечер медленно словно нехотя опускался на освобожденный шесть дней назад Гондервиль. Закат окрашивал небо в мягкие и теплые оттенки оранжевого и розового, создавая контраст с темно-синим полотном небосвода.

Улочки и переулки, мощенные булыжником, отзывались эхом радостных возгласов и смеха. Гондервильцы всех возрастов и сословий собирались на главной площади, которая впервые за последние несколько лет была окутана праздничным шумом.

Местные торговцы, а также прибывшие с нашим войском комедианты из труппы Пьера Жиро создавали праздничную атмосферу. Среди толпы мелькали жонглеры, исполнявшие свои трюки с огненными факелами, а музыканты играли веселые мелодии на лютнях и флейтах, под которые танцевали дети и взрослые. Воздух был наполнен ароматами свежеиспеченного хлеба, пряностей и жареного мяса.

Дома вокруг площади были украшены