Соблазнительная лгунья - Элизабет Кларк

– Твой дед был прекрасным человеком, – сказал Томас. – Он мне очень нравился.

Джульетт слегка улыбнулась:

– Приятно слышать, когда кто-то вот так произносит: «Твой дед».

Он заглянул в ее глаза и увидел такую бурю чувств, но при этом полное отсутствие надежды.

– Все вернется на свои места, – сказал Томас.

– Нет, не вернется, – пробормотала она, и слезы начали щипать ее глаза. – Мы вместе только потому, что ты пытаешься защитить меня…

– Нет, не только, – прошептал он, легко прикоснувшись к ее губам. Затем он подарил ей поцелуй, казалось, самый глубокий в его жизни.

У мягких губ Джульетт был такой сладкий вкус… Ему необходимо ею обладать. Он отстранился на мгновение и посмотрел на ее залитое слезами лицо сверху вниз. Ему все стало ясно без слов. Он почувствовал то острое желание, которое не объяснить словами или логикой. Томас запечатал ее уста еще одним поцелуем, и, когда он услышал легкий стон, исходивший из глубины ее груди, он ощутил потребность отдаться грубому, примитивному желанию.

Его пальцы задрожали, когда он начал ее раздевать. Она же, приникнув к нему, сорвала с него сперва рубашку, потом брюки. Ему пришлось уступить ее пылу на этот раз. Он увидел огонь в ее еще недавно таком вялом и безжизненном взгляде. Теперь ее глаза наполнял голод страсти, вполне сопоставимый с его собственным.

Когда под нетерпеливыми руками Томаса на пол соскользнула ее одежда и он прикоснулся к этой нежной, мягкой коже, его сердце забилось еще сильнее. Пробегая кончиками пальцев по шелку груди Джульетт, он вдруг замедлил свое движение, когда прикоснулся к ее соскам. Он остро нуждался во всем ее существе, но старался сдерживать это пламя внутри себя.

Томас видел ответное желание в глазах Джульетт, когда она проводила своей ладонью по его груди и плоскому, напряженному животу. Задержав дыхание всего лишь на мгновение, он постарался немного успокоиться. Она подалась ему навстречу и пробежалась губами по его груди. Поймав своими зубками его соски, Джульетт начала ласкать их языком, что продолжалось, казалось, целую вечность. Свои руки она опустила чуть ниже, дразня его торопливыми движениями. Ее пальцы жадно кружили уже у него между ног, но вдруг она нежно, неторопливо стала гладить его плоть, все увеличивавшуюся в своих размерах.

Томас сжимал ее в объятиях и старался не потерять рассудок от того желания обладать ею, что захватило его целиком и полностью. Прикосновения Джульетт были одновременно обжигающими и осторожными, в них проявлялась вся страсть, накопившаяся в девушке. Он уже изнемогал от потребности почувствовать себя внутри ее тела, и это было то, чего они оба жаждали с одинаковой нечеловеческой силой.

Томас поднял ее на руки и понес в спальню. Джульетт прильнула к своему возлюбленному, и ей было ужасно жаль, что совместный путь наверх занял у них так мало времени.

Она осознавала всю уязвимость своего положения, связанную с разницей в их социальном статусе. Однако ее любовь к этому человеку, ее желание, нестерпимая тяга к нему были за гранью человеческого понимания.

Томас положил девушку на кровать и приблизил свои губы к ее губам. Она обняла его и с благодарностью вновь подалась навстречу его прикосновениям. Такая легкая прелюдия позволяла ее телу отвечать на каждое движение этого потрясающего мужчины, не задумываясь ни о прошлом, ни о будущем. И она погружалась всем своим существом в пучину этого удовольствия, а Томас тем временем прокладывал своими губами дорожку от вздымающейся груди к низу ее живота. Своей опытной рукой он ласкал внутреннюю поверхность ее бедер, такую бархатистую на ощупь. Другая же его рука причиняла Джульетт сладостные муки. Девушка медленно извивалась, вся сгорая изнутри.

В ответ она прошлась своими руками по всей его широкой, мускулистой спине сверху вниз, задержала ладони на напряженных ягодицах. Отпрянув на мгновение, нежно прикоснулась к сосредоточению его мужской силы: то, как страстно он хотел ею обладать, снова поразило Джульетт.

– Я готова, – произнесла она с придыханием. Дрожь пробежала по всему ее телу, когда его пальцы нащупали чувствительный бугорок между ее ног.

– Ты нужен мне, – прошептала она, – Томас…

Нежно и медленно он продолжал погружать в нее свои влажные пальцы, ни на секунду не прекращая ласкать наиболее чувствительный участок ее плоти. Джульетт потянулась к нему навстречу. Он склонился над ней, крепко сжимая в своих руках ее изнемогающее тело, заглянул в ее широко раскрытые глаза и мягко раздвинул ее ноги своими.

Ей все еще не верилось, что сейчас она лежала, абсолютно нагая, вместе с этим потрясающим красавцем, при одном взгляде на которого в самой глубине ее существа вспыхивало что-то загадочное и дикое, как тогда, давно; в магазине сладостей.

Она ощущала его настойчивые усилия всеми изгибами своего тела. Он начал продвигаться вперед, сперва медленно и плавно. Она почувствовала, как уступает натиску Томаса. И вот уже она сама раздвинула ноги пошире, чтобы впустить внутрь себя эту все нарастающую энергию. Его глубокие удары были одновременно жесткими и нежными. Джульетт ощущала, что он овладел ею целиком, но в то же время она чувствовала свою власть над ним. Томас нуждался в ней точно так же, как и она в нем.

Ее желание постепенно начало перетекать в сладостную агонию. Под влиянием переполнявшего ее блаженства она внезапно сжала свои ноги, сплетенные вокруг его бедер, застонала, стараясь как можно крепче вцепиться в его мускулистую спину. В своем безумном порыве она не пощадила даже его плечи, покрывая их дикими и сладострастными укусами. Она была на грани блаженства.

Томас усилил свои удары, безжалостно вторгаясь внутрь ее тела с такой настойчивостью, которой она никогда не знала прежде.

– О, Джульетт! – испустил он глубокий стон, и по его телу пробежал спазм, наполнивший ее горячим, перехватывающим дыхание удовольствием.

Джульетт закрыла глаза и вдыхала запах кожи Томаса. Теперь она не могла утверждать, что хотела бы никогда его не встречать. Время, проведенное с ним, она не променяла бы ни на что на свете, хотя и понимала, что вскоре все это закончится ее разбитым сердцем.

Но ей бы хотелось быть хоть чуточку умнее, чтобы найти способ защитить свое бедное сердце. Что говорила Гарриет по этому поводу? Что хотя она и не знала своей настоящей матери, по жизни она шла той же дорожкой.

«Гарриет просто не была знакома с Томасом», – сказал ее внутренний голос.

Но она-то была знакома с ним. То, что ей было доступно, – это возможность любить его чуть дольше, до тех пор, пока он не отправится обратно в Америку. Это возможность испытывать изысканное удовольствие и непреодолимое желание, которого она раньше и представить себе не могла. Это возможность притвориться, хоть еще на одно мгновение, что они с Томасом и правда обручены, а не разыгрывают сценки для полиции… Но это было все, что она могла себе позволить: она не была настолько глупа, чтобы тешить себя надеждами о чем-то большем.