Анатолий Букреев. Биография величайшего советского альпиниста в воспоминаниях близких - Галина Анатольевна Муленкова

противоположную сторону ледника Южный Иныльчек, где стоял киргизский лагерь, и улетели оттуда на чужом вертолете в их зеленый лагерь у погранзаставы. Благодаря общей связи все знали о происшедшем и сочувствовали. Но оттуда, куда мы прибыли, тоже можно было улететь вниз только вертолетом, а сезон уже подходил к концу. Пообщавшись с пилотами, я знала, что рейс будет только один. Завтра.

Влад не расставался со своей дорогущей камерой, мы бродили по окрестностям и думали, как выбраться на большую землю, потому что вертолет может поднять в воздух определенный вес, а народу в базе было много. Среди высоких колючих кустарников протекал ручей, где мы обнаружили несколько пластиковых стаканчиков, врытых в галечник вдоль воды. У Влада созрел план. Возможно, кто-то из иностранных клиентов ловил таким образом насекомых, но для нас это был вариант «сделать ноги». Мы вызвали начальника заставы, и Влад объяснил ему, что именно так, и не иначе, можно собрать сведения об уровне радиации в районе. Он блефовал, но выхода не было – мы в гостях, а в гостях засиживаться нельзя. Командир написал письмо, в котором говорилось, что журналисты должны срочно улететь, дабы отправить начальству фотографии находки.

Владислав никогда не был альпинистом, но альпинисты были его друзьями. Он часто бывал на турбазе «Алматау», где познакомился с Толей Букреевым. Они поддерживали добрые отношения, иногда вместе ходили в горы, а однажды Влад взял своего сына-школьника, и мальчик взошел на одну из вершин в связке с Букреевым. Как-то Якушкин вместе с командой клуба альпинистов, потихоньку, в хвосте обоза, поднялся на пик Ленина. Кто-то «стукнул» представителю союзной федерации альпинизма, что на семитысячник взошел неподготовленный фотограф. Начальник казахского альпклуба получил нагоняй, но сказал, что не может наказать или «раздеть» Якушкина, то есть лишить его разряда, потому что никаких разрядов у него нет.

Владислав – непревзойденный мастер своего дела, его имя стоит первым во всех альбомах о природе Казахстана, и он не разменивается на мелочи. В отношении к своему делу они были похожи с Букреевым, который говорил Владу, что в альпинизме дружба возможна лишь до второго разряда, когда нечего делить, но дальше – конкуренция и соперничество. А Алексей Светоносов однажды двинул локтем и наглядно показал мне, как спортсмены «сталкивают» друг друга с пьедестала.

Слава Богу, это правило не распространяется на всех. Да – конкуренты, да – соперники, но никто не отменял дружбу и взаимопомощь, как никто не отменял возможность учиться друг у друга. Однако мысль, высказанная вслух, становится материальной, и такой могла быть позиция Букреева.

Я полночи пела в вагончике вертолетчиков, знала, чем можно зацепить их за живое, и спасибо простым, а потому великим песням Визбора! «Идет на взлет по полосе мой друг Серега, мой друг Серега, Серега Санин. Сереге Санину легко под небесами, другого парня в пекло не пошлют». Ни один летчик на моей памяти не устоял перед одой его профессии, но пока я закрепляла песнями наши договоренности, кое-что произошло.

Якушкин замер в своем спальном мешке в отведенной для нас палатке, обняв фотокамеру. Когда я пришла спать, он тревожно спросил: «Галка, ты?» – «Ну а кто?» – не поняла я. Палатки были брезентовые, большие, в них стояли кровати и раскладушки. Влад рассказал, что в группе чехов одна особа тронулась умом. Видимо, высота обострила существующие проблемы с психикой, и теперь туристка бегает по лагерю. Она заглянула и в наше распахнутое настежь жилище, посветила Владу в лицо фонариком и сказала, что придет еще. Женщина была учительницей русского языка и не испытывала проблем с общением. Она принесла в палатку свой рюкзак – типа, переезжает, попыталась сунуть Владу в рот болгарский перчик, как соску младенцу, и снова растворилась в ночи. Я пообещала, что вдвоем мы отобьемся. А утром выяснилось, что она выкрала полетные документы, и эту папку еще пару часов искали по всему лагерю, потом целый час гонялись за убегающей безумной теткой. Чтобы вывезти всех обитателей лагеря, вертолетчикам пришлось облегчить машину, то есть снять задние двери и закрыть образовавшуюся дыру сеткой, куда скинули рюкзаки и баулы. Вертолет поднялся над палаточным лагерем, над колючими кустарниками, над ручьем, вдоль которого стояли врытые в гальку пластиковые стаканы. Из его чрева свисала сетка с рюкзаками, и он напоминал беременную стрекозу с выпуклым брюхом. Хотя кто знает, как выглядит это насекомое во время беременности…

Влад улетел из киргизского городка на самолете, а я встретила там Ильинского и забралась в кунг его радийки. За баранкой сидел солдат, он подогнал машину к госпиталю, куда после аварии привезли альпинистов. Пока шеф ходил выяснять ситуацию, я выскочила, чтобы позвонить домой из телефона-автомата. И через несколько минут увидела, как мимо меня покатила большая военная машина. Вместе с моим рюкзаком, в клапане которого лежал кошелек. Шеф был озадачен своми делами, ему надо было доставить ребят в Алма-Ату. Он просто сел в кабину и уехал, а меня на такси довезли до Алма-Аты два российских альпиниста. Свой рюкзак я нашла потом в гараже Зиннура Халитова, и мы вместе посмеялись над случившимся, потому что все парни были живы и поправлялись.

Машины у армейцев переворачивались дважды. Как-то раз, по дороге в Баткен, перевернулся перегруженный ЗИЛ-131, и 12 пострадавших увезли на «Скорой» в Ош. Второй раз машина ушла с трассы, перевернулась и ударилась в столб. Владимир Сувига рассказывал, что под пиком Ленина к нему подходил московский турист и врач Леонид Гунин, которому надо было добраться до Алма-Аты. Он оказался в той машине и пострадал, но не дал перевязать себе раны, пока не осмотрел остальных и не оказал им первую помощь. Определил у одного травму позвоночника, отправил уцелевших в ближайшее село, откуда принесли доску. Так, привязанным к доске, его и довезли до больницы в Бишкеке.

Что значит фатум? А вот что. Это случилось на Центральном Тянь-Шане. Однажды, перед самым рассветом, за моей палаткой раздался голос начальника нашего лагеря: «Галка-а-а! Наташку убило». Когда случается беда, надо разделить удар на всех, чтобы было не так больно…

В середине 90-х в экспедицию с армейцами на Центральный Тянь-Шань просится в качестве врача альпинистка и заведующая отделением одной из карагандинских больниц Наталья Коновалова. Ее не отпускают с работы, но она находит себе замену. Ей называют дату вылета вертолета, но по факту борт вылетает из Алма-Аты на день раньше, и все же она успевает в него сесть. Базовый лагерь СКА, где начальником был Владимир Сувига, стоял