Трилогия о мисс Билли - Элинор Портер

я всем и написала. – Она вытащила листок из одного из открытых конвертов и развернула его под подозрительным взглядом тети Ханны.

– Недурно. Для тебя, конечно, – признала старушка.

– Мне нравится! Мне пришлось ужасно постараться, чтобы не написать того, что я хотела написать, – обиделась Билли. – Кроме того, в мире явно есть и более интересное чтение, – заявила она, забирая письмо у своей компаньонки.

– Не сомневаюсь, – сухо заметила тетя Ханна.

Билли засмеялась и бросила листок на стол.

– Теперь я пишу Белль Калдервелл, – задумчиво сказала она, снова усаживаясь на скамеечку, – наверное, она сообщит Хью.

– Бедный мальчик! Как он расстроится.

Билли вздохнула и гордо вздернула подбородок.

– Он не должен расстраиваться. Я ему давным-давно сказала, еще в самый первый раз, что этого не будет.

– Я знаю, милая, но они… не всегда понимают. – Тетя Ханна вздохнула, сочувствуя далекому Хью Калдервеллу, и посмотрела на сияющее юное лицо рядом с собой.

Они помолчали, а потом Билли рассмеялась.

– Он очень удивится! Хью однажды сказал мне, что Бертрама девушки интересуют только как модели. Модели! Как будто Бертрам не полюбил бы меня, меня лично, если бы никогда не видел красок.

– Думаю, полюбил бы, милая.

Они снова замолчали, а потом Билли тихо сказала:

– Подумать только, мы помолвлены почти четыре недели и завтра об этом будет объявлено. Я так рада, что не объявила о двух других помолвках!

– Двух! – воскликнула тетя Ханна.

Билли засмеялась.

– Я и забыла. Вы же не знали о Сириле.

– О Сириле!

– Этого никто не знал, даже сам Сирил, – улыбнулась Билли. – Я просто про себя решила выйти за него замуж и думала, как это будет. Мне совсем не понравилось. Но это продолжалось недолго. Недели три, пожалуй. Потом я разорвала помолвку, – закончила она серьезно, но в глазах ее плясали чертики.

– Билли! – слабо возмутилась тетя Ханна.

– Но я очень рада, что о моей помолвке с дядей Уильямом знала только семья. Ох, тетя Ханна, вы не представляете, как приятно снова звать его дядей! Пока мы были помолвлены, я постоянно оговаривалась, и это было ужасно.

– Это только доказывает, моя дорогая, какой неподходящей была эта помолвка с самого начала.

Краска залила лицо Билли.

– Я знаю. Но если девушка думает, что мужчина просит ее руки, когда ему нужна всего лишь дочь, и вежливо отвечает «да, я рада буду стать вашей женой», чего еще можно ожидать?

– Именно того, что ты и получила в результате – страданий, которые чуть не закончились трагедией, – сурово заявила тетя Ханна.

В глазах Билли вспыхнула нежность.

– Милый дядя Уильям! Как чудесно он вел себя все это время! И он бы пошел прямиком к алтарю, и глазом не моргнув, я знаю. Такой уж он, мученик.

– Мученик! – с неожиданной строгостью сказала тетя Ханна. – Вообще-то это не его стоит так называть. Месяц назад, Билли Нельсон, ты выглядела так, словно доживала последние дни. И все же я уверена, что ты бы тоже пошла к алтарю не моргнув глазом.

– Я думала, что я обязана! – возразила Билли. – Я не могла расстраивать дядю Уильяма, когда миссис Хартвелл сказала, что он так меня любит.

Тетя Ханна поджала губы.

– Временами я думаю, что миссис Кейт Хартвелл стоило бы заняться своими собственными делами! – голос тети Ханны дрожал от гнева.

– Тетя Ханна! – в притворном ужасе воскликнула Билли. – Что вы такое говорите!

Тетя Ханна покраснела.

– Дитя мое, забудь об этом. Мне не следовало такого говорить, – прошептала она.

Билли засмеялась.

– Слышали бы вы, что сказал дядя Уильям! Впрочем, забудьте. Мы обнаружили ошибку до того, как стало слишком поздно, и теперь все хорошо, даже у Сирила и Мари. Вы когда-нибудь видели другую пару, столь же блаженно счастливую? Бертрам утверждает, что из комнат Сирила уже три недели не доносилось ни звука заупокойной мессы и что, если бы он все-таки сыграл что-нибудь, это был бы обычный регтайм!

– Музыка! Святые угодники! Билли, я чуть не забыла, зачем пришла! – воскликнула тетя Ханна, обшаривая складки платья в поисках письма, упавшего у нее с колен. – Мне пришла весточка от моей племянницы. Она собирается изучать музыку в Бостоне.

– Племянница?

– Ну не совсем, сама знаешь. Она зовет меня «тетей», точь-в-точь как ты и мальчики Хеншоу. Но мы в самом деле связаны узами родства, поскольку мы с ее матерью кузины. А с семейством Хеншоу мой муж состоял в отдаленном родстве.

– Как ее зовут?

– Мэри Джейн Аркрайт. Куда запропастилось это письмо?

– Вот оно, на полу, – ответила Билли. – Вы хотели прочитать его мне? – спросила она, поднимая письмо с пола.

– Да, если ты не против.

– Я с удовольствием послушала бы.

– Тогда я прочту. Оно меня обеспокоило. Я думала, что вся семья понимает, что я теперь живу не одна, а с тобой. Я уверена, что очень давно писала им об этом. Но судя по этому письму, они этого так и не поняли. По крайней мере, эта девушка.

– Сколько ей лет?

– Не знаю, но она должна быть уже взрослой, раз собирается совсем одна в Бостон учиться музыке… точнее, пению.

– Вы ее не помните?

Тетя Ханна нахмурилась и замерла, наполовину вынув письмо из конверта.

– Нет, но в этом нет ничего удивительного. Они живут на Западе. Я не видела никого из них уже много лет. Знаю, что у них несколько детей, и я наверняка слышала их имена. У них точно есть старший мальчик, который поет, и девочка, которая, кажется, рисует, но вот Мэри Джейн я не помню.

– Ну и ладно! Дадим слово самой Мэри Джейн? – предложила Билли, оперлась подбородком о розовую ладошку и приготовилась слушать.

– Хорошо, – вздохнула тетя Ханна, открыла письмо и принялась читать:

«Дорогая тетя Ханна! Я хочу сказать вам, что приезжаю в Бостон учиться пению в Гранд-опера и планирую повидать вас. Вы не возражаете? Вчера в разговоре с другом прозвучало, что я подумываю написать тете Ханне и попросить у нее приюта, и друг спросил: «Почему бы тебе этого не сделать, Мэри Джейн?» Но, конечно, я не думаю, что так можно поступить. Но мне будет одиноко, тетя Ханна, и я надеюсь навещать вас время от времени. Я собираюсь приехать на следующей неделе, потому что я уже в Нью-Йорке, как можно судить по адресу. Надеюсь на скорую встречу.

С любовью от всей семьи,

М. Дж. Аркрайт».

– Гранд-опера! Как чудесно! – воскликнула Билли.

– Да, Билли, но не кажется ли тебе, что она ждет от меня приглашения поселиться вместе? Я должна написать и объяснить, что