Сад мертвых бабочек - Антон Валерьевич Леонтьев

на заместительницу директора, и та, вздохнув, сказала:

– Такое бывает, причем, увы, нередко.

Анжела продолжала кричать:

– Что бывает?

Та ответила:

– Что люди берут на попечение подростка, но потом принимают иное решение. Да тебя, собственно, никто еще и не взял, а только намеревались. Однако твои потенциальные новые родители приняли иное решение. Они подписали бумаги, что не будут брать над тобой опеку. Поэтому ты оказалась у нас.

Анжела все еще не могла поверить – родители Вальки отказались от нее.

Но почему?

Впрочем, не все ли равно. Наверное, они поняли, что подружка их горячо любимого умершего сына его им не заменит и что им не нужна такая обуза.

И так она оказалась в детском доме № 4.

Лучшем в регионе и награжденном орденом.

Однако ведь еще утром все было в полном порядке, они ей ничего не сказали – а когда она ушла гулять, приняли иное решение?

Что-то не сходится!

И вообще, почему ее привезли сюда милиционеры? Уж не из того ли отделения, которым раньше заведовал подполковник Заяц?

– Я хочу с ними поговорить! – потребовала Анжела.

Заместительница директора переспросила:

– С кем?

– С моими родителями… То есть с людьми, которые хотели взять меня к себе! Они мне ничего не сказали!

Та качнула головой:

– Ну да, такое бывает. Ты ведь уже не ребенок, а взрослая девочка и понимаешь, что люди могут передумать. Не надо их винить, они просто боятся взять на себя ответственность.

Анжела закричала:

– Я хочу с ними поговорить! Дайте мне возможность позвонить им!

И поняла, что даже их номера телефона не знает.

Заместительница директора продолжила:

– Ну что же, а сейчас Борис Васильевич познакомит тебя с твоим отрядом. У нас тут особое деление, ты принадлежишь к старшей возрастной группе девочек…

Анжела, развернувшись, побежала по коридору к выходу.

Покинуть детский дом № 4 ей не удалось – входная дверь была элементарно заперта. Тогда Анжела стала дергать ручку окна, пытаясь открыть его – она приняла решение, что в детском доме № 4 она не останется.

И пусть он лучший в регионе и награжден орденом.

Это какое-то ужасное недоразумение!

Заместительница директора, воспитатель и прочие взрослые, толпясь вокруг Анжелы, пытались ее убедить, но она наконец, справившись с окном, распахнула его. И, взгромоздившись на подоконник, выпрыгнула на улицу.

Ее схватили во дворе и под руководством Бориса Васильевича снова затащили в здание.

Анжела извивалась и визжала. Она знала только одно – тут она задерживаться не станет.

Если родители Вальки не хотят брать над ней опеку, то пусть скажут ей это в лицо!

Ее затащили в кабинет и заперли там. Успокоившись, Анжела прислушалась – сквозь дверь до нее долетели фразы.

– Ну и особа нам досталась! Она что, психованная?

– Похоже на то! И зачем ее к нам сбагрили?

– Ну, сама ума не приложу. Тут и прокурор даже лично звонил, просил позаботиться. Мол, у нее мать убили.

– Может, она мать сама и кокнула? Ведь похоже!

– Да уж, она нам всю дисциплину испортит!

– Ну да, к тому же черная. Только такой нам не хватало для полного счастья.

– Это точно! Сразу виден бунтарский нрав! Гены ее африканских предков, что ли, о себе знать дают…

Удивительно было даже не то, что педагоги отпускают расистские замечания, к этому Анжела уже привыкла, а то, что прокурор звонил.

Ну да, прокурор – папаша Зойки.

Тот самый, который ее накануне увещевал и так хотел, чтобы она перестала вести расследование.

Свое собственное, независимое.

Расследование, из-за которого погибли Валька и Демидыч.

И другой Валька был увезен милиционерами.

Как и она сама.

Ее они доставили в детский дом № 4, лучший в регионе и награжденный орденом.

А куда другого Вальку?

Анжела осмотрелась. Нет, тут ей делать нечего. Не понравился ей этот детский дом № 4, лучший в регионе и награжденный орденом, и оставаться она тут не намерена.

Но выпускать отсюда ее, похоже, никто не собирался.

Она безрезультатно дергала оконные ручки – створки, похоже, были заколочены.

Тогда Анжела взяла стул и изо всех сил ударила им по стеклу.

Выбираясь наружу, она сильно порезалась. От ее внимания не ускользнуло, что ребятня, как совсем маленькие, так и взрослые, внимательно наблюдали за ней, столпившись около окон на других этажах детского дома.

Оказавшись во дворе, Анжела оглянулась. И увидела, что к ней спешит группка преподавателей, возглавляемая воспитателем Борисом Васильевичем.

– Стоять! – закричал он. Поднял руку и приложил к губам свисток. По двору разнеслась противная резкая трель. – Стоять!

Но как раз стоять Анжела и не собиралась. Кто-то из ребят, столпившихся у окон, крикнул:

– Налево, налево! Там выход на улицу.

Анжела устремилась налево, слыша, как за ней грохочут каблуки педагогов. Перед ее глазами предстала арка, забранная решетками, которая была перетянута цепью с замком.

Однако между решеткой и сводом арки имелся зазор, и Анжела стала карабкаться вверх.

Она оказалась на желанной свободе – и вдруг поняла, что и с обратной стороны решетки ее ждут.

Заместительница директора и прочие члены педагогического коллектива, окружив ее, не дали Анжеле дальше уйти.

– Пропустите меня! – заявила девочка. – Я тут не останусь!

Подоспевший Борис Васильевич заявил:

– Очень даже останешься. И не таких уламывали!

Видимо, за это детскому дому и дали тот самый орден.

Он схватил ее за руку, намереваясь оттащить ее обратно в казенный дом.

Извернувшись, Анжела укусила его, а потом начала долго и протяжно кричать.

Дверь помещения без окон, куда ее запихнули, открылась. На пороге возник пожилой, внушающий доверие мужчина.

Анжела, сидевшая в углу, неприязненно посмотрела на него.

– Добрый вечер. Ты хотела отсюда уехать – что ж, ты уезжаешь! Пройдем со мной, автомобиль ждет нас.

Не веря тому, что услышала, Анжела была настороже – она не думала, что устроенное ею представление сработало.

Но мужчина не обманул, они в самом деле миновали долгие коридоры и вышли к входной двери.

Там поджавшая губы заместительница директора передала мужчине документы.

– Нет, такая воспитанница нам явно без надобности! У нас дети как дети, вполне нормальные, а не такие сумасшедшие, как она!

Анжела показала ей язык, отчего на душе сделалось немножко легче.

Мужчина распахнул дверцу автомобиля и сказал:

– Ну, залезай!

Анжела спросила:

– А куда мы поедем, обратно в город?

– Залезай-залезай! Я тебе по пути все расскажу…

Анжела заупрямилась:

– Я хочу знать, куда вы меня везете! Если обратно в город, то да!

Мужчина вздохнул и развернул документы:

– Ну, вот сама посмотри, потому что, если я тебе скажу, ты ведь