Артефактика. От теории к практике - Любовь Ремезова

Я утешающе взъерошила ему волосы. Макс потерся о ладонь затылком и с жаром добавил:

— А когда зарябит — тоже алмазы!

Я намек поняла верно, прошлась по темным волосам снизу вверх повторно, потом сверху вниз, приглаживая взъерошенное. Не-а, никакой разницы не видно. Зато ощущения сказочные, непередаваемые, когда щетка коротких волос скользит под рукой. И моральная поддержка страдальцу оказана. На всякий случай я еще и затылок помассировала — чтобы уж точно утешился. Вымогатель. Макс Шантей, взрослый мужчина, успешный профессионал, млел под моими пальцами, как кошка. Кот. Серый, полосатый и наглый. Тощий, сколько ни корми. У нас у соседки жил такой. Маменька все его жалела, подкармливала, бедолагу голодающего. Пока случайно не выяснила, что его еще по меньшей мере три хозяйки кормят. А две из них считают серого прохвоста своим. Я улыбнулась — страдания они с Максом изображали оба виртуозно.

— Что будете делать вы, мастер Шантей, я поняла. — Я потерла кончиками пальцев кожу над шеей. Потом саму шею чуть-чуть. — А вот что буду делать я?

Макс блаженно прикрыл глаза, не торопясь с ответом, и голову склонил, давая мне больше простора. Хм, у него болей, случайно, нет? Что-то слишком уж он наслаждается. Помяла пальцами шею, следя за лицом — вроде бы не морщится, значит, просто приятно. Устал, наверное… И не выспался сегодня. Макс снова вздохнул:

— Ходить, Нинон. И писать. Очень много писать. Я тебе разрешу делать дублирующие замеры, потом на отклонение сравним… А вообще, озаботься прочной, а главное, удобной обувью. Добыча ведется закрытым способом, ходить придется по камням, сама понимаешь. В шахте жарко, так что, помимо всяких осенних вещей, захвати и что-то легкое. Остальное — сама разберешься, что в поездке нужно. Инструменты никакие не бери — у меня есть дорожный набор, нам на двоих хватит. — Еще один поцелуй в кончик носа. — Из женских штучек нужное возьми.

Я слушала, задумчиво кивая. Макс подвел итог:

— В целом не переживай. При приисках есть городок добытчиков, в часе езды примерно расположен город побольше. Если чего-то не хватит — всегда можно будет обратиться к местным. Это вполне обжитые места. — А от нового поцелуя в нос я, будучи начеку, увернулась и позволила себе самодовольную улыбку.

Макс тоже разулыбался, только не тому же, чему я, и в ответ на мой демарш просто крепче стиснул объятия, шикнул:

— Не пищи, мы на работе!

И пока я молча извивалась, пытаясь вырваться, поцеловал уже в губы как следует и от души. Я возмущенно задергалась. В ответ на это мужские пальцы побежали по спине, ласково сжали затылок…

А чего это я, собственно, так сопротивляюсь?

Макс опомнился первым. Отстранился, подышал. Бросил короткий взгляд на дверь — это он прав, хороши бы мы были, если бы сейчас сюда кто-нибудь заглянул! — и продолжил прерванный рабочий разговор. Хоть голос и приобрел приятную хрипотцу, а сердце под моим локтем билось чаще обычного:

— Так, наши планы на сегодня. Я заканчиваю заказ с рубинами, ты — уборку. До вечера уложишься?

Я кивнула:

— Быстрее уложусь.

— Хорошо. Потому что завтра у нас день будет короткий, и ты будешь занята документацией по заказам. Перед отъездом ее нужно сдать, иначе по возвращении Абиес с Кайстен объединятся и съедят нас живьем.

Я закатила глаза в ответ:

— Макс, бумаги в порядке! Там никаких хвостов нет.

Несмотря на это самоуверенное заявление, я все же решила после обеда забежать к обеим и спросить, все ли у нас сдано, что требуется. А то ведь эти и впрямь съедят!

Я поболтала ногами, уточнила:

— Мы слушать речь начальства пойдем или останемся работать?

Макс хмыкнул:

— Ерунда. О’Тулл знает, что мы знаем — этого довольно. Он не формалист. Нинон, я хотел с тобой серьезно поговорить.

— О чем? — насторожилась я. Кто бы знал, как мне не нравятся такие вступления в беседу!

— О безопасности. Пожалуйста, будь осторожнее. Ты сама видишь, что происходит. Мне совершенно это не нравится. — Против обыкновения Макс был предельно серьезен. Похоже, его и впрямь изрядно беспокоил этот вопрос.

Я погладила его по голове, короткие волоски шелково коснулись пальцев. Можно было бы ответить ему, что все происходящее до сих пор никаким боком не касалось временного стажера мастерской О’Тулла. Можно было напомнить, что за пределы той самой мастерской неприятности ни разу не вышли. Даже можно было помянуть, что сам Макс собственному совету не очень-то следовал…

— Хорошо, — вместо всего этого с легким сердцем пообещала я. — И ты тоже будь осторожнее, ладно?

Он пристально изучил мое лицо и кивнул.

Я ослепительно улыбнулась:

— Отлично! Тогда у меня такие вопросы…

Оставшееся время мы провели крайне плодотворно: я успела разобрать все полки в сейфовом шкафу, рассортировав хранящиеся в нем материалы по коробочкам, коробочки снабдив этикетками и расставив по видам. Переселила все, чему в сейфе не место, в стеллаж и собрала в одну горку материалы, подлежащие сдаче кладовщице. Неохваченной моим трудовым порывом осталась только та самая ячейка, манившая меня недоступностью. Макс закончил сборку заказа с рубинами и теперь легкими, ювелирными касаниями силы делал окончательную подгонку.

А на обед мы не пошли — ограничились пончиками, принесенными Максом утром.

Вообще стеллаж в мастерской прима-мастера Максимилиана Шантея меня немножко пугал. Недоброе предчувствие нашептывало, что, так или иначе, уборка этой многовековой свалки меня не минует. От таких мыслей хотелось сбежать с места прохождения стажировки с воплями и не оглядываясь. Надежда была лишь на то, что моя стажировка закончится и я успею удрать отсюда раньше, чем до нее дойдет очередь. Отогнав столь малодушные размышления, я обратилась к хозяину зловещего стеллажа:

— Макс, а где ключ от сейфовой ячейки?

Мастер, который как раз откинулся на спинку стула, чтобы отдохнуть, хмыкнул.

— А зачем он тебе?

— Ну, я бы и там убрала! — самым что ни на есть беспечным тоном отозвалась я, чувствуя, что вожделенная добыча вот-вот выскользнет из рук.

— Ну что ты, Нинон, там чисто! Не переживай, ты сегодня и так отлично поработала!

Я с нарастающим подозрением рассматривала русый затылок. Он что, издевается? Точно издевается. Знает же, как мне интересно, — вот и дразнит, вредитель. Стукнуть бы его! Вот как раз пресс-папье на столе стоит хорошее, мраморное. Тяжелое! Я мечтательно зажмурилась, красочно представляя, как вершу справедливость…

Макс мое молчание истолковал верно — обернулся, подмигнул и, чуть наклонившись, сунул руку под стол. Повозился там недолго и протянул мне маленький фигурный ключик. Я радостно сцапала его, немного недоумевая про себя — ну, надо же, разгильдяй-Макс ключи от сейфовой ячейки в тайнике держит! А я думала, он на все инструкции чхать хотел.