Брачная ловушка - Дженнифер Пробст

— Si, вы идеальная пара. Ты возвращаешь ему утраченную свободу. Ты сама убедишься в этом еще до того, как вы уедете отсюда.

И прежде чем Мэгги успела хоть что-то ответить, мать Майкла подтащила поближе к ней громадный миксер.

— А теперь, — сказала она, — я покажу тебе, как пользоваться этой штукой. И будь осторожна, не то можешь лишиться пальца.

Мэгги судорожно сглотнула. Вновь пробудился настырный демон, который обитал в глубине ее души и вечно нашептывал, какая она никудышная.

— Зачем вы это делаете? Я все равно не люблю готовить. Когда мы вернемся в Штаты, я не буду стряпать Майклу лакомые десерты и угождать его прихотям. — Ей почти хотелось услышать от матери Майкла что-нибудь холодное и резкое. — Я работаю допоздна и заказываю ужин с доставкой на дом, а ему говорю, чтобы сам взял себе пива. Из меня никогда не выйдет идеальная жена.

Тень улыбки тронула губы синьоры Конте.

— Майкл много раз пытался полюбить женщину, которая стала бы ему подходящей женой. Или по крайней мере такой, какова, по его мнению, должна быть подходящая жена.

В душе Мэгги родилась и стремительно обрела силу глубокая страстная тоска. Но Мэгги поборола порыв, старательно притворяясь, будто не слышит ее безмолвного зова. В конце концов, она уже много раз справлялась с этим чувством. Точно Рокки из одноименного фильма, она выдерживала на ринге раунд за раундом, зная, что если позволит себе упасть, то ей это дорого обойдется.

Словно прочитав ее мысли, матушка Конте коснулась ее щеки ласковым жестом, который напомнил Мэгги Майкла.

— Что касается стряпни, я учу тебя готовить только по одной причине. Каждая женщина должна освоить хотя бы один фирменный десерт. Не для других, но ради себя самой. А теперь запускай миксер.

Когда несколько десятков яблок были очищены от кожуры, а пирог благополучно помещен в духовку, Мэгги, радуясь тому, что все ее десять пальцев остались невредимы, схватила со столика фотоаппарат и обернулась к матушке Конте, чтобы поблагодарить ее за урок. И тут же вскинула фотоаппарат, всецело захваченная представшим перед ней зрелищем. Дрожа всем телом, она выдвинула объектив и принялась нажимать затвор. Раз за разом.

Синьора Конте смотрела в кухонное окно, и казалось, что она видит там нечто, недоступное другим. Обеими руками она прижимала к груди чашу миксера — бережно, почти любовно. Голову она чуть заметно склонила к плечу, на губах играла слабая улыбка, и взгляд был завороженным, мечтательным, словно она погрузилась мыслями в далекое прошлое. Прядки волос, выбившиеся из прически, прильнули к ее щеке, и лицо, согретое солнечным светом, который сеялся из окна, дышало внутренней силой и красотой, которые лишь подчеркивала сеть глубоких морщин. То был кадр, исполненный такой эмоциональной силы, что сердце Мэгги едва не выпрыгивало из груди. То было мгновение, выхваченное из потока времени, неподвластное ни прошлому, ни настоящему, ни будущему. То была чистая суть человеческого бытия.

И сейчас в кухне матушки Конте Мэгги на краткий миг ощутила, что вернулась домой. Мимолетный проблеск того, каким может быть настоящий дом, искушал и манил ее… но она твердой рукой загнала это ощущение на место и захлопнула тяжелую крышку.

Не сказав ни слова, Мэгги покинула кухню. Оставила матушку Конте наедине с воспоминаниями. И смутно дивилась тому, что ей вдруг захотелось расплакаться.

* * *

— Нет! Категорически — нет!

Майкл подавил стон. Сестры, стоявшие в дальнем конце комнаты для переговоров, сверлили его гневными взглядами. Майкл почувствовал, как в нем всколыхнулось раздражение, но призвал на помощь самообладание и властность, к которым прибегал всякий раз, когда доводилось участвовать в семейной сцене. Двое менеджеров по рекламе осторожно поглядывали то на Майкла, то на Джульетту и Венецию, словно решая для себя, чью сторону принять.

Изобразив заученную улыбку, Майкл обратил свое внимание на рекламщиков:

— Как скоро вы сможете организовать для нас новую кампанию?

Менеджеры переглянулись, и глаза их загорелись алчным блеском.

— Дайте нам неделю. Ручаюсь, мы сразим вас наповал.

— Отлично. Я продолжу обсуждение этого вопроса с сестрами, а потом снова вызову вас.

— Si. Grazie, синьор Конте.

Дверь захлопнулась, и Майкл стойко выдержал убийственный залп двух разъяренных взглядов.

— Я бы попросил тебя, Джульетта, не выносить семейные разногласия на публику.

— Ты даже не соизволил выслушать меня. — В голосе Джульетты отчетливо прозвучала горечь. — И это не впервые. Майкл, я много месяцев помогала разрабатывать эту кампанию и считаю, что ты выбрал неверное направление.

Майкл взмахом руки указал на фотографии, которые были разложены на сделанном из вишневого дерева столе для заседаний.

— Я видел отчеты, а покупатели хотят острых ощущений. Простенькая, в домашнем духе реклама пекарни не пробьется в Нью-Йорке, да и здесь уже пора освежить устоявшиеся методы. Я хочу придать нашей рекламе совершенно новый облик. Нанять сексапильную фотомодель, быть может такую, что не чурается кондитерских изделий, и запустить броскую серию, обыгрывая общее сравнение хорошей еды с сексом.

— Что-что? — ахнула Джульетта. — Ты спятил? Это мамин бизнес, и я не желаю видеть, как ты спекулируешь им ради собственной выгоды! — Она с грохотом шлепнула на стол увесистую папку. — Я здесь главная, и мне наша новая реклама нравится. Прибыль стабильна, и нет основания выбрасывать на свалку то, что хорошо работает.

— Не согласен. — Майкл в упор глянул на сестру, и голос его похолодел. — Пускай ты, Джульетта, исполнительный директор, но львиная доля компании пока еще принадлежит мне. И я считаю, что с открытием нового филиала в Нью-Йорке нам необходимо пойти на риск. Мне понадобятся новые печатные материалы, рекламное место на телевидении, новые рекламные щиты, и мы двинемся в этом новом направлении!

Бремя ответственности тяготило плечи, но он выпрямился, принимая его, как принимал всегда. Dios, как он мечтает, чтобы ему не приходилось вечно принимать жесткие решения!

— Я знаю, что мой выбор тебя не устраивает, но считаю, что так будет лучше для семьи. Для «Ла дольче фамилиа».

В настоящий момент у семьи Конте было двадцать пекарен, рассеянных по всей территории провинций Милан и Бергамо и объединенных общим руководством, двадцать пекарен, предлагавших свежую и оригинальную выпечку как розничным покупателям, так и четырехзвездочным банкетным службам. Головной офис компании располагался в центре Милана, занимая весь верхний этаж, кроме того, они наконец обзавелись собственной фабрикой, обеспечив постоянную поставку свежих продуктов и всесторонний контроль качества. Управление обширной империей не может обходиться без принятия жестких решений, даже если для этого Майклу придется нарушить границы полномочий Джульетты. Как бы Майкл ни восхищался деловыми способностями своей сестры, но, если новая кампания провалится, это будет всецело его вина. Майкл открыл было рот, чтобы объяснить все это, но сестра его опередила.