«Химия и жизнь». Фантастика и детектив. 1985-1994 - Борис Гедальевич Штерн

но переезд, обустройство… Бросать надо к черту эту науку и уходить в кооператив к Костику Трунову.

Пилюгин занимался… Как бы это объяснить?.. В общем, он работал в секретном институте и занимался утилизацией народной энергии. В том смысле, что когда много народа идет в одну сторону, то развивается колоссальная мощность и ее можно использовать. Первоначально у кого-то возникла идея во время праздничных шествий трудящихся по Красной площади обогревать трибуны мавзолея народным теплом. Пилюгин был физический химик, и его взяли разрабатывать новые способы аккумуляции народной энергии в расплавах и растворах, которые должны были циркулировать в победитовых и сталинитовых трубах отопительной системы. После перестройки тема медленно умирала: демонстраций стало великое множество, но люди на трибунах теперь были горячие, впору было думать не об обогреве, а об охлаждении. Только денег на это нет.

А Костик вовремя сориентировался и организовал, прикрываясь конверсией, предприятьице, выпускающее микросистемы для обогрева «комков» энергией зевак, разглядывающих привозные побрякушки и тряпки. Костик давно звал к себе, но Пилюгину жалко было расставаться с лабораторией. Там были его установка и компьютер. И Анюта.

Тип сзади заерзал, и Пилюгин сосредоточился на своем заднем кармане. Вообще-то он еще ни разу не нарывался на карманника, но чем черт не шутит. В кармане лежала получка — 987 рублей 32 копейки. Вот бы пять лет назад такие деньги! Он вспомнил, как собрал три тысячи на подержанный автомобиль, но еще одной так и не хватило. Была бы машина времени, отправил бы туда эту тыщу, глядишь, и не жала бы ему сейчас чья-то сумка в самое уязвимое место, а катил бы он в том «москвичонке». Да, во время инфляции машина времени — очень нужная вещь: можно в прошлом продукты покупать по дешевке… Первым делом он бы махнул в лето восемьдесят пятого и притаранил бы Петьке и Машке мешок яблок. Пилюгин представил себе, как его отпрыски уписывают сладкие коричные яблоки: Петька — выгрызая только самое вкусное, а Муська — оставляя один черешок, как и сам Пилюгин.

Тут автобус затормозил, и Пилюгину пришлось вылезти, чтобы пропустить выходящих. Втискиваясь обратно, он зацепился часами за колготки девицы, стоявшей ступенькой выше и, как ни старался высвободиться — даже ремешок расстегнул, — порвал их, потому что девица стала брыкаться и кричать: «Убери руки, козел!». Пилюгин понял, что оправдываться бесполезно, да и как оправдываться, если навалилось привычно ощущение вины: колготки стоят страшно дорого, думал он, девушка, наверное, едет на свидание, как она покажется в таком виде, и вообще, надо было ему дождаться следующего автобуса.

Пилюгин вышел на ближайшей остановке и стал ждать. Он привычно ругал себя за торопливость, за вечное стремление выиграть время — знал ведь, знал, что чем больше спешишь, тем больше отстаешь.

В детстве Пилюгину не нравилось, что в сутках двадцать четыре часа, считать неудобно, и, когда он услышал в песне Высоцкого, как солдаты «землю толкали назад», ему стало ясно, что делать: надо идти всем на запад, раскручивая Землю, пока она не станет оборачиваться ровно за двадцать часов, десять — день, десять — ночь. Тогда Пилюгин еще не знал физики и тем более не понимал, что всем на запад пойти не удастся. А много позже, уже зная физику, химию и многое другое, Пилюгин задумался о времени и понял, что был прав тогда, почти прав, с точностью до знака. Ход времени зависит от каждого человека, и, если все каждые вдруг поведут себя одинаково, время может драматически измениться. Ведь было уже такое: целая страна захотела рвануть вперед, в будущее, оттолкнула время назад — и оказалась в прошлом.

Вот и Пилюгин, поторопившись, потерял время — в следующий автобус влезть не смог и пошел пешком, уныло думая о том, что все несчастья от женщин, которые сами несчастнее всех.

У Анюты тоже были проблемы с колготками. Анюта была красивая лаборантка из пилюгинской лаборатории. Собственно, он совсем не хотел в нее влюбляться. Так получилось.

Понимаете, Пилюгин бы пересилил себя, он в детстве занимался аутотренингом и умел делать одну щеку горячее другой на целых два градуса. Но она так чисто, без малейшей фальши кричала, закинув голову за подушку: «Димка-а-а!» (Пилюгина звали Дмитрий Николаевич, а чаще — Димон), — и так доверчиво и восхищенно смотрела на него, когда он снимал кожух с прибора и копался в электронных внутренностях, думая на самом деле только о ней, а глаза у нее были… Нет, так мы до конца не доберемся.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Когда старый приятель Витька Ивановицер вдруг засобирался по контракту то ли в Атланту, то ли в Пасадину (Пилюгин всегда путал эти названия, они звучали одинаково красиво), когда Витька засобирался туда, Пилюгин загрустил, потому что знал: Витька не вернется. Он поделился горем с Анютой. А через месяц узнал, что Анюта и Ивановицер решили пожениться, потому что Анюта не хочет разбивать Димкину семью и она уедет с Виктором на два года, так будет лучше, а там она достанет Димке микросхему для его установки, любой ценой достанет… «Не надо любой ценой», — сказал Пилюгин, но Анюта уже садилась в такси, она любила такси, а Пилюгин не любил, у него вечно не было денег.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Но теперь Пилюгин будет ездить в такси, нет, он купит машину, нет, он не станет покупать машину, это очень связывает — не выпей, заправка, запчасти — он просто всегда будет ездить в такси. Пилюгин посмотрел на пассажиров обгонявшего его автобуса, как бы прощаясь с ними навсегда. Конечно, сегодня он ехал в автобусе еще не в последний раз, да и потом он специально будет иногда вечером проезжать по своему маршруту, чтобы вспомнить, но только поздно вечером, когда мало народа. Он будет брать билет и спокойно кататься, а потом выйдет на любой остановке, возьмет такси и поедет домой. Пилюгин вдруг понял, что так будет, потому что вспомнил петлю.

Еще в школе Пилюгина возмущали лантаниды и актиниды. У него было хорошее пространственное воображение, и как-то однажды он понял, что таблица Менделеева-Пилюгина будет трехмерной и в ней неприкаянные элементы перестанут быть довеском, а выстроятся столбиками, перпендикулярными общей плоскости. Учительница химии, восхищенная познаниями Пилюгина в математике, простила ему эту ересь, как простила математичка, считавшая Пилюгина прирожденным химиком, теорему о вероятности столкновения на седловидной поверхности двух шаров отрицательного радиуса, движущихся в произвольных направлениях (Пилюгин тогда любил смотреть, как в бильярдной городского парка укладывает в