Беззаботное приключение в другом мире - Вергор

всё больше и больше. С одной стороны он опасен, как затаившийся в ночи медведь, с другой — прост до невозможности. Люди не прячут свои эмоции, они предельно честны. Не то, что в мире Саши, даже считая, что у него очень высокотехнологичная планета по сравнению с этой. По сравнению с планетой Либер, Земля жестока.

Мы уже подходили к лагерю, когда я расслышал звуки борьбы и рев. Слышно было за сотню метров, не меньше. Потом что-то громогласно заревело, так, что у меня заложило уши. Мне это очень и очень сильно не понравилось. Бросив всё, что тащил за собой, я подхватил Аэрона телекинезом и со всех ног кинулся вперёд не обращая внимания на то, что ветки стали бить меня по лицу, а на пути были колючие кусты. Нужно было спешить, а такие мелкие ранки заживут очень быстро.

Подбежав к лагерю, нам с капитаном открылась картина, как трехметровый медведь с чернейшей шкурой, который бился с Годзиллой. Монстра окружили воины и пытались продырявить его толстую кожу,, на мечах и копьях у каждого сияли руны, но они не сильно помогали, лишь слегка царапая толстую шкуру монстра. Годзилла уже был весь изранен, морда и тело были расцарапаны, красная кровь застилала ему глаза. В медведя летели заклинания огня, воды, земли и воздуха, но эльфы были не такими сильными магами, так что это только всё сильнее разъяряло его. Было похоже, что если мы сейчас не вмешаемся, то битва окончится весьма печально.

Я опустил Аэрона и попросил его приказать людям отойти и не приближаться к медведю. Не задавая лишних вопросов, он кивнул и зычно выкрикнул. Я мысленно приказал Годзилле отступать. Он сразу отозвался и, создав несколько каменных игл, бросил их в монстра, отбежал в сторону.

Всё это действо заняло немногим меньше минуты, за которую я сосредоточился и накапливал энергию. С этим медведем по-другому не справиться. Для того, чтобы с ним справится, придется использовать усилия нескольких золотых авантюристов, настолько он силён. Не зря же его прозвали Великий Чёрный Медведь. Я про него когда-то читал и был очень впечатлён его силой. Тогда я даже и подумать не думал, что у нас в окрестностях водятся такие монстры. Но, похоже, все-таки водятся, и теперь мне придётся с одним из них расправиться.

Я оглянулся: вокруг медведя никого не было. Я активировал пирокинез, выплескивая сконцентрированную энергию. Тут же от всех костров пламя поползло по земле, огибая палатки и людей и, достигнув медведя, который уже собирался броситься в атаку на отступивших, окутало его. Я стоял в десяти метрах, но даже так почувствовал чудовищный жар, который шел от ещё живого факела-монстра и отошёл ещё дальше, чтобы без последствий повысить температуру ещё. За десять секунд я израсходовал практически все силы, оставив самые крохи, и тех хватало только на то, чтобы остаться в сознании.

Я перестал подпитывать огонь и он уполз обратно в костры. На том месте, где стоял монстр, осталась лишь куча пепла. Единственным, что почти не пострадало, была голова, на которой лишь немного опалило шерсть и кожу. Да, эти медведи очень хорошо умеют сдерживать магию, сопротивляясь ей на достаточно высоком уровне, а также славятся регенерацией, из-за которой их сложно убить. Но я-то не маг, я псионик. Мне его способности как глухому звук. Так что сносить его щиты мне не пришлось. А восстановиться он не успел бы чисто физически, потому что процесс горения занял полторы минуты, не больше.

Колени подкосились, и я упал на траву, пытаясь сохранить сознание. Я тяжело дышал, ко мне подбежал Аэрон, помог подняться, и повел в сторону лекарей. Я был ему безумно благодарен. У меня самого восстановление заняло бы не один час. Ко мне подошла молоденькая девушка с пронзительно-зелеными глазами и здоровым румянцем на щеках и воззвала к своей мане. Её ладони окутали зеленоватые пылинки, фосфоресцирующие в полутьме шатра. Мне от её магии стало гораздо лучше. Мда, вот и то, чего я не могу – лечение. Конечно, кое-какие навыки и способности у меня есть, но они не слишком удобны в использовании и невероятно сложны в практике. А тут, у истинного мага жизни, я уже через несколько минут почувствовал себя гораздо лучше, прямо стал бодрым и здоровым, каким не ощущал себя никогда. Казалось, энергия плещется во мне в гигантских количествах. Что ещё меня приятно удивило, моя пси-энергия также полностью восстановилась.

От всей души поблагодарив девушку, я вернулся на поле битвы. Голова все так же лежала на горе пепла. Я поднял её. Выглядит очень прикольно, был бы неплохим трофеем. Но такую гигантскую башку далеко с собой не потащишь. Пришлось оставить. В этот момент ко мне подкрался Годзилла, который тоже выглядел лучше. В мыслеобразах, которые он мне передал, над ящером тоже стояла маг жизни и лечила его.

Всё-таки мне не давала покоя мысль о том, как же сюда попал этот медведь. Я попросил Годзиллу передать мне, откуда монстр тут взялся. Ящер выполнил мой приказ. Я увидел, что через полчаса после того, как мы ушли, появился медведь. Примерно в это время мы уже возвращались к лагерю. От этой истории веяло подозрительностью, мистикой, недоказанностью. Пахло предательством или западней. Но доказательств у меня нет, так что просто буду бдеть в три раза ответственнее, не хотелось бы, чтобы я провалил задание, а принцессу эльфов похоронили. Придется все время быть подле неё.

От этой мысли меня передёрнуло: не нравилась мне принцесса, слишком заносчивая, слишком гордая, считает себя чуть ли не пупом земли. Маловероятно, что она сделала что-нибудь для того, чтобы считать себя лучшей. А то, что она родилась в королевской семье, так это ей просто повезло. Не думаю, что она сделала хоть что-то для того, чтобы считать себя самой лучшей. А мне такие люди, а тем более, эльфийки, не очень нравятся. Для того, что бы показывать, что ты лучше других, ты должен быть лучшим, пускай это и не слишком приятно, но хотя бы обоснованно. А с такими, как это принцесса, я стараюсь как можно меньше контактировать. Правда, теперь всё-таки придется поплотнее насесть на задание, ведь я первый, кому не выгодна её смерть.

К нам с Годзиллой тихо подошла Фокси и послала мне мысленный вызов. Меня это взволновало, обычно она сама не