Хранители волшебства - Диана Уинн Джонс

И они выскочили за дверь, да так поспешно, что едва не застряли, а солдаты бросились за ними.

– Ага, – сказал отец. Кресла, расставленные у кушетки, опустели, и он остался там один. – Это они узнали, что преграды больше нет, верно?

– И сейчас у них появится уйма новых поводов для тревог. – Принц Аласдер потянулся с довольным видом, вытащил ноги из повязок и пояснил: – С тех пор как появилась преграда и воцарился регент Уолдо, в Логре начались засухи и наводнения и чуть не разразилась гражданская война. Уолдо – никудышный правитель. Честное слово, не знаю, что бы они делали без наших советов.

– Значит, вы – тайное правительство Логры? – спросила тетя Бек.

Принц Аласдер кивнул и улыбнулся ей, будто проказник-мальчишка.

– А как тебе пришло в голову проложить оросительные каналы? – спросила тетя Бек. – На Скарре такого нет и никогда не было.

– Естественно, – ответил принц. – Там постоянно идут дожди. Я знаю о каналах, поскольку сходил в дворцовую библиотеку и прочитал о них.

– Как тебе это удалось? – удивилась тетя Бек.

– Позаимствовал мантию у одного чародея, и никто ко мне не приглядывался, – сказал тот. – Кто-то же должен был защитить здешних бедняков. Уолдо-то думает, достаточно казнить всех несогласных, а такими мерами ничего полезного, согласись, не сделаешь.

– Что да, то да, – сказала тетя Бек. – При этом ты уверен, что все, чего ты требуешь, исполняется. Ты видел, как они строят эти каналы?

Принц Аласдер кивнул:

– Мы все видели. Оссен достал нам лошадей, а Гарет позаимствовал целый тюк чародейских мантий, и мы почти каждый день ездили на стройку, чтобы никто не отлынивал от работы. Вот расплачиваться с ними было трудновато. Нам с Гаретом пришлось не раз и не два устраивать набеги на сокровищницу регента Уолдо.

Отец кашлянул:

– Я, естественно, усыпил стражников песней. Никто не пострадал.

В голосе тети Бек зазвучал намек на возмущение:

– Я-то думала, что ты томишься раненый в темнице, а на самом деле вот чем ты тут занимаешься!

– Рана действительно заживала долго, – признался принц. – Так долго, что я успел сообразить, как выгодно быть калекой.

Тут все мы засмеялись.

Огго шепнул мне:

– Надо же, я и не думал, что принцы бывают такие занятные. Как ты считаешь, он возьмет меня к себе в свиту?

– Так попроси! – посоветовала я.

При этих моих словах все двери распахнулись разом. В зал повалили десятки людей с блюдами фруктов, подносами хлебов и большими тарелками мяса. Одни несли бутылки с вином, другие – тарелки и бокалы, третьи – стулья, доски и ко́злы, и изо всего этого очень ловко и проворно собрали и накрыли пиршественный стол.

– Вот это да! – поразился Ивар.

– Скажите спасибо дворцовой домоправительнице, – сказал отец. – А вот и она, наша прелестная Люселла.

Следом за деловитыми слугами в зал вошла совершенно удивительная дама крошечного роста. И волосы, и лицо были у нее темные-темные, а нос – большой и вздернутый, и она была очень красива, хотя и незнакомой мне красотой. Одета она была донельзя скромно, в белое атласное платье в тонкую синюю полоску, но этот наряд, очевидно форменный, делал ее еще краше. Отец потом сказал мне, что она из Ровены на юге Логры, там все такие. Так или иначе, мне бросилось в глаза, что мой отец влюблен в нее, по крайней мере наполовину. Интересно, с обидой подумала я, почему все, кто мне нравится, увлечены кем-то другим? Но Люселла была так очаровательна, что я прекрасно понимала отцовский выбор.

– Прошу прощения за задержку, – сказала она. – Пришлось дожидаться, пока министры уйдут. Но… – Она взялась за полосатый фартук и робко потеребила его. – Но я на самом деле пришла, потому что один из пленников сказал, что родился в Логре.

– Это я, – сказал Огго. Он не сводил с нее глаз. – Я родился здесь, но дядя оставил меня на Скарре.

Люселла посмотрела на Огго так же пристально, как он на нее. И проговорила:

– Ты случайно не…

А Огго спросил:

– Вы – Люси? Мою нянюшку звали Люси.

И тогда Люселла воскликнула:

– Да, это ты, это ты! Мой крошка Хьюго!

Она бросилась к Огго и обхватила его обеими руками где достала. Он прямо высился над ней. Ему пришлось нагнуться, чтобы обнять ее.

Хьюго, подумала я. Ну да, конечно, на самом деле его зовут Хьюго. А мы решили, что Огго, из-за логрийского акцента.

Люселла, не отпуская Огго, отстранилась от него, сияя.

Огго сиял еще пуще:

– Ты мне пела и рассказывала чудеснейшие сказки!

– Я любила тебя, как родное дитя, – сказала Люселла. – Ах, какой ты стал большой! – После чего повернулась к принцу Аласдеру и очень серьезно проговорила: – Ни в коем случае не говорите регенту Уолдо. Он его убьет, если узнает.

Улыбки у всех тут же погасли, но я едва не расхохоталась от того, какое потрясенное лицо сделалось у Ивара, когда Люселла продолжила:

– Понимаете, Огго – сын короля.

И тут Страхолюдина как толкнет меня со всей силы, я упала – и в тот самый миг по комнате пронесся страшный вихрь. Он опрокинул пиршественный стол, так что кувшины и бутылки взлетели в воздух, а людей, будто тряпичных кукол, швырнул вон из зала в двери, которые так и хлопали. Меня он потащил по полу в другую сторону, на террасу, и едва не сбросил за парапет. Я услышала отцовский голос, выпевавший мощную чистую ноту, и от этого пения ветер слегка утих. Это спасло мне жизнь, потому что я успела уцепиться за парапет. Но когда я обернулась, в зале никого не было. Никого, только мебель летала по воздуху и разбивалась о стены.

Потом я увидела Огго, он цеплялся за ручку одной из дверей, которая так и хлопала, будто хотела его стряхнуть.

– Огго! – закричала я.

Ветер заткнул мне рот, высушил слова, готовые сорваться с языка. А еще он выл, этот ветер, и заглушил мой голос. Но Огго меня услышал. Я увидела, как он кивнул. И поползла к нему против ветра. Ветер был такой сильный, и ползти было ужасно трудно, словно колени и руки у меня были приклеены к полу. Над головой свистели в воздухе сливы, смоквы и виноград, и мне приходилось то и дело пригибаться. Я почти доползла до Огго, когда прямо на меня торцом полетела кушетка принца Аласдера, а вокруг нее роились стайки булочек. Я прижалась к полу и почувствовала, как край кушетки скользнул по волосам, а потом услышала, как она ударилась об арку у меня за спиной и разлетелась вдребезги, и тогда я снова поползла вперед, а ветер визжал мне в уши.

Огго подставил в дверь плечо, и она зажала его, будто тиски, словно хотела выдавить из комнаты. Ох и больно же ему, наверное, было, но он терпел и держал дверь, пока я не проползла в щель мимо его ног и не очутилась в коридоре. А потом его вышвырнуло на пол следом за мной, и дверь с грохотом захлопнулась. Лязгнули засовы, повернулись ключи. Что она думала, эта дверь, – что заперла нас или заперлась от нас?