Несчастные девочки попадают в Рай - Кэрри Прай

тебе следить за мной, то делай это на расстоянии, пожалуйста.

— Приказал? Ты думаешь, что он мне указ?

— Это очевидно. Он лихо взял вас под свое крыло, а вы и рады этому. Противно. Никогда бы не подумала, что ты такой ведомый.

Резким движением Саша развернул меня к себе.

— По-твоему, у меня нет своего мнения? Ох, ты сильно ошибаешься. Напротив, оно у меня есть. И, это ты мне противна. Строишь из себя блаженную. Притворяешься. Но, я вижу тебя насквозь. Я все знаю.

Я опешила.

— Знаешь? О чем ты?

— Саша! — Жанна появилась из ниоткуда. — Почему тебя не было на уроках?!

По всей видимости, сегодня кто-то сверху встал на мою сторону и не дает коварным планам свершиться.

Подойдя к нам, Жанна Анатольевна нахмурилась.

— Зачем ты с ней таскаешься? — выпалила учитель. — Это из-за нее ты уроки прогуливаешь? Я, по-моему, уже говорила, что не хочу видеть вас вместе.

Я закатила глаза. Эта семейка явно сошла с ума. Казалось, я была виноватой во всех их бедах. Даже Семен занес меня в «черный список». Несправедливо.

Вырвавшись их хватки Соколова, я поспешила удалиться. Закрывшись в кабинке женского туалета, я попыталась отдышаться и избавится от мысли взорвать всю школу и самой утопиться в раковине. Что происходит с этим миром? Где же тот райский уголок, где люди любит друг друга и не знают о ненависти? Где он?!

— Куда рванем после школы? — мое одиночество прервал писклявый голосок подружек Кукушкиной и ее самой: — Не знаю. Сегодня Саша занят. Говорит, что у него важное дело.

Я притаилась. Замерла и прислушалась.

— Деловой какой. А что за дело?

— Не могу знать. Наверное, снова что-то с Рыбиным задумали. Какие-то они взбалмошные сегодня. Носятся туда-сюда, шепчутся.

Я сглотнула тугой ком. Что-то мне подсказывало, что та пощечина обернется для меня настоящим ударом. Рыбин просто так это не оставит.

Слишком быстро школа перестала быть убежищем.

Прозвенел звонок. Собравшись с духом, я покинула кабинку и направилась к пожарному выходу. Я решила покинуть школу прежде, чем меня настигнет жестокая кара и, неважно, если получу от тетушки за прогул. Ее выговор ничто, по сравнению с тем, что может вытворить Рыбин. Это как совать замершую руку в огонь, боясь получить обморожение.

Я миновала вестибюль. Спортзал. Столовую. И, добравшись до желаемой двери выпрыгнула наружу. Обратная сторона школы была усыпана окурками, фантиками, битым стеклом и даже рванные бутсы нашлись. Одним словом — помойка. Нырнув в кусты, я намеривалась вздохнуть с облегчением, но…

«Спорим, ты не сможешь покинуть школу, не попавшись братству на глаза?» — сказал бы Сема, и оказался бы абсолютно прав.

— Вот она! — прогремел толстяк из «А» класса, тыча в меня пальцем-сарделькой. — Это точно она! Взять!

Проклятье! И как я не заметила этого жирного громилу?

Я не смогла сдержать визг — так сильно испугалась. Впрочем, этот испуг вселился в мои ноги и заставил бежать быстрее, чем было возможно в моем понимании. Быстрее, чем я когда-либо бегала. Так быстро, что я задыхалась от потока ветра, ударяющего мне в лицо. Казалось, что мое тело опережает душу, а та едва за ним поспевает. Боже, как же страшно попасться им в лапы.

Угрожающие крики где-то за спиной становились все громче и громче. Или мне они мерещились — я не понимала. Адреналин в крови зашкаливал. Я проскакивала мимо деревьев, ловила удары тонких веток, спотыкалась о камни и не чувствовала земли под ногами. Я вырисовывала по лесу запутанную змейку, чтобы исключить свою поимку и, плевать, если заблужусь. Мне было все-равно. Мне хотелось победить. Однако выдохлась я уже после получасу бега, но перешла на шаг только когда убедилась, что за мной нет погони.

Напуганное сердце колотилось как баскетбольный мяч — то ударяло в животе, то стучало где-то в горле, а порой, каталось по всей грудной клетке, словно по спортивной корзине.

Я облокотилась о дерево и попыталась восстановить дыхание. Перед глазами плясали искорки. Колени тряслись.

Вроде бы миновало…

* * *

Вечерело. Я блуждала по лесу, как напуганный зверек, но не потому, что заблудилась, мне хотелось лишний раз перестраховаться. Рыбин не будет искать меня вечно, но и сколько будет — я не знала. Мне нужно было выйти в поселок, а там люди, останется только добраться домой и с паникой покончено.

Зря я в страхе рванула от Васи и братства, ведь, для него это лишь азарт. Жертва убегает — хищник охотится. Останься я и пригрози ему жалобой, как ничего бы не случилось, а мимо проходящий трудовик тому наглядное доказательство. Черт, да он даже Каштанку боялся. И зачем я только все это устроила? Зачем загнала себя в самую чащу леса? Да уж, у страха глаза велики, мои же вечно норовят вылезти наружу.

— Знаю, знаю, — вздыхала я, наглаживая урчащий живот. И пусть я проглотила несколько комаров, десяток мошек, пока добиралась домой, есть мне все-равно хотелось.

Тяжелая лямка рюкзака тянула плечо. А еще этот озноб. Середина осени. Прохладно. Я завидовала деревьям, которые не спешили расставаться с разноцветной листвой. Укутавшись в свои одеяния, они смотрели на меня с сочувствием. И как дедушка мог блуждать здесь целыми сутками?

Лес — жуткое место. Особенно в сумерках. Особенно, когда ты один. Даже на кладбище я чувствовала себя в разы уютнее. А еще эти параноидальные мысли встретить «шубу с носом» не давали мне как следует сосредоточится на дороге. Поверить не могу, что допускала вероятность ее существования.

У страха глаза велики…

Я была готова танцевать от счастья, когда увидела лавочку «искусств». Оставалось только пройти колючие кусты шиповника и выйти на дорогу ведущую к дому. Но когда эти самые кусты зашевелились, я замерла. Все внутренности скрутило. Тело парализовало.

Мгновение и из листвы выскочила рыжая кошка.

— Боже, — не сдержалась я и схватилась за сердце.

Пушистая проказница пронеслась мимо меня, словно убегала от стаи оголодавших псов. Впрочем, так оно и было.

— А вот наша потеряшка, — как в самых жутких фильмах ужаса из кустов показалась лысина Рыбина, а следом последовал холод. Только один человек обладал способностью замораживать воздух. Саша. Он лениво опустился на лавочку, предвкушая увлекательное представление.

К этому времени, я настолько устала бояться, устала убегать, поэтому осталась бездвижно стоять на месте, смирившись с ситуацией.

Рыбин тоже выглядел уставшим. Но и довольным — он поймал меня.

— А знаешь, Цветкова, я ошибался. Я действительно бегаю за тобой. Только не с цветами и не с конфетами, — он снова