Алиса в мире Драконов - Сандра Хартли

“Прости, Лиса, но некоторые вопросы отдела при тебе обсуждать не положено,” — не особо стал возражать Адриан и приказал подать мне еду в библиотеку. Поцеловав в лоб, муж проводил меня до дверей, — “После того, что случилось вчера, я попрошу тебя некоторое время не покидать особняк, и тем более больше не ездить в работный дом. Лишнее внимание нам ни к чему,” — добавил герцог, а Ричард, кажется, чем-то подавился.

“Просишь?” — удивленно сказал наг и, уловив строгий взгляд герцога, добавил, — “Я удивлен, что маркиз до сих пор не опроверг слухи о связи с твоей женой. Если узнают, куда она ездила, это вызовет весьма интересные подозрения, и версия с любовником самое безобидное, что могло быть. Сам объяснишь или это сделать мне?”

Переводя взгляд с Адриана на Ричарда, я не могла понять, почему, если выяснится, что герцогиня Нави ездила читать сказки детям, это хуже, чем сплетни про связь с каким-то маркизом. И ответ Адриана удивил, если не сказать ошарашил.

“Прости, личенок, я не желал тебя смущать и напоминать о прошлом Алисии, но,” — начал герцог и почему-то посмотрел на Ричарда. Наг покрутил пальцем призывая продолжить, — “Помолвка Алисии с эрлом Бернаром, ее исчезновение и твои визиты в работный дом,” — пытался объяснить Адриан и снова запнулся.

“Никогда бы не подумал, что ты такой нерешительный, Адриан,” — буркнул Ричард и встал, подходя ближе, — “Все вместе это наталкивает на мысль, что ты родила ребенка от того мага, с которым сбежала. От такого скандала отмыться будет не просто, гораздо сложнее, чем от слухов про любовника. Никто не поверит, что герцогиня ездила проведать чужих детей, Лиса, не в нашем мире. Такое поведение аристократки говорит об одном — Адриан узнал про бастарда и отдал его в работный дом. А ты навещала своего ребенка от любовника,” — закончил наг и, сложив руки на груди, переводил взгляд с меня на хмурого и снова злого герцога.

“Значит, ты не просто так запретил мне, ты знал, как это выглядит со стороны,” — прошептала я Адриану, и он подошел, приобнимая свою опозорившуюся жену.

“Конечно, знал, Лиса. Просто не желал очередной раз обсуждать последствия поведения Алисии. Тебе досталась не лучшая репутация. Слухи мы с Ричардом списывали на городских сплетниц. Я предполагал, что ты случайно забрела в тот район, но и подумать не мог, что отправишься туда намеренно после того, как я запретил,” — строго сказал герцог, но вопреки своим словам нежно поглаживал меня по спине.

“Я бы не стала, если бы ты все объяснил. Конечно, не стала бы, если бы понимала последствия. Но ты никогда не утруждаешь себя объяснениями, Адриан. Я, как дрессированная собачка, должна беспрекословно слушать команды и выполнять. Не требуя объяснений,” — отстранилась от мужа и отошла на несколько шагов. — “Ты мог все рассказать утром. Но если бы не Ричард, так и не сказал бы ничего, списав все на то, что я хочу ребенка. Словно мешок монет, которыми от меня можно откупиться,” — продолжала сыпать обвинениями в Адриана, и он прищурился, недовольно сложив руки на груди.

“Все не так, Лиса,” — прорычал инквизитор.

Да, эта маска строгого королевского инквизитора появлялась каждый раз, когда глупая Лиса высказывала свое недовольство или осмеливалась перечить. Но в этот раз я не намерена была отступать. Игры в отношения без обязательств, которые сводились только к общению в постели, утомили. А манипуляции ребенком, чтобы посадить меня на поводок и надеть намордник, повергли в ярость.

“Все именно так. Ты готов был сделать мне ребенка, чтобы я не задавала вопросы и была чем-то занята. Но это так не работает. Со мной это так не сработает, Адриан. Ты не знаешь меня и тебе не интересно, чего я хочу, почему я этого хочу и вообще кто я теперь,” — накричала на герцога и, развернувшись, громко цокая каблуками, пошла в библиотеку.

Адриан слышал сплетни, но даже не удосужился спросить. Высокомерный герцог решил, что его комнатная зверушка даже и помыслить не может, чтобы нарушить его запрет. Зачем что-то объяснять, если можно запретить и ожидать беспрекословного послушания.

Только сейчас я осознала, что все это время была просто удобной постельной игрушкой. Возможно, именно по этой причине Адриан выбрал меня вместо требовательной и высокомерной Беатрис.

Редкие прогулки в городе, совместные завтраки и разговоры ни о чем. Пока я думала, что успешно избегаю разговоров о прошлом, позволяя Адриану избегать того же, совсем упустила из виду, что разговоров нет вообще. Никаких попыток познакомиться за пределами постели, никаких планов на будущее. Герцога устраивала так называемая игра в соблазнение, ведь в постели я не требовала больше, чем он способен был дать, а за ее пределами мы не особо общались.

Иллюзия идеального мужчины померкла и грозилась лопнуть, как мыльный пузырь. Адриан, который так старательно добивался внимания герцогини Вере, променял ее на удобную и послушную иномирянку. Герцог Нави попробовал, каково это жить с той, кто ничего не смыслит в местных порядках, не имеет семьи или друзей.

Впервые мысль о том, почему дракон выбрал меня, а не герцогиню, обрела совсем другие краски. Он должен был соответствовать Беатрис, добиваться, ублажать, уделять внимание и бояться, что первую красавицу Ладона соблазнят и уведут. С попаданкой, оказавшейся в теле Алисии, дела обстояли куда проще.

Уже привычное кресло в библиотеке показалось неуютным. Ни пыльные фолианты, которые так любезно отобрал для меня Адриан, ни принесенный слугой завтрак не смогли отогнать странные мысли, которые никогда раньше не приходили в голову. Пока я играла роль великой соблазнительницы, уверенная, что Адриан влюбился в необычную Лису, играли мной.

Откинувшись на спинку, я прикрыла глаза рукой.

Все было странно и непонятно, даже уйти, чтобы выказать свой протест поведению дракона, было некуда. Ощущение безвыходности и беззащитности давило. Пришлось дышать и считать до ста, чтобы не разреветься как обиженный ребенок.

“Алиса, тебе уже давно не двадцать,” — попыталась убедить себя, что в таком возрасте вести себя как сопливая студентка даже неприлично.

“Хм, ну чуть больше двадцати, это факт, все остальное это смотря как посмотреть,” — раздался веселый голос, и я убрала руку, осматривая снова улыбающегося Ричарда.