Поцелуй мира. Забытые обломки судеб - Виктория Смирнова

Денис решил обдумать слова Болот позже и поэтому задал новый вопрос, боясь, что мало времени и Болота не могут вечно идти у него на поводу.

– Последний вопрос. А как вы узнали, что я Древний и на мне Печать Поцелуя?

– Ты появился из закрытого леса. Только Древний может находиться в Верховному Лесу Поцелуя. Таких жителей в этом мире не осталось, поэтому Лес для остальных закрыт. Но вы и не жили в Лесу, вы вошли в Верховный Лес из другого мира. Только прошедший Поцелуй получает Печать. Тебе была подарена собака. Но есть и другое, что ты ещё не разглядел. Ты Охотник, ты умеешь убивать, но ты добр, ты умеешь любить и прощать, понимать свои ошибки, ты отважен. У тебя сердце, а на нём горит Поцелуй. Это видно только нам. Удачи тебе и прими наш подарок. Возьми эти четыре цветка. Два твоих и два для твоей девушки. Преподнеси их ей и докажи, что ты отправился ради неё на смерть, она всё поймёт. Это души ваших родителей. Пока вы здесь, они будут с вами. Удачи тебе, молодой Древний. И познавай этот мир для того, чтобы вернуть в этот край любовь, счастье и благополучие.

Стало тихо, а потом из воды поднялись четыре бабочки, которые подлетели к Денису. Только вблизи он увидел, что это не бабочки, это цветы, помахивающие лепестками. Денис открыл ладонь, и цветы в неё приземлились. У Дениса сдавило горло и, сев на землю, он тихо по-мужски заплакал. Он плакал уже не первый раз в этом мире и совсем не стеснялся этих слёз. Ведь он остался жив, жива Рита, и она где-то сейчас находится в этом мире. Он мечтал узнать что-нибудь о своих настоящих родителях, и вот, таким образом, он их нашёл.

– Ты ещё слишком мал по нашему времени, – услышал он отдалённый голос Болот, – но другой мир сделал тебя сразу взрослым.

Да, так и было, ему всего двадцать четыре года, по меркам этого мира он младше маленького Рила, но при этом он взрослый, так как на Земле жизнь короткая, и все стараются суетиться и как можно быстрее что-то сделать за выделенное им в том мире время…

Барон подошёл и облизывал слёзы своего хозяина. Постепенно Денису стало легче, голоса в голове он уже не слышал. Поднявшись, продолжая держать цветы на ладони, он с Бароном медленно пошёл к опушке леса.

Обернувшись в последний раз, посмотрел на Болота Разрыва и зачем-то помахал рукой всем тем цветам, которые сейчас плавали на болотной поверхности. Когда он ступил в лес, цветы на ладони свернулись и превратились в четыре горошины, но очень прочные. Сначала Денис испугался, но потом, потрогав их, понял, что так они отделились от живого мира. И это правильно – мёртвые не могут находиться среди живых. Он положил четыре горошины в карман брюк и повернулся к Барону.

– Ну, что? Вперёд! Нужно забрать вещи из лагеря Умила, а заодно покушаешь там жареную курочку, если её не выкинули. Правда, у меня есть в рюкзаке сухой корм, но думаю свежее мясо вкуснее и полезнее.

Барон весело тявкнул. Птицы взметнулись ввысь, и Денис почувствовал, что Лес удивился и обрадовался этому «гав».

Уже темнело, когда он добрался до лагеря. Домики-шалаши из деревьев теперь стояли освещённые светом. Присмотревшись, Денис обомлел – это был не свет, а сплетённые венки из цветов. Уже позже Денис узнал, что цветы называются Афелии. Эти цветы закрывались на ночь и раскрывались днём, источая приятный аромат. Если их сорвать днём, то цветы никогда больше не закроются, запах их будет меняться на более сладкий, но становиться всё слабее и слабее. Именно на этот запах слетались ночью мотыльки Пати. Трепеща своими яркими крылышками, они светились, освещая всё вокруг не хуже электрических лампочек. Можно даже надеть венок из них на голову и ходить ночью по лесу, освещая себе дорогу. А вот в города мотыльки Пати никогда не залетали, даже если завалить целые улицы цветами Афелии, Пати их проигнорируют.

Денис вышел на освещённую поляну, а Ангар, увидев его, издал громкий радостный вопль. Кватти кинулась к Денису на шею и стала целовать попеременно в щеки. А Рил с восторгом бросился к Барону.

– Это же настоящая собака! Я о них только слышал! Самое преданное животное!

Барон лизнул мальчика в нос, Рил засмеялся. Умил улыбался, наблюдая эту умильную сцену, а в глазах у него блестели слёзы. Только сейчас Денису стало видно, что Умил очень стар, хотя тело оставалось молодым. Остальные девушки не знали, куда смотреть, то ли на вернувшегося с того света Дениса, то ли на Барона. Алам, подойдя к Денису, пожал ему руку.

– Рассказывай! – попросил он.

– Она не умерла. Болото Разрыва по требованию Леса не забрало ни меня, ни Риту. А ещё мне вернули моего пса. Его зовут Барон.

– Преданному, вернули Преданного, – задумчиво произнёс Умил. – Ангар, отправь сигнал Дозору Охотников. Они должны прийти к нам и познакомиться с Денисом.

Ангар ушёл в палатку и вернулся с луком и стрелой. Он натянул тетиву, и стрела взмыла в воздух, постепенно начиная светиться. Она оставляла после себя тонкую светящуюся нить, которая не угасала, а тоже продолжала светиться. Увиденное заинтриговало Дениса.

– Что это? – спросил он, подойдя к Ангару.

– Это стрела Дозорных. Только в крайнем случае мы её пускаем, если нам нужно что-то обсудить с Охотниками. Потом стрела вернётся. У нас имеется всего одна стрела и такая же – у Охотников, на случай, если мы им понадобимся. Ещё мы, таким образом, сообщаем новости, правда тогда стрела не светится. А сейчас стрела показывает Охотникам место нашего лагеря, так как мы приглашаем их для переговоров. Эта стрела сделана Гномами. Она старая и уже давно такие никто не делал.

– А, кроме вас, совсем, что ли, нет Эльфов Леса? – изумился Денис.

– Ну почему же? Конечно, есть. Только мы все расположены в разных точках, вокруг Города-Лабиринта. Охотники расположены недалеко от Дозорных Леса в таком же порядке. Но ты прав, нас осталось не так много.

– А почему вокруг Города-Лабиринта? – Денис повернулся и посмотрел на остальных Эльфов, но все были заняты Бароном и сейчас никто не прислушивался к их разговору. Собаке уже принесли жареную птицу, от которой отказался Денис в обед. – Смотри, не лопни от еды и самомнения! – засмеялся Денис.

Барон замахал хвостом, преданно и счастливо взглянув на хозяина.

Ангар тоже засмеялся, а потом стал отвечать на вопрос Дениса.

– Город-Лабиринт окружён Лесом Обломков Временных Жилищ. Мы стоим на страже вокруг города и на границах между другими областями. Когда-то Древние Эльфы с помощью Гномов построили этот город в самом сердце мира. Это был их основной город для всех жителей. Там отдыхали, там находились данные о прошлом и о будущем, и там росло Верховное Древо мира. Дозоры менялись, отдохнувшие уходили в Лес, а из Леса приходили на отдых другие Эльфы с Дозоров. Гномы работали, не покладая рук, восстанавливая старое и развивая новое. Так трудились наши предки, пока не произошло предательство. Город-Лабиринт превратился в закрытый город. В момент предательства те, кто были в лесу, вернуться в город уже не смогли, это их и спасло. Находившиеся в городе заплутали в его Лабиринтах и умерли. В это же самое время началась война в Долине Строителей. Озлобленные Эльфы винили во всём друг друга. Добрые Лесные первыми начали войну, посчитав, что виноваты в их бедах были все Охотники, так как Лес закрылся из-за них. Но самое странное, что Верховный Лес закрылся задолго до всех событий. Началось самое страшное время. Те Эльфы, кто не хотел воевать против тех, с кем дружили и кого любили, – ведь семьи были смешанными, – подались из Долины в Город Школы Архивов, созданный тремя самыми великими жителями страны. Два Эльфа и один Гном создали Архивы для учёбы и знаний – это Бас, Ванатор и Ятар. Для любого жителя, кто хотел получить знания, двери города всегда были открыты. Но это уже другая история, и я когда-нибудь расскажу о строительстве Города Школы Архивов. И вот, когда перепуганные Эльфы, не желающие участвовать в кровавых бойнях, добрались из Долины до Школы Архивов, то принесли с собой неизвестную болезнь. Её так и назвали – болезнью Предательства. Жители заболевали и первое время уходили к Болоту Разрыва, а потом уже не могли доходить до Болот и умирали у Озера-Плача. Так город поменял своё название на Город-Призрак.