Роза для ректора - Полина Никитина

А если тебе будут сниться кошмары? — муж предпринял последнюю попытку забраться в мою постель, но я была непреклонна:

— А как же твои обещания не пользоваться моментом?

— Это совсем другое!

— Выйди и дверь закрыть не забудь! — отчеканила я, указав рукой на виднеющийся кусочек дивана в дверном проёме.

Самочувствие было прекрасным, разве что немного гудела голова. Я с наслаждением потянулась, откинула тёплое одеяло, встала и раздвинула тяжёлые шторы, впустив в комнату тёплый, солнечный свет. На улице перед академией было полно народа. Преподаватели в строгих мантиях неспешно прогуливались по дорожкам, студенты расположились на зелёном газоне, радуясь последним солнечным дням. Из-за защитного купола на территории академии было немного теплее, чем в остальной части столицы. Этим и пользовались молодые ребята в свободное от занятий время.

Подождите! Разве адепты не должны быть на занятиях? Я выбежала в гостиную в одной лишь сорочке и выругалась, глядя на настенные часы. Три часа пополудни. Я, получается, и обед пропустила? Почему я не слышала звон колокола, причём дважды? Он же настолько громкий и противный, что и умертвие из могилы поднимет? А Хайден? Почему он не разбудил меня?

Я пулей метнулась в ванную, на скорую руку умылась и привела себя в порядок. Форменные блуза и брюки куда-то запропастились и мне пришлось надеть платье и пиджак с эмблемой академии.

“Попрошу поваров, чтобы дали мне хотя бы тарелочку каши. Если у них вообще что-то осталось. Такое ощущение, будто вся академия решила, что стресс надо усиленно заедать и сметала всё подчистую. Не удивлюсь, если к моменту, как мы найдём и устраним причину болезни адептов, из ворот выкатятся сотни колобков с фигурой, как у госпожи Беллы.”

Из раздумий меня вывел щелчок магического замка.

— О, Розалин, ты проснулась? — Хайден боком протиснулся в дверь, придерживая её ногой. В его руках был поднос, заставленный горячими блюдами, от запаха которых рот моментально наполнился слюной. — Держи, собственными руками отвоевал для тебя у бытовички. Кажется, на ней треснуло очередное платье.

— Почему ты меня не разбудил? — я села за стол и уже схватилась за ложку, как услышала знакомое жужжание из кармана ректора.

С довольным видом Хайден вынул кристалл связи, перемазанный чем-то зелёным, и торжественно водрузил его в центр стола.

— Это мой? — я не ожидала увидеть свой артефакт, который выкинула в окно в порыве злости. — Откуда ты узнал, что я его…

— Ответь.

Я послушно активировала кристалл и по комнате разлился звонкий голос моей мамы:

— Розалин, доченька, это ли не чудо?

— Что случилось? — осторожно спросила я.

Для моей мамы под категорию “чудо” подходили и курица, снёсшая дополнительное яйцо на завтрак, и радостная весть о том, что некий господин Леон решил взять в жёны их дочь, откупившись немалой суммой денег.

— Только что нам звонил… Ты никогда не угадаешь кто!

— Поэтому скажи сама, чтобы зря не терять время, — я с тоской посмотрела на медленно остывающий суп, но говорить с набитым ртом считала неприличным.

— Сам король!

Ложка выпала из моих рук, а я закашлялась. Неужели мама настолько наивная, что поверит в этот идиотский, но популярный розыгрыш? Сами посудите, кто мы такие, чтобы Его Величество тратил на нас своё время?

Я закусила губу и посмотрела на Хайдена, сожалея, что ему приходится это слушать. Но почему он стоит довольный и улыбается так широко, словно выиграл джекпот в лотерею?

— Я тоже сначала не поверила! Но это действительно был сам король! Собственной персоной! Он сообщил нам о том, что главный суд Дальстада решил поднять из архива и отправить на пересмотр дело с твоим дядей. Есть шанс, что правда восторжествует и нам по закону вернут обманом отнятое у нас дело!

— Ну мама, — вымученно простонала я, простившись с надеждами съесть тёплый суп. Вместо этого придётся аккуратно подбирать слова, чтобы объяснить, что это лишь чья-то глупая шутка.

— Не мамкай, — шикнул на меня Леон и подошёл ближе к кристаллу. — Это всё благодаря храбрости вашей чудесной дочурки! Были рады стараться!

— Господин Леон, вы невероятный! — голос матери сочился мёдом. — Я так счастлива, что у вас всё хорошо с Розалин и она больше не думает убегать от своего мужа.

— Потому что бежать-то некуда, — проворчала я.

— Живём душа в душу! — сахарным голосом ответил ректор моей маме. — Прошу прощения, но нас ждут дела. Передайте от нас привет господину Флёр!

Кристалл потух, и я недоверчиво уставилась на Леона:

— Ты к этому как-то причастен?

Ещё до того, как Хайден ответил, в гостиную без стука ввалились друзья-деканы.

— Успели? Или уже всё ей рассказал? — всегда серьёзный и внушительный декан боевиков сейчас был похож на отпетого хулигана. Несколько прядей волос торчали по бокам, серо-зелёные глаза сверкали, а форменная рубашка была сверху расстёгнута на две пуговицы. В отличие от Альсара Кристиан как всегда, выглядел строгим и элегантным, даже несмотря на то, что ночь он провёл в палате лекарского крыла.

— О чём? — нахмурилась я, но потом до меня начало доходить. — Подождите… То, что сказала мама о пересмотре нашего дела, это не шутка? С ней действительно разговаривал король Сейдании?

— Прими благодарность за наши спасённые жизни, — с теплотой в глазах ответил Кристиан.

— Роза, ты настоящий друг, — поддержал де Ареона Альсар. — Я у тебя в неоплатном долгу.

— Цветочек, уж теперь ты меня простила? — заискивающе спросил Хайден, изо всех сил сдерживая улыбку.

— А суп уже остыл, — ответила я невпопад, чувствуя, как от голода сводит желудок.

Щелчок пальцев декана боевиков — и с тарелок вновь пошёл ароматный дымок.

— Приятного аппетита, Роза.

— Кто бы мог подумать, — фыркнул Леон, — что ты так хорошо управляешься с бытовыми заклинаниями. Может, тебе стоит сменить факультет и заменить Гвендолин Беллу?

Настроение стремительно повышалось. Посмеиваясь, я быстро опустошила тарелки, наблюдая за шутливой перепалкой трёх взрослых мужчин — ректора и двух деканов. Всем сердцем я радовалась тому, что не побоялась войти в подземелья и благодаря этому смелому решению друзья остались живы-здоровы.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила я мужа, сложив на поднос пустую посуду.

— За что именно? — прищурился Хайден, загородив собой вид на Аллена с де Ареоном.

— За то, что не оставил меня голодной,