Требуются доказательства. Бренна земная плоть - Николас Блейк

– Нет, нет, – продолжал Тивертон, – даже если предположить, что у кого-то из нас есть деньги, чтобы приобрести школу, откуда взять учеников? Неужели вы думаете, что родители отдадут своих детей учиться туда, где были совершены два убийства?

– Выходит, прощай наш хлеб с маслом, так, Тивертон? – заговорил Гэтсби. – Мне кажется, ты слишком уж мрачно смотришь на вещи. Разумеется, нам не известны… – тут он заметно понизил голос и бросил настороженный взгляд в сторону Майкла: безупречный пример бестактного такта, – не известны планы миссис Вэйл, но мне кажется, она будет только рада избавиться от школы. Мой тебе совет, Тивертон: свяжись с родителями и выясни, многие ли из них готовы оставить своих детей в нашей школе, если мы переберемся куда-нибудь еще. Попытка не пытка, так?

– Я согласен с Гэтсби. – Симс с обеспокоенным видом наклонился к Тивертону. – То есть я хочу сказать, для иных из нас это очень тревожная ситуация. Работу в наше время найти нелегко, особенно в пожилом возрасте. Я уверен, родители отнесутся к нам с пониманием. Не мы ведь виноваты в случившемся.

– Не мы, – подтвердил Рэнч, – но один из нас. Или ты считаешь, что убийства совершил кто-то сторонний?

Повисла стылая и неловкая тишина; тишина, отметил про себя Майкл, какая наступает в учительской, когда кому-то не хватит такта, и он заговорит о России или религии. Он покосился на Найджела. Его друг сидел неподвижно, рассеянно разглядывая кончик своего носа и вслушиваясь в разговор куда более напряженно, нежели можно было предполагать. Сейчас он в точности походил на младшего преподавателя, уважительно прислушивающегося к старшим. Тишину нарушил Гриффин:

– Мне нравится эта идея, я полностью за. Пусть страсти немного улягутся, а потом начнем в каком-нибудь другом месте. Тивертон, ты у нас вожак стаи.

– Верно, – с энтузиазмом подхватил Рэнч, – можно было бы затеять новую школу. Покончить со всеми этими смешными буржуазными предрассудками и учить детей думать на английском, а не на латыни.

Сегодня утром Рэнч был не в форме. Его последнее замечание заключало в себе скрытый упрек в адрес не только покойного директора, но и всей школы. А первое, что должен усвоить любой учитель, так это что у него нет права на критику школьных порядков, пока он не проработал на новом месте по меньшей мере два года. С какой бы неприязнью учителя ни относились друг к другу либо к школьной программе в целом, тот факт, что они работают вместе, объединяет их в противостоянии новичку-критикану. Наступило враждебное молчание, которое на сей раз нарушил Симс.

– Я знаю, что надо делать, у нас многое могло бы получиться. – Глаза у него загорелись. Все поначалу немного опешили, потом Тивертон в той поощрительной и слегка покровительственной манере, в какой разговаривали с Симсом (если разговаривали, а не просто снисходили до него или вообще не обращали на него внимания) все, спросил:

– Так что ты хотел предложить?

Краснея и заикаясь, коротышка принялся читать лекцию о том, как бы он вел школу. А что, отличная программа, отметил про себя Майкл. Симс обдумывал ее долго и сосредоточенно, жаль, на практике у него мало что получалось. Симс вдруг заметил, что все внимательно прислушиваются к его словам, и густо, больше обычного, покраснев, замолчал. Гэтсби потрепал его по спине.

– Классно сработано, старина, – поощрительно заметил он и, обводя глазами собравшихся так, словно хотел привлечь общее внимание к появлению вундеркинда, добавил: – А ведь у нашего старины Симми лысая черепушка работает что надо. Вот кому надо быть директором. Я не устаю повторять: никогда не угадаешь, на что мужик способен, пока…

– В последний раз, когда ты одарил нас этим ценным наблюдением, речь шла о способности совершить убийство, – кисло заметил Рэнч. Все разом заговорили о каких-то посторонних предметах, и завтрак закончился под аккомпанемент обыкновенной болтовни о всякой всячине. Когда и она сошла на нет, Найджел отвел Гриффина и Эванса в сторону.

– Мне надо кое-что уточнить про вчерашний день. Гриффин, вы наверняка можете просветить меня насчет судейства – я хочу сказать, когда судья сменяется посредине игры – это явление обычное?

– Ну, как сказать… – Гриффин остановил на Стрейнджуэйсе долгий пристальный взгляд. – В общем, да. Как правило, мы действуем, как вчера, с заменами.

– И когда же Тивертон попросил сменить его?

– А он и не просил. Это я предложил – за чаем. Он немного прихрамывает – на войне был ранен, – и ему трудно стоять подолгу.

– Теперь ты, Майкл. Это была твоя идея сбегать за водой, когда миссис Вэйл потеряла сознание?

– Естественно, а что еще оставалось? Чайные приборы из палатки уже убрали.

– Я не о том. Никто, кроме тебя, не вызвался?

– Если не ошибаюсь, кто-то крикнул: «Принесите воды». Но я бы и так побежал.

– И кто это был?

– Понятия не имею. Мне было не до того, чтобы вслушиваться и глазеть по сторонам.

Найджел раскланялся и пошел в учительскую. Там уже были Тивертон, Рэнч и Симс.

– Мне хотелось бы уточнить, где находился каждый из вас сразу после убийства, – сказал он. Все трое по очереди ответили. – И именно наклонившись над мистером Вэйлом, вы заметили, что миссис Вэйл потеряла сознание, и велели Эвансу принести воды? – Найджел бесстрастно переводил взгляд с одного на другого, и трудно сказать, к кому именно он обращается.

– Лично я ничего подобного не говорил, – немедленно откликнулся Тивертон.

– Симс, вроде это был ты, – повернулся к нему Рэнч.

– Да что-то не припомню. Хотя допускаю. Ведь это же так естественно, правда? Так что вполне возможно. Все случилось так внезапно. И все же нет, не припоминаю. – Симс растерянно покачал головой.

Найджел задал еще несколько вопросов, затем вышел из учительской и пошел в общий зал. Там он отделил от круга учеников, жарко обсуждавших возможные последствия гибели их директора, Стивенса Второго и вывел его на улицу.

– Скажи-ка, – заговорил Найджел, – а есть в школе тайники, о которых никто не знает?

– А что, сэр, вы хотите где-то спрятаться?

– Да нет. Я говорю о таких местах, где можно спрятать какую-нибудь вещицу, может быть, совсем маленькую.

Стивенс задумался.

– Пожалуй, да, сэр, есть такие. Только, боюсь, не такие уж это и тайники. Мы иногда играем в такие игры, но всегда находим спрятанное почти сразу. Тут ведь место голое, а жаль: хорошо бы были какие-нибудь тайные проходы, лабиринты, что ли.

– Н-да. Так я и думал. Между прочим, пожарные тревоги у вас не проводят?

– Бывает. Веселое дельце. Звонят в здоровенный колокол, он висит напротив первого общежития. Все сразу выбегают из школы и выстраиваются во дворе – это в дневное время. А по вечерам мы строимся в общагах, приходят учители, и мы спускаемся во двор на этих… как их, ах да, парашютных стропах. Как-то раз мы заставили, не помню уж кого, позвонить в колокол – на сей раз это был сигнал членам «Черного Пятна» собраться, – но поднялся страшный скандал. Перси выдрал того малого и сказал, что, если такое повторится, звонаря выгонят из школы, потому что когда-нибудь может по-настоящему начаться пожар, а никто на звон не обратит внимания, потому что подумают, что это очередная шутка. И все сгорят, – затаив дыхание, заключил Стивенс.