Невозможный мужчина - Алена Нефедова

Поэтому сегодня, во время обеда, в течение которого говорила в основном Алекс, мне было… жаль. Жаль всех. Джесс, которая с самого детства недополучала любовь и принимала за нее манипуляции. Было жаль Алекс, еще не полностью восстановившуюся после приступа, которая практически огласила содержание своего последнего завещания, которое она поклялась больше не изменять. Было жаль мальчишек, ожидавших совсем не такого праздничного рождественского обеда и откровенно скучавших, пока по моей просьбе няня не увела их играть к елке. Было даже немного жаль всех тех людей, что в течение ближайших двенадцати лет – до наступления совершеннолетия Стива и Иана – будут следить за четким исполнением условий Алекс: дети должны проводить с отцом не менее четырех месяцев в году, при этом отношение к отцу, закладываемое в семье матери, будет строго отслеживаться, тестироваться и контролироваться детским психологом.

И было чертовски жаль Светлану, которой достанется такое вот дерьмовое наследство в виде меня, со всеми прилагающимися ко мне геморроями.

А оно ей надо?

– Але, Максим? Максим, прости, что в такое позднее время, это Марина…

– Марина, доброй ночи. Что-то случилось? Что-то с папой?

– Макс… – женщина прерывисто вздохнула в трубку, – у Володи… опухоль. Он не хочет тебе говорить, но я прошу, я тебя умоляю, ты можешь найти врачей в Европе или Америке? Я знаю, у тебя твоя теща… Алекс… Она же влиятельная женщина, да? Может, ее послушают? Макс, деньги есть. Ты же знаешь, деньги – это не проблема. Макс, я все, все-все готова отдать, продать, заложить…

– Тш-ш-ш, Марина, Марина, успокойся. Я сейчас сажусь в самолет. Как только прилечу, я сразу к вам приеду. Только не реви, хорошо? Не пугай детей. И папу не расстраивай. Я приеду, и мы все решим. Я все решу и все устрою. Хорошо?

– Х… х… хор… ро… шо, – заикаясь и всхлипывая, ответила мачеха. – Ох, Макс, дай тебе бог здоровья.

Лучше пожелай мне любви, Марина.

В квартиру я после работы в эти дни практически заползала, настолько внутреннее состояние было… разваленным каким-то. Макс уехал в Англию на Рождество к сыновьям, а мне так и не удалось до его отъезда извиниться за гадость, что ляпнула в какой-то злой панике, и на душе было мутно и гадко. Конечно, можно было бы накатать пространные сообщения или даже записать голосовое, вот только это мне казалось каким-то нечестным, вернее, трусливым. Хлестнуть-то его бездумно, рефлекторно как-то, побольнее я умудрилась глаза в глаза, выходит, и объясняться нужно так же. Даже если ему эти мои извинения уже побоку и он решил на нас поставить жирную точку. Господи, отчего же в груди будто дыра с бездной высасывающего все силы вакуума от этих мыслей? Еще и дома никого… кроме Стасика, но и тот в последнее время и не подойдет лишний раз, скотинко своенравное, будто дуется за что-то.

– Масяня! Я дома! Брателка, привет!

Дэн ворвался в квартиру как всегда – шумно, гамно, ярко и много. Такой вот у меня сынуля – его много, даже если он молчит или спит. Обожаю его! Господи, какое счастье, что он у меня есть – мой сыночек, мой верзила, мой котеночек золотой, мой вихрастый…

Черная космическая дыра внутри резко схлопнулась, губы сами собой расползлись в глуповатой улыбке.

– Ты чё, Светик? Залипла над чем-то? – Сын подошел ко мне и громко чмокнул в нос. Что за манера – ну кто так с мамой обращается и разговаривает вообще, я ему подружка, что ли?

– Дэн, немедленно прекрати… – возмутилась, но глаза спрятала. Залипла, дылда ты моя родная, еще как залипла.

– Паясничать, ага, – продолжил за меня сынуля. – Мась, ну что ты такая сердитая сегодня? Злой начальник а-та-та сделал? Так ты мне скажи, я с ним разберусь по-нашенски, по-мужски. Как раз спарринг партнера на этой неделе у меня нет, будет мне груша.

– Какая он тебе груша! – всполошилась я не столько от его глупостей, сколько из-за того, что щеки загорелись, наверняка краснея, стоило ему лишь упомянуть Макса. – Что это за шуточки дурацкие?! Даже не вздумай! Он взрослый солидный человек. Директор нашего завода, между прочим. И он очень достойный человек, что б ты знал!

Под конец сорвалась на какой-то почти писк, и в глазах почему-то защипало. Да что же такое-то!

– Да ладно, мамуль, я все понял. Я ж шуткую, – успокаивающе огладил меня по плечам своими лапищами провокатор родных кровей. – Он и правда нормальный чел. Раз так машет ногами, что даже меня достал, значит, и в самом деле вполне себе достойный. Ма, я, смотри, тортик купил.

В груди моментально похолодело. Я же этого паршивца насквозь вижу. Во что-то опять вляпался, да?

– Дэн, что ты еще натворил, а? – тут же взвилась я, изыскивая взглядом тревожные признаки на его лице и костяшках рук. – Опять дрался? Или с Настей поругался? Сколько раз я тебя просила – засунь ты свой характер…

– Мамуля-а-а-а, – пропел Дэн, обняв меня, – ничего плохого я не натворил. И собираюсь не творить, потому что кое-кто согласился контролировать меня чуть плотнее и на ежедневной основе.

– Ничего не понимаю, – я беспомощно всплеснула руками, плюхаясь обратно на стул.

– Мамуль, мы тут с Настюшей поговорили и вот чё решили. – Сын развернулся к плите и включил чайник. Глаза прячет, свин, вот прячет же! – Мы решили пожить с ней вместе. Ну, знаешь, квартиру снять, однушку, напополам, попробовать хозяйство какое-никакое вести, ну, типа, быт и все дела.

– Дэн… – во рту стало сухо и горько. – Какое хозяйство? Настенька беременна?

– Ма! Ну ты чё такое говоришь, куда нам мелкого сейчас! Мы не потянем! Мы же не героическая ты.

Шестеренки в голове с трудом, но повернулись с рельс «все опять плохо».

– И что значит, квартиру пополам? Ты мужчина или как? – хлопнула по столу ладонью и ойкнула. – Я тебе всю жизнь говорю, что это должна быть твоя ответственность!

– Мамуль, я все помню, я Настехе тоже так и говорил, а она сказала, что сейчас так не модно.

– Сын, ты мужчина или… модный? – от возмущения я даже не нашлась что сказать. – Что значит не модно? Сейчас вон однополая любовь в моде, ты и тут тоже тренду последуешь?

– Ну, ты, мамуля, сегодня жжошь! – Дэн аж покраснел от негодования.

– Я не жгу и не убиваюсь апстену – так у вас говорят? Я тебе говорю, что раз уж вы дошли в отношениях до такой стадии, при которой хотите съехаться вместе жить, то изволь в первую очередь определиться с тем, зарабатываешь ли ты, лично ты, – я даже пальцем в грудь его ткнула, – столько, чтобы обеспечить своей женщине кров и комфортное в нем существование!

– Мамуль, ты права, я даже спорить не буду. Но ты же знаешь Настю – она тоже, если упрется, то я ее не сдвину. Я вот так прикинул, а что если мы начнем так, как она согласна, а я потихоньку буду ее уговаривать. Ну, как тебе теть Тома всегда говорит – лаской да сказкой.

– Дэн, сыночек, а не слишком ли рано вы, а? – Я вздохнула, глядя на то, как сын управляется с заварником.