Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна - Дэйв Уорделл

Я посылал заявление каждый год и знал, что добьюсь успеха. Просто пока оно являлось недостаточно хорошим. Особенно это казалось той части, где надо было «продать себя» как отличного кандидата на такую индивидуальную работу, описать задания, которые ты выполнял, и где достиг больших успехов, показать, что ты можешь работать один, быть начальником для самого себя и принимать эффективные решения самостоятельно. Каждое из моих четырех неудачных заявлений даже особо не рассматривали. Но постепенно я накапливал опыт, год за годом усердно работая над тем, чтобы стать полицейским детективом. Став полицейским, я демонстрировал отличную работу, особенно на должности участкового.

Работая участковым, ты можешь столкнуться с чем угодно. У тебя есть вверенная территория, за которую ты несешь ответственность, и ты должен стать экспертом во всем, что на ней происходит. Ты должен знать всех преступников, вести статистику преступлений, быть знакомым со всеми представителями властей и членами муниципальных советов, а также, если служишь в сельской местности, как я, всех фермеров, с которыми можешь столкнуться по работе.

Усвоив всё это, я провел расследование нескольких сельских преступлений, наиболее примечательным из которых было доведенное до суда дело девелоперской компании, разрушившей большое гнездо летучих мышей. В качестве наказания суд наложил на временных управляющих организации самый большой штраф для таких преступлений, о чем даже рассказали в новостях. Дела в то время шли хорошо, даже лучше, чем в 2008 году, когда я получил награду как лучший участковый года в графстве Хартфордшир. Настолько хорошо, что я решил отказаться от своей мечты и сдавать экзамены на звание сержанта полиции.

— Ты что, с ума сошел? ― сказала мне Джемма. ― Ты стал полицейским ради того, чтобы быть кинологом. Ты не простишь себе, что не использовал все возможности.

Поэтому, заручившись поддержкой верившей в меня жены, я предпринял пятую попытку. И на этот раз мое заявление рассмотрели. Наконец, эта стадия была преодолена. Затем необходимо было пройти практический тест — в разные годы он проводился по-разному, но смысл его был в том, чтобы проверить навыки общения с собаками, когда ты выполняешь задания вместе с хорошо натренированным полицейским псом, с которым ты ранее не встречался.

Всё дело было в создании доверия между человеком и собакой, в том, насколько быстро ты можешь добиться этого. Ты должен не заставлять собаку слушаться, но показать ей, что ты стоящий человек, с которым приятно провести время или, по крайней мере, выполнить задание. Преподавателям больше всего хочется увидеть, что ты никогда не сдаешься, всегда остаешься оптимистом и всегда вознаграждаешь собаку за ее положительное действие, даже если это не совсем то, что ты от нее требовал. Это всё об инстинктивной эмпатии.

Иногда на последнем этапе испытаний тебе дают щенка полицейской собаки — как кинолог-инструктор я однажды использовал свою собственную собаку по кличке Землеройка, и, будучи самой собой, она отлично сыграла эту роль. Но чаще всего это старая и ушедшая со службы собака. Моим партнером на этой стадии испытаний стал пес по кличке Барон. Ему было всего пара лет, однако он закончил службу после того, как не смог защитить хозяина. Но во время испытания мне этого не сказали и правильно сделали. Кроме ответов на вопросы о предпочтениях пса и его возможных травмах я не получил никакой информации.

Я, как сейчас помню, весь изнервничался, подходя к грузовику, где был Барон. Пес ходил по кругу и лаял на меня (про фырканье уже и не говорю). Моя задача состояла в том, чтобы вынуть его из клетки и поиграть. И в этот момент что-то щелкнуло. Я вывел его наружу, и Барон полюбил меня с первой минуты. И я его тоже. Многих прожитых лет как будто не стало, и я снова был двенадцатилетним мальчиком, игравшим с Блю.

Да, я признаю, что я пессимист и всегда им останусь. Но хотя мест в кинологической службе было мало и мне пришлось бороться, чтобы получить одно из них, я знал, что хорошо выполнил все задания. Наконец-то я осуществил свою мечту.

К тому времени как щенки из «З»-помета должны были проходить испытание, назначенное примерно на пятое декабря, мое психологическое состояние заметно улучшилось. К этому времени я занимался со щенками всего лишь чуть более трех недель и был до мозга костей поглощен этим, не в последнюю очередь потому, что задача представлялась очень трудной. Я не только забирал щенков каждое утро и отвозил их назад каждый вечер, но и тренировал Финна с Жемчужиной, а кроме того занимался еще с пятью собаками и, соответственно, с их хозяевами. В иные дни у меня было до десяти собак: каждая со своим уровнем тренировки, наклонностями, и всем нужно было дать различные упражнения. Поэтому теперь я засыпал гораздо легче, чем в течение долгого времени до этого.

Но в этот день испытания должны были пройти не только щенки, с которыми я работал. Меня также просили оценить семерых собак различного возраста и уровня подготовки на предмет того, возьму ли я их на свой предстоящий курс для новичков. И что самое важное — при принятии решений следовало учитывать все расходы, которые будет нести кинологическая служба. Кинологам, участвовавшим в курсе, разрешалось иметь только трех собак и взять еще одну собаку на замену на случай, если какое-то животное получит травму, окажется неспособным к тренировкам, или же у него поменяется характер.

Испытания проходили там, где мы тренировали собак — на территории закрытой школы, у которой было много земли, — и состояли из четырех заданий: бег по следу, пусть даже и на самом простом уровне для маленьких щенков, затем поиск внутри здания, потом немного подходящей для их уровня подготовки работы, и, наконец, небольшое контрольное задание для всех собак. И конечно — я знаю, что отношусь предвзято, но это чистая правда — все четыре щенка из «З»-помета отлично прошли свои испытания. Да, и другие хорошо его выполнили, но всем собравшимся было понятно, что эти четыре щенка, несмотря на свой юный возраст, на несколько голов выше всех остальных.

Будучи доволен, что имею отношение ко всем из них, я высказал свое мнение о том, что, если не денежный вопрос, я бы оставил на курсе всех четверых. Было бы просто безумием не допустить таких замечательных животных до обучения. Однако распределение денег в государственной организации — всегда большая проблема. Хоть это было оправданным с точки зрения здравого смысла, разве при принятии таких сложных (и отчасти политических) решений здравый смысл когда-нибудь учитывался? К тому же ограничения были достаточно тесно связаны с тем, что надо было взять и пару других собак тоже. Поэтому после долгой дискуссии было принято решение, что только двое щенков из «З-помета» должны остаться для прохождения курса.

Одним из них был Землеройка. Это решение было легко принять. На курс записался и мой знакомый Джейсон, поскольку его собаке по кличке Зак предстояло вскоре уйти со службы, он уже решил, что возьмет себе нового пса, поэтому Землеройка будет его собакой. Но у нас оставался еще один тяжелый выбор между Зайкой, Засоней и Змейкой. Как я уже говорил, все они были замечательными собаками, отличавшимися силой, трудолюбием и умом, но с самого начала одна из них особенно выделялась, по крайней мере для меня. Будучи инструктором и принимая подобное решение в отношении какой-нибудь другой собаки, всегда спрашиваешь себя: «Хотел бы ты сам работать с ней?»