Миланья. Часть 2 - Стефания Эн

Миа вся сжалась, сложилась вдвое. Художница закрыла лицо руками и кричала. Её худенькую фигуру затрясло. Звук её голоса содержал столько боли и отчаяния, что до кончиков волос ужас пробирал. Девушка кричала и кричала, не останавливаясь. У Мии началась истерика.

Подруги растерялись. Сначала впали в ступор, не понимая, что происходит. Потом принялись на пару успокаивать художницу. Поняв, что ничего не помогает и кризис лишь нарастает, побежали за помощью.

Миссис Платинум прибыла сразу. Она подошла к дочери, обняла её крепко-крепко, почти насильно. Начала гладить девушку по соломенным тонким волосам, по плечам. Уговаривала дочку успокоиться. Заверяла, что всё хорошо. Наконец Миа перестала кричать. Но её продолжало трясти. Пришлось отправить несчастную к фельдшеру, который всегда дежурил в доме мэра.

Миссис Платинум проводила Милли и Кайла в гостиную. Девушки принялись извиняться.

— Простите нас, пожалуйста! — сказала Милли. — Мы ни в коем случае не хотели никому вредить.

— Мы даже не поняли, что случилось! — подхватила Кайла. — Просто случайно показали Мии нож Миланьи, и тут началось…

— Нож? Тогда ясно. — миссис Платинум тяжело вздохнула и присела на диван, предлагая жестом подругам разместиться на соседних креслах. — Не переживайте. Это не ваша вина. — заверила она девушек.

— Миа боится оружия? — спросила Милли, опускаясь на мягкую обивку.

— Да, — миссис Платинум взяла предложенную слугами чашку чая и принялась размешивать ложкой сахар, — это всё после той истории последствия. Вы не в курсе? Хотя откуда? Вы не так давно на Септимусе.

— Мию кто-то обидел? — поинтересовалась Милли.

— Не то слово обидел… — жена мэра продолжала мешать ложкой чай, хоть в этом уже не было никакой необходимости. — Что ж… Расскажу вам. Всё равно сплетни дойдут. Так лучше от меня узнаете, без лишних искажений. Два года назад нашу девочку поймали бандиты. Она возвращалась с бала с соседней области. На дороге мерзавцы подстроили ловушку. Притворились, что их машина сломалась. Парни сигналили, просили остановиться. Наша добрая девочка пожалела их, попросила водителя припарковаться на обочине… — дама перестала размешивать чай и замерла. Какое-то время сидела молча. Потом собралась с духом и продолжила. — Водителя и всех, кто находился в машине, бандиты убили сразу. А Мию… Выкинули потом на дороге на подъезде к столице. С тех пор Миа такая, какой вы её видели. Как сказал врач, странности эти уже никуда не уйдут. Единственное, что приносит моей дочке утешение и забвение — это живопись. Поэтому мы с отцом всеми силами поддерживаем это её увлечение, хоть и понимаем, что художник из неё никудышный.

— Вот в этом вы сильно ошибаетесь! — с жаром выпалила Кайла. — У вашей дочери настоящий талант! То, что ваши идиоты критики этого не поняли, ещё ничего не значит!

— Спасибо, конечно, — миссис Платинум поставила чашку на приставной столик, так и не став пить, — но не стоит зря давать надежду.

— И вовсе не зря! — не унималась Кайла. — Я знаю, о чем говорю. Мы с Милли утроим выставку. Настоящую, а не с недо критиками. И вы сами убедитесь по реакции людей, как талантлива ваша дочь!

— А тех бандитов вы нашли? — Милли интересовало совсем другое. — Расправились с ними?

— Я не в курсе… — ответила жена мэра, — Этим отец занимался. Вроде кого-то поймали. Но те разбойники из банды Невидимок. Их очень сложно отследить.

Из кабинета вернулись Крафт и Платинум. Глаза лорда-правителя метали гром и молнию, но он сдерживался. Подруги поняли, что визит окончен.

Уже вернувшись, в гостиной большого дома Крафт долго ходил туда-сюда, извергая ругательства.

— И что вы мечетесь как зверь в клетке? — Милли раздражали эти передвижения.

— Этот тюфяк, Платинум, ничего не желает делать! — негодовал лорд. — Не хочет конфликтов. Приравнял бордовых лазутчиков к повстанцам и закрыл дело.

— И вы из-за этого расстроились? Да бросьте! Нашли из-за чего переживать! У Платинума власти не больше, чем у котёнка. Чем он поможет? — попыталась успокоить дядюшку Милли.

— Много ты понимаешь!

— Может и не много, — согласилась она. — Однако я не первый месяц наблюдаю за вами и вижу, что если вы чего-то хотите, то обязательно добьётесь. Что-то мне подсказывает, что и с бордовыми вы тоже справитесь. И без всяких мэров.

— Не всегда и не всего я могу добиться… — отстранено заметил Крафт. — То, чего я желаю больше всего, мне недоступно… Однако ты права. Не хочет этот слизняк вмешиваться — не надо. Сами справимся.

И лорд наконец-то перестал маячить перед глазами.

На следующее утро в большой дом прибыл курьер. Он вручил письмо и прямоугольный свёрток Кайле. Девушка раскрыла посылку и узнала полюбившийся ей портрет. В письме же Миа извинялась за вчерашнее поведение и просила подруг не пропадать. Пригласила их ещё приехать, чтобы попозировать. Теперь художница планировала два портрета: и Милли, и Кайлы.

Вечером этого же дня блондинка вручила холст оригиналу. Во время ужина, когда вся семья находилась за столом, Кайла торжественно подарила картину Крафту. К удивлению Милли, дядюшка благосклонно воспринял работу художницы. Он даже оторвался от еды и пристально вглядывался в своё изображение минут пять.

— Неужели со стороны я именно такой? — довольно заявил Крафт. Ему явно приглянулся собственный образ.

— Я рада, что тебе понравилось, дорогой! Ты достоин только лучшего! — сладко отметила Кайла. — А эта художница настоящий ас в своём деле. Милый, ты же не против, если мы на территории Сферы устроим выставку? — подвела блондинка свою лесть к цели.

— В лаборатории? — Крафт отложил портрет, передав слугам, — Зачем это? Там люди работают. Делом занимаются. Не хватало ещё отвлекать моих подчинённых всякой ерундой!

— Искусство — не ерунда! — с жаром заявил Эд. Помощь неожиданно пришла со стороны физика. — Искусство помогает расширить кругозор, посмотреть на мир под другим углом. А это очень полезно. Особенно для учёных. Творчество, которые заставляет людей чувствовать и переживать не может быть ненужным. Заставив мозг работать в ином ракурсе, иногда удаётся решить задачу, которая месяцами не поддавалась. Ведь задействуются иные участки мозга, другие нейроны начинают функционировать. Так что выставка будет полезна для наших людей. Я уверен.

— Что ж… Раз ты говоришь… — дядя сменил тон на милостивый. Желания Эда