Под сенью Святого Павла. Деловой мир Лондона, XIV-XVI век - Лариса Чернова

Таким образом, олдермены, как представители купеческого капитала, были широко втянуты в экспортно-импортную торговлю, связанную с развивающимся английским производством, с его новыми отраслями, с его перестройкой на раннекапиталистических принципах. В основных своих направлениях эта торговля совпадала с потребностями хозяйственной жизни королевства рассматриваемого периода. Пример лондонских олдерменов подтверждает вывод о том, что в относительно короткий срок торговля приняла на себя функции «служанки» промышленности в Англии, это произошло, несмотря на высокую степень развития купеческого капитала.

Невзирая на значительный риск, отдельные олдермены Лондона не оставались в стороне от колониальных предприятий: уже с середины XVI в. они стали проявлять к ним некоторый интерес. Среди лиц, финансировавших в 1580-х гг. экспедиции X. Джильберта и У. Рэли[102], встречается имя Лайонела Дакета, торговца предметами роскоши, купца-авантюриста, торговавшего сукном, вином, пайщика Московской и Испанской компаний.

Наши источники содержат ценную информацию, позволяющую говорить о том, что интерес отдельных лондонских олдерменов распространялся и на весьма прибыльную в 50–60-х гг. XVI столетия работорговлю, куда они вкладывали, по-видимому, немалые средства. Из членов лондонских ливрей, создавших ядро Московской компании, многие участвовали в организации Гвинейских экспедиций[103]. Достоверно известны имена 11 таких олдерменов. Среди них: галантерейщик Джордж Барн, один из главных организаторов экспедиции Ф. Уиллоуби и Р. Ченслера в 1553 г.[104], организатор экспедиций 1553 и 1554 гг., торговец вином и сукном, скупщик лондонской недвижимости; Уильям Честер, суконщик, совладелец кораблей, осуществлявший торговлю в Московии и Гвинее, организатор экспедиций 1555, 1556 и 1564 гг., купец Стапля, купец-авантюрист, экспортировавший шерсть и сукно, торговавший с Московией и Персией, Францией и Марокко, богатейший человек своего времени — его состояние в 1559 г. оценивалось в 15 тыс. ф.; Уильям Гаррард, галантерейщик, один из известнейших купцов своего времени, купец-авантюрист, торговавший сукном, патокой, шелком, сахаром, участник Марокканской и Московской компаний, совладелец двух кораблей, связанный с Гвинейскими экспедициями. Был среди них и неоднократно упоминавшийся бакалейщик Эдуард Джекмен.

В 90-х гг. XVI в. некоторые лондонские олдермены принимали участие в снаряжении пиратских экспедиций, успех которых был почти гарантирован. Основной целью таких предприятий было ограбление испанских колоний или кораблей, шедших из американских владений. Известны имена нескольких олдерменов, связанных с пиратскими экспедициями конца XVI в. Сукнодел Джон Уоттс занимался организацией и снаряжением пиратских экспедиций 1591 г., а к концу жизни стал активным членом Виргинской компании: в 1610 г. он послал корабль на Ориноко. Джон Мор, меховщик, был одним из главных вдохновителей и организаторов Вест-Индского пиратства 1590-х гг., финансировал экспедицию Ланкастера[105], был одним из организаторов экспедиции Камберлэнда в 1598 году[106]. Активно участвовал в финансировании пиратских экспедиций торговец предметами роскоши Томас Корделл, владевший несколькими кораблями и игравший заметную роль в Левантийской и Ост-Индской компаниях. В снаряжении пиратских мероприятий участвовал бакалейщик Эдуард Холмден.

Все отмеченные факты позволяют говорить о том, что многие деловые люди из числа лондонских олдерменов были тесно связаны с важнейшими процессами и явлениями в социально-экономической жизни Англии XVI в.: они играли важную роль во внешней торговле, обслуживавшей интересы подымавшегося раннекапиталистического производства, в различных пиратских и колониальных предприятиях второй половины XVI столетия, имевших большое значение для превращения Англии в мировую державу и колониальную империю. Крупнейшее купечество Лондона своей деятельностью словно выполняло своеобразную программу, предначертанную в словах известного придворного поэта, вдохновителя и организатора колониальных экспедиций конца XVI в. Уолтера Рэли: «Кто господствует на море — господствует в торговле; кто господствует в мировой торговле, тот распоряжается богатствами мира; кто распоряжается богатствами мира — соответственно руководит самим миром».

Столь многообразные деловые интересы и размах деятельности, свойственные лондонским олдерменам XVI в., приводили к тому, что они фактически отрывались от своей ливрейной компании. В такой ситуации, по-видимому, неизбежны были трения между ливрейными компаниями и внешнеторговыми объединениями. Известно, в частности, что в 1550 г. в Звездной палате[107] рассматривался конфликт между торговцами сукном и Компанией купцов-авантюристов, возникший из-за того, что последние в ущерб ливрейной компании установили цены на сукна.

Однако, несмотря на все противоречия и возможные столкновения интересов, в XVI в., как и прежде, крупные купцы, наживавшие капиталы на участии во внешнеторговых объединениях, не оставляли своих профессиональных компаний. В источниках того времени рядом с именем торговца обязательно значится и его профессиональный статус: торговец предметами роскоши, бакалейщик, суконщик и т.д. Закономерно возникает вопрос — зачем было купцам, давно уже независимым от ливрейных компаний в силу своих разнообразных торговых интересов и деловых связей, занимать там важные должности. Зачем участвовать в церемониях и обременительных займах королю, отдавать немалые деньги на благотворительные цели? Очевидно, был определенный смысл в сохранении принадлежности к ливрейным компаниям. В этой связи заслуживает внимания мнение М.М. Ябровой, которая отмечает, что «для крупного купечества, причастного к внешней торговле, они (ливрейные компании) являлись своеобразными профессиональными организациями, дававшими своему члену определенную защиту, общественное положение. Вывеска, каковой для многих было членство в ливрейных компаниях, тоже иной раз значила немало, и развивающаяся английская буржуазия не склонна была ею пренебрегать».