Фальшивое счастье - Лина Эрали

положенном месте, Костя не дожидаясь разрешения регистратора, хватает меня за шею у затылка, вторая рука уже на талии и толкает к нему.

Поцелуй жесткий, собственнический и многообещающий. И даже сотни рук, аплодирующих нам, торжественная музыка, задающая атмосферу не способна и на сотую доли выразить все эмоции, которые бурлят внутри.

Маме пришлось уехать через пару часов. Но я была рада и этой возможности. Вересов сам до конца не был уверен, что ему удастся организовать ее присутствие. Мальцев до сих пор пытается добиться ее заключения в СИЗО.

Это стало причиной очередного прилива безграничной благодарности. Отец Кости и организаторы настаивали на том, чтобы свадьба прошла в Италии, на острове Комо. Но мой МУЖ категорически отказывался и только сейчас понимаю почему. Присутствие мамы на нашей свадьбы — это главный свадебный подарок от него. За границу ей бы точно не позволили выехать.

Это понимание только подкрепляет мысль — за коркой льда, за внешней эмоциональной скупостью — скрывается человек с сердцем и душой.

— А теперь первый танец четы Вересовых! — объявляет ведущий и известный шоумен, при виде которого баба Валя чуть не упала в обморок.

Надо было видеть лицо Кости, когда организаторы свадьбы предложили нам станцевать микс вальса и танго, с подтанцовкой. Это было смешно. Естественно он одним взглядом дал понять, что думает о подобной задумке. Поэтому сейчас мы просто медленно двигаемся в обнимку под «The book of love».

Эмоции бьют через край, а эта песня всегда вызывает трепет до пощипывания в носу. Слезы сами стекают по щекам.

— Что не так? — недовольно хмурит брови мой МУЖ.

— Я просто… мне кажется… как будто все будет хорошо. Обещай, что мы будем счастливы! — улыбаюсь сквозь слезы.

Костя даже замирает на миг, вглядываясь в мое лицо, в то время, как его эмоции, как всегда скрыты от меня.

— Обещаю, — говорит тихо, но уверенно.

— А теперь обними меня крепче и поцелуй, — прошу требовательно.

Плевать на то, как началась наша история. Плевать на контракт. Наш брак не будет просто красивой картинкой для общества. Мое счастье не будет фальшивым.

Прошу прощения за задержку с продами. Простуда свалила с ног((постараюсь максимально нагнать график на этой неделе.

29

Константин

— И потом мистер Лейф сказал, что сам проверял договор и ошибок быть не может. Еще так высокомерно плечом дернул, — морщится Рита, — ты бы видел его лицо, когда я деликатно пальчиком указала на ошибку.

Ее лицо светится гордостью за себя, при этом она жмурится от удовольствия, очень эротично поедая пасту вилкой. Черт, она даже ест сексуально.

Поверить не могу, что уже месяц, как женат. У меня были опасения, что штамп в паспорте и смена фамилии могут не лучшим образом отразиться на ее поведении. От этого никто не застрахован. Но она кажется и не осознает, какие возможности и привилегии ей теперь доступны благодаря новому статусу.

— Я тебя утомила разговорами, да? Извини, — ее взгляд потухает и она полностью сосредотачивается на еде. Я вижу, как она старается привнести в наши отношения легкости и… человечности. Я ценю это. Более того, мне приятно осознавать, что она уже не видит во мне монстра, купивший ее свободу. При этом Рита не нарушает мои границы, не надоедает и понимает, когда ко мне лучше не подходить. Но молчу я не потому, что устал ее слушать, а потому что зол. На нее. Одну ошибку Рита все же совершила. Терпеливо жду, когда она доест. Не хочу портить ей аппетит.

— Дело не в этом. Просто не могу понять, чего тебе не хватает, Рита? — спрашиваю вкрадчиво, когда ее тарелка пустеет.

— Ты о чем? — заметно напрягается она.

— Я о работе в холдинге?

Рита тяжело вздыхает, отодвигает тарелку и хмурится.

— Как ты узнал? Ты следишь за мной?

— Не говори ерунды. В отдел кадров позвонили из «ГлобалБет», чтобы подтвердить твои рекомендации и характеристику.

— Ксения Александровна обещала, что это останется между нами! — громко возмущается Рита, почти кричит.

— Тон сбавь, — осаживаю ее, — Ксения в первую очередь работает на меня. И от меня зависит ее дальнейшая карьера. Ты правда думала, что она не сообщит мне? Мне кажется мы уже обсудили и решили, что работать ты будешь только здесь.

— Ничего мы не обсуждали. Ты сам принял решение.

— Верно. И с чего ты взяла, что можешь оспаривать его?

— Причины все те же. Мне нравится тут работать. Правда. Но я хочу попробовать сама чего-то добиться. Мне дают самые легкие задания, а в проекте Лэйфа почти не участвую. Я так ничему не научусь. Со мной осторожничают, почти не разговаривают или наоборот лебезят. Даже Петр Николаевич, подхалимничает, не ожидала от него, — разочарованно протягивает она.

— Привыкай, — развожу руками, — так будет теперь всегда. Ничего не поделаешь. Но с Петром Николаевичем я поговорю, если тебе работы мало.

— Дело не только в этом. Чувствую себя изгоем, я хочу нормально общаться с коллегами, не думая о том, действительно я нравлюсь им или нет. Хочу знать, что в работе я действительно чего-то достигла сама, а не потому что со мной носятся.

— Зачем? В этом и есть смысл привилегий, это во-первых, во-вторых, не понимаю твоего стремления всем нравиться и подружиться.

— А мне хочется! Я довольна своей жизнью сейчас и очень благодарна, но мне не хватает простого человеческого общения, — тихо говорит она, и это кажется камень в мой огород. — Я столько лет чувствовала себя белой вороной, всех сторонилась. Я планирую расти и развиваться, как специалист, но еще мне хочется быть частью коллектива. Это же нормальное желание.

— Я тебя услышал. Но нет! Работать ты будешь только под моим присмотром или все ограничится учебой.

— Почему? — возмущается, слишком громко. И вот тут я начинаю по-настоящему заводиться.

— Я тебе однажды уже говорил, что повышать на меня голос или просто в моем присутствии неприемлемо. К тому же хочу напомнить о главном условии нашего договора — беспрекословное послушание. Мои решения не обсуждаются. Впредь не забывай об этом, не усложняй свою жизнь.

Рита бледнеет, ошарашенно глядя на меня, ее губы начинают дрожать. Ее ранит упоминание о сделке. Меня это не трогает. Ни капли. Я не против диалогов, и мог бы аргументировать свою позицию, веди она себя разумнее. Очевидно она решила, что наш брак дает ей право на истерики и бессмысленные эмоции. Поэтому лучше сразу охладить ее пыл и разрушить иллюзию равноправия. В нашем браке его не будет. Никогда.

Сканирую ее глазами, жду