Серый орден - Сергей Джевага

— Посмотрим, — хмуро парировал воин. — Комендант решит…

На протяжении всей дороги до казарм меня одолевали сомнения и тревоги. Нечто в самом появлении «Теней» казалось весьма угрожающим и знаменательным. Я чувствовал, что короткая стычка — не более чем первый камень. Говорил же Гай, что к главе Гильдии являлись по мою душу. Но судить сейчас не было никакой возможности. Слишком мало сведений, много голых фантазий и догадок. Следовало побыстрее прояснить ситуацию, разобраться. А для начала — избавиться от навязчивого присутствия стражников.

Воины вели себя достаточно вежливо, но непреклонно. Я то и дело ловил холодные и настороженные взгляды, смущенно улыбался и пожимал плечами, старясь показать: мол, не виноват и совершенно безобиден. Судя по выражениям лиц, не поверили.

Пару раз пытался заговорить с рябым командиром, но тот отвечал односложно и таким тоном, что я предпочел заткнуться. Всерьез задумался о том, чтобы напасть на дуболомов в каком-нибудь глухом переулке, но вскоре отмел идею. Гибель наряда вызовет нездоровый ажиотаж. Нет, лучше уж посидеть ночь в темнице. К тому же особой опасности не чувствовалось. Сколько я ни осматривался, «Теней» не заметил. Похоже, отстали, решили явиться в более подходящий момент.

К чести Монрада и в бедняцком районе имелось какое-никакое освещение. Но если в кварталах богачей наличествовали фонарные столбы, то тут ночь озаряли факелы в грубых коробах на подставках. Соответственно, прогорали они быстро — хватало на пару часов. Но сейчас еще было слишком рано и жизнь бурлила. Вокруг сновали толпы людей, множество мелких торговцев, нищих, простых обывателей. Красноватые блики отсвечивали в черной воде Монры, на фоне звезд выделялись силуэты каменных мостов и множество лодок.

Стражники умело рассекали людское половодье, безжалостно били щитами зазевавшихся. Через десять минут свернули к угрюмому двухэтажному зданию в конце улицы, вошли в ворота и перекинулись парой слов с часовыми. Я мельком осмотрелся, признал в доме одну из районных казарм. Кладка стен грубая, но крепкая, в узеньких окошках горели желтоватые огни. Повсюду множество воинов, рядом пара строений поменьше — оружейная и кузня…

Справа парочка воинов тащила за шиворот мелкого, худого паренька, судя по характерной татуировке на запястье — ученика карманника. Юноша вяло упирался, что-то жалобно выкрикивал. Чуть поодаль тренировался наряд. Старый командир выкрикивал команды, густо пересыпая трактирной руганью. А солдаты старательно рубили алебардами толстые колоды, пыхтели и хакали, как заправские дровосеки… Повсюду суета, человеческие силуэты, множество разнообразных запахов и звуков. Судя по взволнованным и угрюмым лицам многих служак, сегодня в казармах царило необыкновенное оживление. То ли начальство нагрянуло, то ли попалось слишком много преступников.

Мои провожатые разделились на две группы. Трое дождались короткого кивка рябого, умчались куда-то в боковой вход, видимо на кухню. Командир и еще один боец переглянулись, буркнули почти в унисон:

— Шагай.

— Куда?

— В первый раз, что ль? — хмыкнул рябой, легко толкнул щитом. — Прямо. Сейчас к писарю на оформление, потом к коменданту вызовут. Ну и как получится…

Последняя фраза прозвучала весьма многозначительно. Но я и так знал, что произойдет: либо отпустят с пустыми карманами, либо засадят в подвал. Суда не будет, суды для благородных. А комендант то ли наложит штраф, то ли сошлет на ближайшие рудники. В худшем случае будут пытки и повешение, но лишь в худшем… Опасность-то нешуточная, стражники искали именно меня. Главное, чтобы не попался никто из завсегдатаев «Королевского приюта». Но надежда была призрачной, скорее всего, придется изворачиваться.

«В камере использую плетения, выберусь, — решил твердо. — Серую магию засечь легче, создает мощные завихрения. А вот старые добрые энергетические контуры на фоне непрекращающихся волнений в Астрале будут практически незаметны. Станут искать, но плевать…»

Принятое решение немного успокоило. Я опустил голову, зашагал к главному входу. Подумал о капюшоне, но отбросил идею. Надо выглядеть как все, смешаться с толпой. Любое отличие сразу вызовет подозрения…

Внутри оказалось шумно и светло. Обширный зал был запружен воинами, служащими, арестантами. Обстановка оказалась максимально скудной: пол земляной, стены голые, много факелов в специальных пазах. У стены массивный стол, заваленный стопками пергамента и ворохами гусиных перьев. На дальней стороне еще один, пара стульев… вот и вся мебель. А если приплести жирные пятна копоти, занавеси паутины и затхлый воздух — картина получалась весьма живописной.

Заметив в толпе парочку знакомых лиц, я отвернулся и опустил голову еще ниже. Тьма, угадал… несколько знакомых ворюг из «Королевского приюта». А чуть поодаль переминался с ноги на ногу сам трактирщик, взволнованно заламывал руки. Под глазом лиловый синяк, бровь рассечена, губы как вареники. Делец пытался заговаривать со стражниками, бормотал о невиновности. Но те не слушали, подталкивали в спину.

В уголке неведомо откуда материализовался сухонький старик в длинном белом балахоне, беззвучно зашептал… Я невзначай спрятался за спинами конвоиров, закусил губу. Плохо. То, что пригласят служителей, не рассчитал. Если маг почувствует хоть каплю остаточной волшбы, мне конец. Теперь остается надеяться, что святоши вздумают допрашивать только после коменданта…

Рябой и второй воин подвели к писарю, маленькому, тщедушному человечку с воспаленными глазами и красной блестящей плешью. Тот подслеповато поморгал, макнул перо в чернильницу и выжидающе глянул на стражников. Те в скупых фразах обрисовали ситуацию, после чего предъявили мои документы и клинок. Канцелярская крыса старательно записала, повесила на меч бирку и махнула рукой. Меня подтолкнули в общую очередь, приказали стоять смирно.

Шеренга двигалась довольно быстро. То и дело слышались отрывистые фразы допрашивающего, жалобные стенания люда. Я рискнул приподнять голову, выглянул из-за плеча переднего соседа. За вторым столом восседал какой-то командир, такой же усталый, как и писарь. Быстро задавал стандартные вопросы, записывал. Чаще отмахивался, и очередного арестанта уводили в темный проход. Иногда командир задумывался, тем же небрежным жестом указывал на выход. Счастливчики уносились как на крыльях, провожаемые завистливыми взглядами.

«Придется быть очень убедительным, — смекнул я. — Надо дать определенную мзду. Оклад стражников традиционно невелик, так что берут все: от рядовых до высшего начальства…»

— Лохматый?! — внезапно раздался изумленный возглас. — Неужели ты, злодей?..

Течение мыслей оборвалось, я с тупым удивлением осознал — обращаются ко мне. Внутренне похолодел, но миг спустя пришло понимание — назвали не подложным именем, а старой кличкой, которая приклеилась за десять лет бродяжничества.

Сквозь толпу пробирался высокий черноволосый воин в тяжелых вороненых доспехах. Приветливо улыбался, махал рукой, всячески привлекал внимание. Лицо смутно знакомое, во взгляде непритворное изумление. Судя по необычным латам — не из стражников, легионер. Но знаки отличия незнакомые, таких еще не встречал…