Сказания Древней Японии - Садзанами Сандзин

Да кто же ты такой, в самом деле?! За это время противников у меня было немало. Но такого сильного и удалого, как ты, я встречаю впервые. Как хочешь, но ты или оборотень, или леший, но только вряд ли из людей.

Усивака рассмеялся:

– А что, Бэнкэй? Каково чувствуешь себя? Чувствуешь страх передо мною?

– Чувствую, почтительный страх чувствую!

– Покоряешься мне?

– Покоряюсь!

– Будешь, значит, служить мне?

– Да, да! Я же ведь покорился тебе, буду, значит, слугою и дружинником твоим верным. Но скажи мне, кто ты такой!

Видя, что уже теперь можно, Усивака освободил Бэнкэя, поднял его и сам сейчас же стал держаться по-иному.

– Теперь я не стану скрывать от тебя ничего. Я восьмой сын Сама-но ками Ёситомо. Мое имя Усивакамару, а из рода я Минамото.

Бэнкэй был поражен, когда услышал это.

– Так ты молодой господин Усивака, сын светлейшего Ёситомо! Ну, теперь понимаю. Мне и сначала казалось, что такое искусство, каким обладаешь ты, не присуще простым смертным. Раз ты из такого знаменитого, славного рода, то я сам прошу тебя, соизволь принять меня на службу к тебе, не отказывай, пожалуйста! – говорил Бэнкэй.

Затем они уговорились подробно, и с этих пор Бэнкэй стал дружинником на службе у Усиваки. Усивака был радехонек, что ему удалось привлечь на свою сторону и сделать своим самураем удалого силача монаха Бэнкэя. Но так как сам он не пришел еще в возраст, да притом только вдвоем нечего было и думать вступать в борьбу с домом Тайра, он решил запастись еще терпением и выжидать удобного случая для начала действий. Так шло время. Но вот до него доходят слухи, что в Осю есть некто Хидэхира из рода Фудзивары, потомок знаменитого Хидэсато Тавары Тода. О нем говорили как о воине и военачальнике, равного которому нет нигде в Осю.

Усивака решил отправиться к нему, все объяснить и постараться привлечь на свою сторону. Посоветовавшись с Бэнкэем, он вместе с ним тайно оставил столицу и, не теряя времени, направился в Осю. По дороге он сделал еще одно дело. Он зашел в храм Ацуты совершить поклонение богам. И, ввиду того что не годилось уже больше оставаться под детским именем Усивака, он совершил в этом храме обряд перехода в зрелый возраст[144] и дал себе соответственно этому новое имя Ёсицунэ Гэнкуро. Он был восьмой по старшинству сын, и, собственно, более подходящим для него было имя Хатиро. Но Тиндзэй Хатиро назывался его родной дядя, поэтому он нарочно назвал себя в отличие от него Куро[145].

От столицы до Осю им пришлось пройти добрых триста ри[146], пока они добрались до места, где жил Хидэхира. Прибыв туда, Ёсицунэ обратился к Хидэхире с просьбой дать ему приют. Хидэхира был очень расположен к роду Минамото и, конечно, не отказал. Наоборот, он был даже рад приходу Ёсицунэ и приютил его у себя в доме, приняв в нем самое горячее участие.

Прошло немного времени, и в Осю стало известно, что Ёритомо, старший брат Ёсицунэ, сосланный раньше хэйцами в ссылку в провинцию Идзу, собрал теперь множество сторонников и поднял боевые значки против хэйцев, неся им отмщение. Сам не свой стал Ёсицунэ, узнав об этом. Живо набрал он себе рать и во главе ее явился в ставку брата своего, Ёритомо, в Идзу.

– Уважаемый брат, – сказал он, – я, Куро Ёсицунэ, явился на помощь тебе.

Ёритомо был очень рад и принял его радушно. Но хотя они были и братья, однако после того, как разбит был в бою и погиб их отец, они рассеялись повсюду. Видеть друг друга им никогда не приходилось, и эта встреча была первой. Ёритомо совсем не знал, что такое его брат. Силен ли он духом, слаб ли, ему было совершенно неизвестно. А сам он был осторожный, мудрый военачальник, и потому он решил немного испытать брата. Он приказал слуге принести лохань, наполненную кипятком, и поставить ее перед Ёсицунэ.

– Ну-ка попробуй опустить руку в кипяток! – сказал он, обращаясь к нему.

Но не испугался этого Ёсицунэ, не таков он был.

– Слушаю! – отвечал он и, засучив с горделивым видом оба рукава, спокойно опустил руки в кипяток и держал их неподвижно в кипящей и булькающей воде.

Ёритомо просто диву дался.

– Да, на тебя можно положиться. Страха ты не знаешь! Я назначаю тебя отныне своим помощником, главным сподвижником своим. Смотри же только старайся изо всех сил! – сказал он и, назначив Ёсицунэ главным начальником всей своей рати, приказал ему начать действия против хэйцев.

Ёсицунэ был очень доволен. Сейчас же начал он готовиться к походу и во главе нескольких десятков тысяч воинов выступил на Киото.

Там в это время укрепился было поднявший успешно восстание против хэйцев полководец Ёсинака Асахи. Ёсицунэ сразу же разгромил его. Затем он обратился против самих хэйцев и после битвы при Ицунотами, из которой он вышел победителем, окончательно разбил их в морском сражении при Данноура. Тайра были совершенно уничтожены, все до последнего. Такие подвиги совершил Ёсицунэ. С этого времени славное имя Куро Ёсицунэ разнеслось по всей Японии, всем стало оно известно, и не было, да и теперь нет никого, кто бы не знал о нем[147].

Свадьба Крысы

Давно тому назад жили-были в некотором месте богатые крысы, супруг и супруга. На радость и на утешение им, была у них единственная и прехорошенькая дочка, Отю по имени.

Красива она была, что и говорить. Но не одной только красотой благословила судьба ее. Она была и умна, и талантлива, и родители любили ее без памяти, души просто не чаяли в ней. Они берегли ее как зеницу ока: и ветерком чтобы не продуло, и твердого, грубого чего не скушала бы. Для обучения письму и чтению они давали ей грызть корешки «Исэ моногатари»[148], «Кокинсю»[149]… одним словом, самых выдающихся, самых знаменитых по стилю и содержанию произведений. Учили ее и изящным искусствам, и немало перегрызла она струн у кото и сямисэнов[150]. Да это ли только? Не упущены были и чайная церемония[151], и искусство подбора цветов. Утащив что нужно для этого в свое жилище, они обучали ее, как только можно лучше, всем этим церемониям. Благодаря этому из нее вышла такая благовоспитанная, такая образованная молодая особа, что среди ее подруг не находилось ни одной, которая хоть чуточку могла бы равняться с нею.

Но вот вошла Отю в возраст и стала невестой. Надо, значит, выдавать ее куда-нибудь замуж. Супруги стали держать совет. И красива их дочь, да и характером хороша, и образованна, да и благовоспитанна она. Как отдать такую прелестную особу, да еще горячо любимую дочь, все утешение свое, замуж куда ни попало? Жаль даже и думать об этом. Как-никак, а надумали они непременно отдать ее за самое могущественное, что только ни есть на всем свете.

– Что же, однако? – говорили они. – Самые могущественные на всем свете ныне – это Солнце и Месяц. Но Солнце больно уж ослепительно, не подойдешь к нему даже близко. А вот Месяц как раз в пору. И блеск у него мягок, да и нежен он, как кажется. Такой жених как раз годится