Маятник чувств - Настасья Райс

ощущаю, что моя девочка плывёт в реальности и падает в омут наслаждения, содрогаясь всем телом.

Проникаю двумя пальцами и не прекращаю ласкать языком клитор. Совершаю активные фрикционные движения, стоны становятся громче, а я ловлю кайф от того, как Соня отзывается на каждое моё прикосновение. Она нереальная, таких больше не существует. Идеальная для меня во всём, только моя и точка.

Она начинает подмахивать бёдрами и помогает приближать её к пику. Ощущаю, как внутри влагалища становится узко и стенки сжимаются вокруг пальцев. Соня замирает, а я лишь ускоряю движения и более настойчиво вырисовываю узоры вокруг клитора. Ещё несколько толчков, и она вся сжимается, ноги дрожат, и из уст вылетает самый громкий и сладкий стон. Напоследок втягиваю клитор губами, и она вздрагивает, а после расслабляется.

Соня тянет меня за плечи вверх, я поднимаюсь и не могу сдержать улыбку. Малышка лежит раскрасневшаяся, с взъерошенными волосами и безумно счастливая. Готов вечно ею любоваться.

Накрываю мягкие и податливые губы. Углубляю поцелуй и проникаю внутрь языком, кружу вокруг и одновременно направляю член во влагалище. Продолжаю целовать и медленно вхожу до основания. Соня стонет мне в губы и пальцами впивается в плечи. Каждый наш секс — сплошное безумие, и я готов полностью раствориться в этой женщине. Хочу, чтобы она всегда находилась рядом и принадлежала мне. Я словно дикий зверь готов порвать любого, кто посмеет не так посмотреть на мою любимую. Рядом с ней я схожу с ума, и мне это нравится.

Я благодарен Лавровой, что она вытащила меня из болота, в котором я утопил способность чувствовать после Лены, и именно Соня смогла затронуть те струны души, к которым я так боялся прикасаться.

Прислоняюсь лбом к её и начинаю не торопясь двигаться. Она обхватывает ногами бëдра и совершает ответные движения. Её инициатива подстëгивает и заставляет ускориться.

— Ты меня сводишь с ума, — хриплый от возбуждения голос вперемешку с рыком тонет в её стонах, и пошлые шлепки дополняют композицию нашей близости.

Каждое проникновение пульсацией отдаëт в члене и жаром распространяется в теле. Хочу кончить в неё, но тогда потом мне придётся спасаться бегством, потому что Соня точно прибьëт. Да и сам не готов пока к возможному исходу такой слабости. У нас слишком много планов, а детей мы ещё успеем сделать.

— Яр… Ярик, — любимая заговаривается и ещё сильнее впивается в мои плечи ногтями. — Так хорошо, я сейчас кончу.

Понимаю намёк и следующие толчки совершаю ещё более резко, хоть и сам из последних сил держусь, чтобы не кончить. Она начинает извиваться подо мной и шептать что-то невнятное, а все мои ощущения сейчас сконцентрированы гораздо ниже. Там, где стенки влагалища узким кольцом сжимают член. Последняя пара толчков, и я еле успеваю выйти, изливаюсь ей на живот.

Смотрю на Соню — она сейчас такая красивая, даже несмотря на растрёпанные волосы. Целую её нежно, хочу передать через поцелуй всю нежность и искренность своих чувств.

Глава 27. Соня

Несколько месяцев спустя.

После чёрной полосы, которая была у нас с Яриком, пришла долгожданная белая. Сейчас мы живём душа в душу. Я за это время переехала в новую квартиру поближе к офису. Белов долго ворчал по этому поводу, но принял моё решение. Он приезжает ко мне по вечерам, если не засиживается на работе, а если не получается увидеться, то мы болтаем по телефону, пока один из нас не уснёт. Наши телефонные разговоры вошли в привычку, и засыпать без них трудно: мне обязательно нужно услышать его голос, иначе долго ворочаюсь в кровати.

Отношения у Ярика с моими родителями отличные. Они приняли его, чему я безумно рада. Не думала, что так всё хорошо сложится. Мама постоянно звонит и зовёт нас в гости, хотя мы и так за месяц были у них раза три или четыре, не помню даже, а ей всё мало. Она нарадоваться за меня не может. И сегодня нас ждут к себе, Белов пообещал, что обязательно придём. Как раз выходной и планов у нас не было.

Лениво поднимаюсь с постели и иду в душ, чтобы привести себя в порядок, пока не приехал Ярик. Прохладные капли приводят в чувство. Я в приподнятом настроении и в предвкушении сегодняшнего дня выхожу из ванной комнаты. Стоит мне набросить на себя халат, как раздаётся звонок. Любимый очень пунктуальный, ни разу ещё не опаздывал даже на минуту.

Снимаю полотенце с головы и иду открывать дверь. Ярик сразу оценивает мой внешний вид, и на лице появляется озорная улыбка. Я знаю этот взгляд, которым он готов меня съесть. Белов заходит в квартиру, обнимает одной рукой за талию и целует.

— Привет, а это тебе, — достаёт из-за спины вторую руку, а там небольшой букет из клубники в шоколаде.

— Спасибо, а я даже не обратила внимания, — тянусь к его губам.

От такого сюрприза я таю. Только недавно говорила, что хочу поесть клубники, а он сделал ход конём и купил её, так ещё и с моим самым любимым лакомством. Знает же, что жить не могу без сладкого.

— Иди на кухню, а я пока оденусь, — отхожу от Белова, но сразу снова оказываю в его объятиях. — Эй, Ярик! — пытаюсь выпутаться, но безрезультатно.

— Я потом помогу тебе одеться, — кладёт букет на комод и подхватывает меня на руки, — так ты совсем голая, — начинает целовать шею, а руками сжимает бёдра.

— Ярик, ну мы так опоздаем, ты же знаешь, как долго я собираюсь, — стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит, и ощущаю накатывающую волну возбуждения.

А как тут по-другому, когда рядом такой мужчина? Мне его постоянно катастрофически мало.

— Успеем, маленькая, мы два дня не виделись, я очень хочу тебя, не смей надо мной издеваться, — прикусывает шею и идёт в сторону спальни.

Кладёт на кровать, и прохлада постельного белья заставляет всё тело покрыться мурашками. Он не медлит и снимает с себя одежду, а я лишь наблюдаю и наслаждаюсь открывшимся видом. Нависает сверху, а я улавливаю его тяжёлое дыхание и вижу расширенные от возбуждения зрачки. Ярик распахивает халат и поцелуями от живота поднимается выше. Я плавлюсь от его прикосновений. И так не вовремя начинает звонить мой телефон.

— Потом перезвонишь, — шепчет Ярик и продолжает целовать, доходит до груди, и я поддаюсь, потому что не в силах оттолкнуть его. Он заставляет окончательно наплевать на всё происходящее и сконцентрироваться лишь на прикосновениях.

Языком вырисовывает узоры, и с