Немного безумия - Павел Журба

делает что похуже. По крайней мере, так гласят народные поговорки, а я им всецело доверяю.

Я еле-еле поспевал за неуловимой девушкой 96 лет. Кто знает, виной тому её бешеная скорость или моё дикое любопытство? Всякие предсказания, пророчества, легенды — казалось, что за нелепица, но они, не смотря на весь их абсурд, будоражили воображение и вызывали ни с чем не сравнимое желание познания. Тем более, раз в этом всём замешан детектив, а я, как удачно сложилось, именно детектив, это не может быть обычным скучным совпадением… Но не всё, что хорошо совпадает, зовётся магией. Даже если она и есть, эта магия, это не отменяет того, что большинство разгадок крайне просты и не требуют мифических объяснений. Дедукция спасёт мир, хоть и ввергнет его в уморительные логические цепочки, я уверен в этом так же, как и уверен в том, что Джеки любит чай с тремя ложками мёда.

Чтобы разузнать о странных гаданиях поподробнее, мне пришлось ускорить шаг: Вивиан передвигалась довольно быстро. Возможно, из-за небольшой капельки злости в её буйной смеси из горького кофе и сладкого голоса.

— Расскажи мне о пророчестве. Что там написано? — спросил я, как только догнал её.

— А зачем тебе? — Женщина вдруг остановилась и я неловко врезался в неё. — Ты же не веришь в магию, запутанный человек, называешь нас всех обманщиками и считаешь умалишёнными, хотя наверняка и сам видел то, что не поддаётся никаким объяснениям. К чему тебе знать свою судьбу, неразборчивое дитя? — ради внятного ответа придётся пропустить пару занятных оскорблений и вернуться к ним в конце.

— А если я вдруг поверил в пророчества?.. Так же, как твой босс. Вдруг мне хочется узнать свой путь и я верю в ваши… в ваши предсказания.

— Мой босс? — и это всё, что ты услышала, дура?

— Бургомистр.

— Кто-кто? — на неё синонимов не напасёшься!

— Староста, командир, хозяин, называй как хочешь. Тот хрен, что спас меня и вытащил из воды.

— Во-первых, он никакой не хрен. — Вивиан ткнула мне в грудь кулаком. Я ненавижу эту ненормальную тётку. Всё больше верится в её возраст: люди к старости становятся ужасно несносными. — А во-вторых, он мне не хозяин. Мы с ним друзья и коллеги по ремеслу, только он на полвека старше. Уяснил?

— Не разговаривай со мной так, я тебе не алхимик, могу в случае чего и мозги вправить. — я надвинулся на озлобленную змею, чтобы испугать её своей тенью, но та и ухом не повела. Может, ловко притворялась, а внутри дрожала, как кролик.

— Ты слишком добрый для избиения старушек, Джеймс Браун. Тем более, раз ты фаталист, то должен положиться на меня, то есть лицо судьбы. — скорее другое место — Филейная часть судьбы.

— Я фаталист крайне своеобразный. Не пытаюсь ничего изменить и иду по накатанной, но стараюсь делать преимущественно то, что мне нравится. Бить лица — одно из таких увлекательных занятий. Развивает в человеке духовое.

— Судьбу не исправишь и не подстроишь под себя, как кресло. Всё уже давно написано И предсказано. «И войдет он в разрушенный замок, и дрогнут его уста, увидя призрак прошлого, и бросится он в ноги перед его величием, чтобы в святых начинаниях. Вместе они построят новый мир, мир магии и добра…

— А единороги будут?

— Ты… — бабушка рискует умереть от инфаркта. Не самая плохая смерть для трущоб, я делаю ей одолжение.

— Что, уже и спросить нельзя? — навеселе… по крайней мере я уж точно не был расстроен, мы двинулись дальше, только вот мне уже не хотелось домой: словно ветреная девица, я захотел приключений. Когда я ещё увижу какой-то старинный храм? Если бы Седерик хотел, то он бы уже давно повесил на меня все смертные грехи и лишней спешкой мне ничего не исправить. Если повезёт, я просто вернусь домой и пойму, что все вещи на месте, а если не свезёт, то меня повяжут ещё на входе и нет никакой существенной разницы в паре часов.

— Вивиан, я хотел сказать, что…

— Уже пришли. — я удивлённо огляделся по сторонам. Кроме склоченного из досок мостика, ведущего в коридорчик поуже, вокруг ничего не было. Ни лестницы, ни верёвочного каната, ни стремянки. Как местные поднимаются наверх, силой мысли? Просят спустить косы девушку в башне?

— И где выход?

— Какой ещё выход, мы пришли в храм! Вон он, пройди по мосту и упрёмся в стальную дверь. Она всегда открыта, единственный священник церкви сейчас бродит по канализации. К слову, это тот самый «хрен».

— Значит, ты без разрешения отвела меня в церковь? — внутри ликую, но снаружи яростно злюсь. — Я же чётко сказал, что мне надо домой.

— Да я по твоим глазам увидела, что ты сюда хочешь. Я же, как-никак, алхимик.

— И как связана алхимия и возможность читать по глазам?

— Как-нибудь, да связана.

С раздражённым видом я двинулся вперёд. Мостик не внушал доверия, впрочем, как и всё, сделанное местными. Такое чувство, что они в жизни не видели молотка и гвоздей. Так криво сбить доски мог только слепой плотник с одной рукой. Причем, этой самой рукой он не бил, а прикуривал, делая мост исключительно ногами.

Храмовая дверь вскоре возникла перед моими глазами. Она была довольно хорошей, чтобы пережить чуму и прочие опасные болезни вдали ото всех заражённых — толщиной в три пальца, оббитая сталью, внушала сплошное опасение.

— Ты первая. — Вивиан косо на меня уставилась.

— Думаешь, это темница?

— Возможно.

Ничего не ответив на такую подозрительность, дамочка приоткрыла дверь и вошла в церковь. Мне ничего не оставалось, как покорно следовать за ней, надеясь не попасть в ловушку.

Высота храмовых потолков была воистину уникальной: церковь походила на геометрическую фигуру, а именно на цилиндр, неожиданно захвативший в плен двадцать метров и вытянувшийся, как гигантская химическая колба. На самой вершине цилиндра можно было заметить решётки, из которых шёл дневной свет, что говорило о том, что храм в действительности охватывал метраж всех уровней канализации и являлся одной длинной кишкой, соединяющей все три слоя подземного пирога. Да… строили явно для великанов. Как такое строение можно впихнуть в канализационные акведуки — загадка столетия, почти такая же трудная, как и загадка о пропажи бюджета на социальные пособия.

Я с открытым ртом спустился со ступеней и стал на изрисованный красками пол. Его даже нельзя назвать изрисованным, это скорее одна большая картина — полнолуние над незнакомым, но чудовищно похожим на Ан-Рок городом: множество деревянных уютных строений, люди веселее наших, они свисают с тепло освещённых свечками балконов