Призрак ночи - Тесс Герритсен

Из своей наплечной сумки Мейв достает толстую папку и кладет ее на журнальный столик:

– Вот что мне удалось разузнать. Но вероятно, это еще не полная информация.

– О капитане Броуди?

– О женщинах, которые жили в этом доме до вас.

Я открываю папку. На первой странице некролог – копия газетной вырезки от 3 января 1901 года: «Мисс Юджиния Холландер, 58 лет, умерла дома после падения с лестницы».

– Она погибла здесь, в этом доме, – поясняет Мейв.

– В газете написано, что это несчастный случай.

– Логично предположить именно это, верно? Зимняя ночь, холод, мрак. И эта лестница в башенку наверняка была плохо освещена.

Последняя фраза заставляет меня поднять глаза:

– Это случилось на лестнице в башенку?

– Прочтите полицейский отчет.

Я переворачиваю страницу и обнаруживаю написанный от руки отчет полицейского из Такер-Коува, Эдварда К. Биллингса. У него превосходный почерк – и это благодаря тем временам, когда в школах занимались чистописанием. Несмотря на плохое качество копии, отчет прекрасно читается.

Я замерла, вспоминая ночи, когда капитан Броуди вел меня наверх по этой самой лестнице при свете свечей. Подумала о том, насколько крутые и узкие там ступени и как легко можно сломать шею, если упасть вниз головой. Что же делала Юджиния Холландер на этой лестнице в ночь своей гибели?

Вдруг что-то (или кто-то) увлекло ее в башенку – так же как меня?

Я снова перевожу взгляд на четкий почерк полицейского Биллингса. Разумеется, он заключил, что смерть женщины – чистой воды несчастный случай. А что же еще? Покойная жила одна, из дома ничего не пропало, да и признаков вторжения не обнаружено.

Я смотрю на Мейв:

– В ее смерти нет ничего подозрительного. Так посчитала полиция. Зачем вы показываете мне это?

– Я искала более подробную информацию о погибшей и обнаружила ее фото.

Я еще раз переворачиваю страницу. Черно-белая фотография очаровательной юной леди с изогнутыми бровями и каскадом темных волос.

– Фотографию сделали, когда ей было девятнадцать лет. Красивая девушка, правда? – спрашивает Мейв.

– Да.

– Ее имя неоднократно упоминается в колонках светской хроники того времени в связи с несколькими завидными женихами. В двадцать два года она была помолвлена с сыном богатого коммерсанта. В качестве свадебного подарка получила от отца Вахту Броуди – здесь молодая пара планировала жить после свадьбы. Однако этот брак так и не состоялся. За день до назначенной церемонии Юджиния разорвала помолвку. Она решила остаться старой девой и жить в этом доме одна. До конца своих дней.

Мейв ожидает от меня ответа, но я не знаю, что сказать. Я просто всматриваюсь в фотографию девятнадцатилетней Юджинии – красавицы, так и не вышедшей замуж. И прожившей всю жизнь в доме, где поселилась я.

– Это странно, как вы думаете? – спрашивает Мейв. – Все эти годы она провела здесь одна.

– Не каждая женщина хочет выйти замуж. Не всем это необходимо.

Некоторое время Мейв изучающе смотрит на меня, однако она охотница за привидениями, а не специалист по чтению мыслей. Мейв и представить себе не может, что происходит по ночам в этом доме. В этой башенке. Она кивает на папку:

– А теперь взгляните еще на одну женщину, которая жила в этом доме.

– Была и другая?

– После гибели мисс Холландер Вахта Броуди перешла к ее брату. Он пытался продать дом, но покупателя так и не нашел. В городке судачили, что тут обитают привидения и что дом пришел в негодность. Но у брата была племянница, Вайолет Терио, овдовевшая в молодом возрасте. Она испытывала финансовые трудности, так что он позволил ей жить здесь бесплатно. И она оставалась в этом доме тридцать семь лет, до самой смерти.

– Только не говорите, что и она упала с лестницы.

– Нет, она умерла в постели, предположительно своей смертью, в возрасте шестидесяти девяти лет.

– С чего вы вдруг рассказываете мне обо всех этих женщинах?

– Здесь есть закономерность, Эйва. После смерти Вайолет Вахту Броуди арендовала Маргарет Гордон, гостья из Нью-Йорка. Она так и не вернулась в Нью-Йорк. Вместо этого она жила здесь, а спустя двадцать два года умерла от инсульта. Вслед за ней тут поселилась мисс Аврора Шербрук, которая поначалу тоже приехала на лето, но решила купить дом и прожила в нем тридцать лет, до самой смерти.

Мейв называет все новые имена, а я просматриваю фотографии в папке и вижу лица женщин, которые жили здесь до меня. Юджиния и Вайолет, Маргарет и Аврора. Закономерность становится явной – и она меня поражает. Все женщины, жившие и умершие в этом доме, были темноволосыми красавицами. И все они невероятно напоминают…

– Вас, – говорит Мейв. – Они все похожи на вас.

Я рассматриваю последнюю фотографию. У Авроры Шербрук были блестящие черные волосы, лебединая шея и брови дугой; пусть я далеко не так красива, как она, но сходство у нас заметное. Словно я сестра Авроры Шербрук – но попроще и помоложе.

Похолодевшими пальцами я переворачиваю страницу и читаю некролог Авроры в «Такер-Коув уикли» от 20 августа 1986 года:

– В этом доме умерли четыре женщины, – говорит Мейв.

– Ничего подозрительного в их смертях нет.

– Но разве у вас не возникает никаких вопросов? Почему этот дом служил пристанищем только для женщин и почему все они жили и умерли здесь в одиночестве? Я просмотрела некрологи Такер-Коува, начиная с тысяча восемьсот семьдесят пятого года, но так и не смогла найти ни одного мужчины, который скончался в этом доме. – Она оглядывает комнату с таким видом, будто ответы на эти вопросы можно обнаружить на стенах или каминной полке. Ее взгляд задерживается на окне; вид на море чуть поблек под завесой тумана. – Словно этот дом в некотором смысле ловушка, – тихо предполагает Мейв. – Женщины въезжают сюда, а выбраться не могут. Он чем-то очаровывает и соблазняет их. И в конце концов они как будто оказываются в заточении.