Белоснежка и медведь-убийца - Дмитрий Валентинович Агалаков

поймала Позолотова на жульничестве. Тот крыл не в масть.

– Вы – старый прохиндей, Феофан Феофанович, – сказала она.

– Каждый выживает как может, – ничуть не смутившись, ответил тот. После этого Юля отправилась в свой номер.

Она посмотрела в окно напротив, но то было наглухо зашторено. Кирилл не возвращался – посиделки с подполковником Борщовым затягивались.

Пора было спать.

Но заснуть так быстро не получилось. Откуда выходил этот медведь, чтобы расправляться со своими жертвами? Из какой пространственно-временной двери? Был ли он проявлением реального мира или ирреального? Она принципиально не верила в привидения, но ведь все это происходило в реальном времени и реальном пространстве. И разыграно было как по нотам. Прямо иллюзион! И бороться с этим явлением или предупредить его пока ни у кого не получалось. Она подождет до утра, какую весточку им принесет Следопыт. А пока – спать, спать…

2

Кирилла она увидела только утром, когда они все отправились на завтрак в кафе. Лицо рыцаря и джентльмена выглядело помятым.

– Пил вчера со своим Борщовым? – спросила она.

– Еще как пил, – ответил тот. – А куда было деваться? Информация просто так не дается. Я ее как старатель добывал – буквально золотники из породы выдалбливал.

– Ну и как?

– Я уже учителю сказал, – признался Следопыт, – полное лукошко.

Позолотов утвердительно кивнул:

– Жду с трепетом оперативки!

– Но только после завтрака, – пообещал Кирилл, – в кафе об этом ни звука.

– Заметано, – согласилась Юля.

Когда они вернулись в номер, Следопыт усадил друзей в кресла.

– Ну так вот, мы едва не попали в капкан. Только все по порядку…

И начал свой рассказ. Начальник Борщова, полковник, ведущий особо тяжкие уголовные преступления, мистическую версию полностью отверг. Так и сказал: «Вы мне тут сказки не рассказывайте! Медведя ищите! Живого! Хоть на одной ноге, хоть на двух!»

Найти дрессированного медведя в регионе – легче легкого. Все цирки известны, все дрессировщики наперечет. Если у кого из жителей хоть города, хоть деревни есть ручной медведь, об этом знают сотни людей. Не иголка в сене. Да и никто не разрешит держать дома страшного хищника. А найти одноногого медведя совсем уже не представляет труда. Увидишь медведя на костыле – вовек не забудешь. Ведь его еще надо выучить ходить на деревяшке.

Другое дело, если такой медведь живет в особняке на сто комнат, за пятиметровым забором да на отшибе где-нибудь. Тогда другое дело. Следствие уже выбрало и направление действия.

– Полиция была в курсе, что две жертвы – Калявин и Чепалов – бывшие друзья. И при этом охотники на медведей. Но выбрали они своеобразную линию. Очень, надо сказать, рабочую. Нам о такой только мечтать.

– И что они выбрали? – спросила ревнивая до чужих версий Юля.

– Лев Семенович Соколовский совсем не так прост, как хотелось бы.

– Ну, это и так понятно, – кивнул Позолотов. – На таких должностях простые не сидят.

– Вот-вот, – согласился Кирилл. – В точку. Товарищ Соколовский был не только бывшим партийным боссом, а потом и мэром Лещёва. В прошлом город знал его как очень крупного бизнесмена, кстати. У него даже эмблема красовалась повсюду, как мне сказал Борщов: медведь на задних лапах.

– Ух ты, – не смог удержаться от реплики Феофан Феофанович.

– Вот именно: ух ты, – кивнул Следопыт. – Нападающий медведь. А нападал он на многих, и многих разорил. Пользуясь к тому же привилегиями мэра. Врагов у него была – тьма. Но все они вышли калибром меньше Соколовского. С полицией он ходил в друзьях, с генералами коньяки пил и по баням ходил, поэтому, разумеется, против него и рыпнуться никто не мог. С губернатором Семиярска тоже дружил. Потом Соколовский получил инфаркт, да-с, – кивнул Следопыт, – разом сдал и постарел и понял, что пора на покой. Распределил большую часть своих предприятий по детям, а сам, оставив капитал, ушел в частную жизнь. В особняке в поселке Зеленый. Где мы с вами пили его редкий коньяк.

– А при чем тут его друзья? – спросила Юля. – Калявин и Чепалов?

– Правильный вопрос. У них, оказывается, тоже были общие дела с товарищем Соколовским. Какие-то там частные предприятия. Но это еще в девяностых. И теперь полиция рассматривает особую версию «медвежьих преступлений». Возможно, они были связаны с их стародавним бизнесом. А может быть, это психологическая атака.

– Что это значит? – не поняла Юля.

– Кто-то пугает Соколовского. Что-то от него хочет. Не за детей же Соколовского браться его врагам? А тут – старые одинокие друзья. Чем-то с ним повязанные. Мы даже не знаем чем.

– Резонно, – вздохнул Позолотов. – Но в таком деле нам с органами не равняться. Даже если мы напряжем все наши серые клеточки. До одной! Даже если воспользуемся нашими недюжинными экстрасенсорными способностями.

– У них – архивы, за ними – сила, – рассуждал Следопыт. – Сейчас начни задавать вопросы по старым коммерческим делам, полиция первой к нам привяжется. Борщов враз на дверь укажет. – Юля была озадачена. Кирилл и Феофан Феофанович запели в унисон. Редкий случай! – Но даже не в этом дело, – продолжал Следопыт. – А сами понимаете, в чем.

– Могут убить? – напрямую спросила Юля.

– Вот именно. Если та сторона, которая убирает товарищей Соколовского, узнает про нас, про нашу инициативу, то найдут нас всех в Лещёвке. Вместе или по очереди. Или наедет на наш революционный броневик настоящий танк – какой-нибудь «КАМАЗ», и все. Они же тут все повязаны друг с другом.

Аргумент показался более чем убедительным.

– Так как нам быть? – спросила Юля. – С «нашим» медведем?

– А никак, Юленька, – отозвался Кирилл. – Подождем пару дней, поглядим, что следствие покажет. А куда деваться? Я сюда не помирать приехал. Я только хотел медведя-призрака увидеть. Потешить воображение. И уж точно не сражаться с нашей государственной системой. С ней только Господь Бог справиться сможет.

– И я, Кирюша, и я не хочу помирать, – согласился Позолотов. – Хоть я и долго пожил, но хочу пожить еще. Поглядеть по сторонам. Мир еще удивляет меня! Есть еще порох в пороховницах. А у вас, Юленька, так и совсем вся жизнь впереди. Еще детей рожать. Кучу. Против системы мы не пойдем.

Юля вернулась в номер расстроенной. Их прерывали на самом интересном месте. Это то же самое, как дать посмотреть половину увлекательного фильма, втянуть в сюжет, позволить влюбиться в героев, а потом сказать: хватит! Стерпеть такое было трудно, да что там – почти невозможно.

Но трезвая логика подсказывала: так надо.

Она взяла из холодильника минералку, купленную в буфете, включила телевизор, нашла местный канал и плюхнулась в кресло.