Электрическое бессмертие - Анатолий Евгеньевич Матвиенко

понимать, ради чего буду нарушать инструкции Минздрава.

- Выращу. Дочери остались со второй бывшей. Сына или дочь от Олега у меня никто не отберёт.

Светлана застыла, широко раскрыв глаза. Поправила очки.

- Вы сумели меня удивить. Женщины часто рожают детей для себя. Но мужчина…

- Трудно объяснить. Знаете, я лет пятнадцать толком не отдыхал. В Таиланде, в бане, на круизных яхтах мыслями постоянно возвращался к работе. Возился с детьми и думал о бизнесе. Может, поэтому потерял семью. А тут история с Олегом начисто вырвала меня из бизнеса на несколько дней. Да, донимают московские звонки, но они как из другого мира. Вдруг открыл, что кроме моих фирм есть другие ценности. Не улыбайтесь, я знаю, что это банально. Российский делец неожиданно понимает: на деньгах прочих материальных благ всё не заканчивается. Сюжет для мыльной оперы. Но для меня лично – это впервые! И поэтому происходит какое-то переосмысление. Люди из Академии Наук, да и вы – какая здесь полагается зарплата, если бы продавали ноутбуки и планшеты?

- Не сравнить с бюджетной. Но я не сменю работу. Больницу запросто, а профессию – ни за что.

- Вот. Видел белорусских ментов. Неглупые, энергичные мужики. Не ради же взяток они протирают штаны за бабки, куда меньшие, чем у каменщика или сантехника!

- Вы успели разобраться в наших делах за несколько дней?

- Глаз намётан определять платежеспособность региона, позиционирование торговых точек и целевую клиентуру. Чёрт, опять сбился на коммерцию. Толком не сказал ничего, а после разговора я смог под другим углом глянуть на привычные вещи. Наконец усадьба эта, Над-Нёман. Говорят, призрак пана Якова там до сих пор бродит. Чушь, но место и вправду необычное. Если вдруг соберусь туда – приглашу.

- Принято.

- Вы что-то недоговариваете.

Светлана так и не открыла дверь палаты. Наоборот, прихватила от стола второй стул и уселась напротив Игоря.

- Вы видите людей насквозь?

- Вместо рентгеновского аппарата работать не могу. И всё же?

- Ладно. Я слишком долго носила это в себе. Но никто не замечал…

- Вам трудно говорить? Не неволю.

Она обняла себя за плечи. Подсознательный жест одиночества у человека, которого некому обнять. Нет сомнения – найти необременительные отношения ей не сложно. Что-то другое тяготит. Может ли быть доверие в паре, тем более в семье, если не получается рассказать нечто важное?

- Я ездила в Над-Нёман раза три. И ничего не нашла.

- Что же вы искали?

Светлана вздохнула.

- Рано или поздно такое должно было случиться. Собственно, услышав фамилию Наркевич в числе пациентов больницы, почувствовала – начинается продолжение давней истории… И мне нужен компаньон.

- Я?

- Да. Всё сошлось. Вы – вероятный потомок Иодко. Вы как никто будете заинтересованы в успехе. И, наконец, у вас есть чувство долга и порядочности.

- Думал, это два разных чувства. Ладно. Готов выслушать предложение, гарантирую конфиденциальность, но никаких обещаний заранее дать не могу. Сами решайте.

Женщина сделала глубокий вдох и бросилась как в омут.

- В сорок пятом году моя бабушка, советский военврач, познакомилась с Конрадом Иодко. Где-то в усадьбе есть тайник с записями метода электролечения. Эти методом можно кардинально продлять жизнь и врачевать многие заболевания, в том числе в случаях, которые наша медицина признаёт безнадёжными. Где-то там зарыт шанс для Олега.

Игорь и не пытался скрыть разочарования.

- Послушайте, доктор. Вы всерьёз думаете, что свыше ста лет назад создана панацея от всех болезней? С аппаратными средствами каменного века?

- Кажется неправдоподобным. Я тоже так думала. Но у Иодко-старшего была уникальная возможность, у современных исследователей отсутствующая. Пожалуйста, выслушайте до конца, хотя бы в порядке бреда.

- Да запросто.

Возможно, она сама в какой-то степени верит в то, о чём вещает, решил Игорь. Обдумывала много раз, укрепляя убеждённость. Но сейчас начала рассказывать, слышит себя и сомневается… ладно.

- В имении жил плотник, Конрад называл его дедом Михасём. Из простых, родился крепостным. Но, во-первых, он обладал явными экстрасенсорными талантами.

Игорь хмыкнул.

-… Во-вторых, Наркевич-Иодко записал картину напряжённости электрического биополя, ориентируясь на особе восприятие Михася, и на нём же испробовал методику. В результате мужик прожил более ста лет! Подтверждено церковными книгами.

- Много. Но не рекорд. А сам Иодко и его дети?

- Вы не знаете, видимо. До революции продолжительность жизни в белорусских деревнях была совсем невелика. Что же касается изобретателя и его смерти, пан Конрад рассказал не самую убедительную историю. Он уверял, что отец отчаялся от проблем последнего периода жизни: бунтовали крестьяне, пациенты, излеченные от безнадёжных, как считалось, заболеваний, платили чёрной неблагодарностью.

- Люди вообще – существа неблагодарные.

Женщина сделала неопределённый жест.

- Мы не представляем менталитет того поколения. Честь рода, державы, императора для них значила несравнимо больше.

- А вот – не надо. За Россию я готов любого порвать как тузик грелку.

- Допустим. Теперь представьте, неблаговидный поступок совершил… ну, не Путин, у вас к нему лояльно относятся. А Ельцин в девяностые годы.

- Что значит – представьте? Он такого наколбасил…