Странная птица. Мертвые астронавты - Джефф Вандермеер

v.6.7 жутко. Шутка, мишутка, минутка, закрутка. И всякие другие слова-наваждения. Но – не то слово, которое мне нужно. Но когда он

v.6.6 пришел снова и, по обыкновению своему, отплясывал кругами, чтобы заключить кого-то в круг, или… нет, ничего. Прошло. Был здесь какой-то дурман, и он устремлял к нему свой разум – к самой идее возможности такого дурмана где-то впереди, но идея размывалась, терялась, и тогда он цеплялся за туман, как за наиболее схожую с дурманом концепцию, единственно подходящее слово. Но – нет. Прошло. Исчезло. Одна только головная боль осталась, а уж с этим он

v.6.5 зашел в комнату, уставился в разверстую рану ок… в рану в стене. В проем. Ни эта комната, ни само здание не были ему известны. Он не владел терминологией в достаточном объеме. Так что тут были стены кругом, но над ним – ничего, несмотря на то что звезд он не видел. Он знал, что такое стекло, но вот что есть ок… око в стене?.. ему было непонятно. Так что он встал, опершись рукой о стену, и стал вспоминать, что есть ок… ок… ок. Да когда же это слово закончится? Там ведь явно есть что-то еще. Ок? Ок! Ок. В общем, приходится уповать на стену и на стеклянные вставки в ней – позволяющие ему выглядывать наружу. И

v.6.4 круги могли быть окнами! Слово вернулось к нему в следующий же миг. Окно. В стене. Может, кто-то называл круги глобулами, не окнами. Но для Чарли Икса они всегда были окнами. Окнами! Удовольствие от подобного архитектурного открытия окутало его разом, и он снова выглянул наружу. Такие классные окна. Они его совратили. Тем, что через них было видать. Видать было всякое. И быстрое, и медленное. Трепещущее, парящее, на пар исходящее. Оставляющее горячий след от присоски на глобуле. То, что шипело с вызовом. То, что съеживалось и забивалось подальше. Были тогда дни, когда он в экстазе говорил:

v.6.3 как это прекрасно – в первый раз. Когда круги становились глобулами, а глобулы – окнами, а потом уносились вдаль вместе с волной, будто цунами овладевало ими. Когда, позже, прекрасные и ужасные одновременно, призраки глобул устремлялись вихрем в пустыню – в таком виде их можно было принять за пылевые смерчи. Ну или за призраков. А на самом-то деле – окна, одни только окна, ничего, кроме окон! Ничего подобного раньше он не видел. Ничего подобного

v.6.2 той штуке, которая сошла с разрушенной стены, как только он взял себя в руки. Штуке, которую ему следовало бы увидеть, если бы только не искал то, чего увидеть не мог. Вся шутка в том, что это была та самая штука. Она заставила его кататься по земле, кричать и пытаться спихнуть ее со спины, куда она вцепилась острыми когтями. Потом ее вес сошел – тварь ушла, снова замаскировавшись. Неужели компания послала ее, чтобы помучить его? Это была

v.6.1 кха-кха-кха-кха-кха. Глотка пересохла. Как коряга, как шагреневая кожа, как погода. Какое слово он теперь забыл? Кха. Кха-кха-кха. Портал открывается-закрывается, и его отбрасывает в сторону, смывает в высохшую шелуху прибоя, пойманного в янтаре. Окаменел там, истаивая на глазах. Стена глобул разрушена, только отпечаток на полу, след чего-то тяжелого. Солевая корка ломается, трещит, вся живая ткань сходит. Ут… кха, кха, кха. Чарли Икс – в своем горящем доме. Нет, не в своем, но какая разница, ведь он

v.6.0 потерял дневник. Коллекцию всех своих тайн. Может, потерял, а может, украли, уже и не скажешь. Украли столь много, и это… тренога, минога, хренога, ХРЕНОВО. Как только украли, все изменилось, все стало не так, как прежде. Его сокровище. Его священный текст. Так украден – или утерян? Вопрос впивался в него всеми зубами, терзал изнутри. Кому верить? И все же он всегда доверял только дневнику, и он доверил дневник ут-кхе-кхе-кхе-кхе-кхе-кхе, и он

v.5.9 свернул с дороги, потому что там снова было что-то невидимое, что-то, чего там не было – в который раз? В десятый, двадцатый? В такой, что Чарли Икс уже и не помнит, сколько это было раз. Ничего, сейчас вспомнит. Вот прямо сейчас, в эту же секунду. Нет, не вспомнит. Нет, не вспомнить. Нет, не

v.5.8 вернуть то чудо, ту магию – слово вернулось, а ощущения чуда уже нет, и сама его душа переписана заново, осквернена; разум видоизменен навсегда, искалечен. Тот новый человек, что был принесен ему вместе с дневником. Та Сара. Его начальство утрачивает доверие. Почему это – тайна? Почему у Чарли… Чарли… возникли разногласия между теми, кому было поручено выздоровление? Каков был его план? Ничто не спасти. Ничего не сказать. Кха-кха-кхе-КХРЕНОВО все это. Он ничего не мог сделать, ни к кому не мог обратиться, ни к кому не мог обратиться, и все, что оставалось, —

v.5.7 встречать Синего Лиса у стены глобул. Чарли Икс точно помнил – впервые они встретились у стены. Но как Лис пробрался внутрь? Как он прошел мимо… шутки, мишутки, закрутки… закрутки. Просто Чарли Икс знал, что шутка, мишутка, закрутка была там тоже. Была с ним большую часть его дней. За…крутка. И все это – лишь потому, что

v.5.6 Лис каким-то образом миновал закрутку. Закрутку, за шуткой, за жуткой, за закруткой. Так что, получается, Лис и спер его дневник? Нет, Лис точно не виноват. Так, надо вспомнить, но помнится тренога, минога, ох ХРЕНОВО все это и

v.5.5 придет день, когда Чарли Икс сыщет на Лиса управу. Когда-нибудь он с него шкуру спустит и воротник себе сделает. Когда-нибудь Лис перестанет за ним шпионить. Вот придет день, и ут-кха-кха-кха

v.5.4 почувствует краем глаза пристальный взгляд, пронизывающий Чарли Икса, как сонар, пронизывающий до костей. Спрятался в цистерне. Наблюдал, как жрут убитого им падальщика. Жутко закрутка пряталась там. Потом она снова исчезла, и он не знал, что за уловку

v.5.3 предложил ему Лис. Подтолкнул его к этому. Нет, Лис такого не делал никогда. Это все Чарли Икса идея. Чтобы сделать закрутку. Использовать Сару. Слишком красива, чтобы уйти. Или слишком велик потенциал. Или просто было в тех раскинутых конечностях что-то художественное. Узорчатое. Уязвимое. Взывающее к воскрешению. Но он не стал вдаваться в подробности, потому что к тому времени какие причины ему были вообще нужны? Есть задача, нет задачи – он бы все равно

v.5.2 навлек на него эту кару, наказание из набросков в его дневнике. И он наделил его чертами летучей мыши. И запихнул ему в глотку мышь, правда, та кому-то другому предназначалась. И выпустил его дрейфовать, отстриг от сущности, оставил его – пусть блуждает и дальше; забрал все его тайны и сюрпризы, и вот он остался единственной тайной – он и шутка, жутко, закрутка.

v.5.1 Белизна костей напомнила ему о служащих Компании. Вкрапления темно-красного вызвали в памяти саламандру. Призывали ее снова. Впрочем, она уже и так была внесена в дневник – значит, и в нем ей теперь было место. Но его разум стал горящим зданием, медленно тлеющим, неспособным что-либо ухватить.

v.5.0 Порой Сара гуляла среди развалин. И тогда он чувствовал, как она его проклинает. Чувствовал, как лицо умывается жаром. Кричащим жаром. Кричащим в его голове. Если бы только голову можно было отделить без последствий… если бы только он мог сорвать эту маску, которую на него повесили. Но маска сидела плотно, и чем больше он пытался, тем больше крови выходило, и он понимал