Если бы Гитлер взял Москву - Вячеслав Шпаковский

Торпедоносцы под прикрытием истребителей снизились до самой воды, но тут их вновь атаковали «Зеро», из-за чего все сброшенные ими торпеды прошли мимо цели. Зато один из пикировщиков сумел «положить» свою бомбу точно в центр полетной палубы японского корабля. И хотя два самолета были сбиты, а коммандер Олт тяжело ранен, это был очевидный успех!

Поскольку все навигационные приборы на его машине были разбиты, Олт вышел на связь и попросил вывести его на «Лексингтон» по радару. Попытка оказалась безрезультатной, так как оператор радара не смог отыскать его самолет среди множества других отметок на своем экране и оказать ему хоть какую-то помощь. В своей последней радиограмме Олт передал: «Помните, что мы добились попадания 1000-фунтовой бомбы в авианосец и еще один корабль тоже». Видимо, после этого он потерял сознание и его «Донтлесс» упал в море. Всего же из четырех пикировщиков, атаковавших «Сёкаку», назад вернулся только лишь один самолет!

На «Лексингтоне» многие «Девастэйторы» уже даже перестали ждать, поскольку бензин на них должен был уже давно закончиться. Поэтому, когда они вдруг начали один за другим возвращаться и безо всякого маневрирования садиться на палубу, с авианосца их неожиданно встретили зенитным огнем, поскольку зенитчики приняли их за японцев и только по счастливой случайности никого не сбили.

По возвращении экипажи доложили о попадании во вражеский авианосец двух бомб и пяти торпед. При этом они утверждали, что это был не тот корабль, который уже повредили самолетами с «Йорктауна», а какой-то другой. При этом некоторые даже «видели своими глазами», как японский корабль после этого начал тонуть…

* * *

К полудню все какие только возможно самолеты вернулись на свои корабли, и обе стороны наконец-то выяснили, что после обмена воздушными ударами ни у японцев, ни у американцев боеспособных авианосцев больше не осталось. Японцы посчитали, что их пилоты потопили сразу оба американских корабля, тогда как американцы были убеждены в потоплении по крайней мере одного из двух японских авианосцев и в том, что другой корабль получил серьезные повреждения.

Свои повреждения и потери американцы хотя и посчитали большими, однако же отнюдь не чрезмерными. Так, крен на «Лексингтоне» удалось выровнять путем перекачки водяного балласта, пожары на нем были локализованы, полетная палуба повреждений не имела. Авианосец начал принимать самолеты для заправки их топливом и пополнения боекомплекта на случай возможной новой атаки японской авиации.

Вскоре капитан Шерман с удовлетворением выслушал доклад о том, что на борту его судна потушен последний очаг возгорания и что корабль практически полностью вернул себе свою боевую мощь…

В это время старший боцман Том Хэнк проверял коридоры под ангарной палубой, опытным взглядом отмечая каждую неисправность. Конечно, он мог послать сделать это и кого-нибудь из матросов, однако привык к тому, чтобы лично отвечать за каждую мелочь на борту судна, и всегда говорил, что «если что-то тебе нужно сделать хорошо, то сделай это сам!». Вот и на этот раз он быстро шел по коридору, в котором то тут, то там на полу валялись сорвавшиеся с креплений на стенах огнетушители, не прибранные, змеившиеся по полу шланги, словом, весь тот кавардак и беспорядок, который никоим образом не должен иметь места на боевом корабле.

Вдруг в нос ему ударил едкий запах бензина. Подняв голову, он увидел, что от идущего под потолком топливопровода по всей стене расплывается большое мокрое пятно. Еще дальше на стенах было еще несколько таких же пятен, а в одном месте бензин с потолка тек уже целой струей. Было очевидно, что от сотрясений и взрывов, которые испытал его корабль, в бензоцистернах и топливопроводах образовались трещины, и теперь из них тек бензин, пары которого могли в любую секунду взорваться от малейшей искры!

Том Хэнк бросился бежать по коридору к ближайшему посту связи, откуда сразу же позвонил на капитанский мостик. «Сэр, сэр, — обратился он к Шерману, забыв обо всякой субординации. — У нас повреждены цистерны и трубопроводы с бензином, и он растекается по коридорам под ангарной палубой. Достаточно малейшей искры, и корабль рванет… Нужно немедленно все обесточить, проветрить все палубы, а весь бензин скорее слить за борт!»

Шерман похолодел. Грозная опасность была, оказывается, совсем рядом, а они о ней даже не подозревали! Он тут же приказал обесточить весь корабль, строжайше запретил курить, а начальнику службы борьбы за живучесть принять все меры к тому, чтобы как можно скорее овладеть ситуацией. Бензин из цистерн тут же начали сливать в море, а вместо него начали накачивать водяной пар из турбинного отделения. Все иллюминаторы были раздраены, после чего корабль развил максимально возможный для него ход, чтобы как следует проветрить все помещения.

Вскоре запах бензина на «Лексингтоне» полностью выветрился, и на нем вновь было включено электричество. По корабельной трансляции кто-то включил популярную песню «А все-таки наша взяла!», и чуть ли не весь экипаж подхватил ее задорный мотивчик, так как имел для этого все основания!

Впрочем, скоро выяснилось, что, хотя на борту обоих авианосцев все еще находится 70 боевых самолетов, реально подняться в воздух могут лишь 50. Еще хуже обстояло дело с горючим и боезапасом: на «Лексингтоне» авиабензина не было вообще, да и на «Йорктауне» его оставалось в цистернах «на донышке», так как запас его не пополнялся с 4 мая. Торпеды все закончились, а 1000-фунтовых авиабомб насчитывалось не больше трех десятков.

В итоге Флетчер решил не рисковать и отвести свои корабли к берегам Австралии, а затем идти на атолл Мидуэй. Получив сообщение о результатах операции, адмирал Нимитц, командующий Тихоокеанским флотом США, также подтвердил его решение, посчитав сражение в Коралловом море закончившимся. Правда, Флетчеру все-таки пришлось порядком поволноваться еще и на следующий день. Дело в том, что высланные им самолеты-разведчики вдруг передали ему сообщение о двух преследующих его японских авианосцах, а это означало, что все усилия и все принесенные его летчиками и моряками жертвы оказались напрасны. Отразить возможный удар уже не было сил, поэтому Флетчер приказал своей эскадре развить предельную скорость и отступать, одновременно предупредив Порт-Морсби о новой возникшей угрозе. Но вскоре разведчики разглядели, что «авианосцами» являются коралловые рифы, о которые разбиваются волны прибоя, и на американской эскадре пронесся дружный вздох облегчения.

Что же касается японцев, то пораженный тремя бомбами «Сёкаку» хотя и не потерял хода, зато горел от носа до кормы. Сесть на него решился только лишь один самолет, а все остальные его машины принял лишившийся хода «Дзуйкаку». В итоге на нем оказался 71 самолет, однако лишь 39 из этого числа еще как-то сохраняли боеспособность. С такими силами нечего было и думать о повторной атаке на американские корабли, тем более что нужды в ней вроде бы уже и не было. Ведь летчики доложили о том, что уничтожили оба вражеских авианосца!

В высших японских штабах мнения разделились. Так, адмирал Иноуэ отдал приказ ударному соединению отходить и отменил десант на Порт-Морсби. Командующий Объединенным флотом адмирал Ямамото посчитал, что силы у соединения все еще есть, и потребовал добить американское корабельное соединение, хотя и не отменил решение Иноуэ относительно десантной операции.