Неуловимый Хабба Хэн - Макс Фрай

— Разумеется, я готов возместить ущерб, — смиренно объявил я. — Ваш костюм серьезно пострадал.

— Ерунда, — отмахнулся он. — Даже дозволенной вашими дурацкими законами магии достаточно, чтобы вывести любое пятно. Не о чем тут говорить. Так что, тебя послал Джуффин? Я прав? Дались ему эти зерна!..

— Если вас зовут Хабба Хэн, сэр… — начал я.

— Именно так меня и зовут.

— В таком случае я действительно должен передать вам привет и поклон от сэра Джуффина Халли. Именно от него я получил совет вас отыскать. Но я не понимаю, о каких зернах речь? Сэр Джуффин ничего об этом не говорил.

— Может, и не говорил, — согласился Хабба Хэн. — Я и без того знаю, что ему от меня нужно. А для него не секрет, что я в курсе. Да ты садись, не смущайся. После такого впечатляющего знакомства вполне можно обходиться без церемоний. Считай, побратались.

Я послушно уселся напротив и принялся его разглядывать. Даже теперь, когда на смену огненному лику пришла нормальная человеческая физиономия, внешность Хаббы Хэна оставалась совершенно незаурядной. Очень смуглый, почти темнокожий, а глаза светлые, серо-зеленые, прозрачные, как озерная вода. Из-под лилового, в тон лоохи, тюрбана выглядывала соломенно-желтая коса, не такая длинная, как у нашего великого путешественника сэра Манги Мелифаро, давным-давно давшего зарок никогда не стричься, но тоже весьма внушительная. Резкие складки у рта выдавали солидный возраст и жесткий нрав, но лоб был гладок, как у младенца, и вокруг глаз ни единой морщинки. В левую ноздрю крупного, изящно вылепленного носа вдето крошечное кольцо из драгоценного металла, шею украшал ярко-красный обруч, больше всего похожий на туго затянутый ошейник. Потом мое внимание привлекли сложенные на столе руки с длинными ухоженными ногтями. Правая была такой же смуглой, как лицо, левая — бледной до синевы, как кожа подземного жителя.

Впрочем, все это не имело почти никакого значения. Важно другое — передо мной, вне всяких сомнений, сидело практически совершенное существо, напрочь лишенное обычных человеческих слабостей. Хабба Хэн был настолько собран, спокоен и безмятежен, насколько это вообще возможно. Сейчас я мог оценить это как никто. Оказавшись в шкуре сэра Шурфа, я, можно сказать, физически страдал от чужого несовершенства, как страдал бы человек с тонким музыкальным слухом на сельской свадьбе, где подвыпившие, неумелые музыканты играют вразнобой, как бог на душу положит, не позаботившись даже сговориться о том, чтобы всем играть одну и ту же мелодию. Прохожие на улице, рыжая красотка в книжной лавке, трактирщик и немногочисленные завсегдатаи «Душистых хрестиков» — все они о чем-то беспокоились, беспричинно суетились, неправильно двигались и неритмично дышали. Если бы не способность отстраняться от собственных переживаний, я бы, пожалуй, совсем извелся, а так ничего, только на ус мотал, запоминал, как мы все, оказывается, выглядим с точки зрения сэра Лонли-Локли, который, между прочим, носит белые одежды Истины — не зря, ох не зря…

Что же касается Хаббы Хэна, находиться рядом с ним было настоящим блаженством. Как сытого, довольного жизнью кота на коленях держать, если кто понимает, о чем я толкую. Только эффект гораздо сильнее, во всех отношениях.

— Вообще-то сэр Джуффин Халли рекомендовал мне вас как целителя, — наконец сказал я. — Разумеется, я не стал бы по собственной инициативе просить вас об услуге, но сэр Джуффин сказал что это происходит как бы само собой, достаточно вашего взгляда…

— Вот уж чем никогда не баловался, так это знахарством, — перебил меня Хабба Хэн. — Но с тобой и без того все вроде бы в полном порядке. И от чего же, интересно, тебя требуется исцелить?

Я не стал полагаться на собственное дилетантское понимание ситуации, а слово в слово повторил диагноз, поставленный мне шефом.

— Моя основная проблема — исключительная неуравновешенность на фоне колоссального могущества.

— В данный момент я вижу перед собой чрезвычайно уравновешенного молодого человека, — заметил Хабба Хэн. — Насчет могущества не знаю, Джуффину видней. Но с самообладанием у тебя все в полном порядке. Никаких проблем.

— Вы правы, — согласился я. — Но это временное явление. Для того чтобы встретиться с вами, мне пришлось произвести Обмен Ульвиара с человеком, чья внутренняя дисциплина выше всяких похвал. Вы знаете, о чем речь, или мне следует дать подробные объяснения?

— Знаю, знаю, — отмахнулся Хабба Хэн. — Забавный фокус. И весьма небесполезный. Одно из многих незаслуженно забытых достижений древности. Но это ничего не меняет.

Я хотел возразить, но сдержался, лишь вопросительно приподнял бровь. Решил, что такое выражение заинтересованного несогласия вполне допустимо.

— Ты, конечно, как говорится, «вошел чужими вратами» — не ты первый, не ты последний, поверь. Но это, повторяю, ничего не меняет. Если уж можешь, то можешь, — пояснил Хабба Хэн. — И сегодня, и завтра — всегда. Другое дело, то, что сегодня легко, завтра может оказаться очень трудно. Но все равно возможно. Опыт — единственное имущество, которое никуда от тебя не денется.

Я поразмыслил и решил, что он, пожалуй, прав. Тот самый Наблюдатель, о котором я только что писал в тетрадке (строго говоря, он сам и писал), всегда останется при мне, поскольку он — и есть настоящий, единственный и неповторимый я, который никуда не денется, что с собой ни твори, хоть каждый день Тенями и личностями меняйся с кем ни попадя. А проблемы с эмоциональной неуравновешенностью испытывал явно не он. То есть, выходит, не я. И это хорошая новость.

— Вижу, ты меня понимаешь. Славно, что так. Добрый совет — единственное, чем я могу тебе помочь, — заключил Хабба Хэн. — Сроду не был знахарем и никого не исцелял — ни взглядом, ни оплеухами, ни Кристаллами Смирения. Не знаю, чего там наобещал тебе мой добрый друг Джуффин, но подозреваю, врал напропалую, как всегда.

— Вероятно, у него были на то серьезные причины, — рассудительно предположил я.

В общем-то, не могу сказать, что поведение сэра Джуффина Халли казалось мне сейчас образцовым, но чувство долга было превыше личных обид, а оно велело мне всеми силами защищать репутацию непутевого шефа.

— Разумеется, у него были причины, — неожиданно согласился Хабба Хэн. — Я, как уже говорил, не исцеляю от душевных хворей, не помогаю укрепить дух, обрести целостность, или как там это у вас называется… Но найти меня может только тот, кто способен проделать все это самостоятельно. Я не знахарь и не лекарство, просто встреча со мной — признак выздоровления. Думаю, Джуффин хотел проверить, так ли все с тобой плохо, как кажется. Ну и на зерна мои он рассчитывал, не без того. Не удивлюсь, если это и была его главная цель. Наш общий друг весьма к ним пристрастился.

— А что за зерна вы все время упоминаете, если, конечно, это не тайна? — полюбопытствовал я.

— Какая может быть тайна, если тебе придется доставить мою посылку? Но вынужден тебя разочаровать. Зерна как зерна, отличная приправа к любому блюду и камре, но ничего таинственного в них нет. Правда, до сих пор никто не удосужился придумать им название, зато у моих зерен есть кое-что поважнее, чем имя, — аромат. Джуффину очень нравится их пряный привкус, а добыть зерна непросто, растут они только на Границе.