Живые. Мы остаемся свободными - Варвара Еналь

– Если бы я знал, я бы подсказал. Но я всего лишь готовлю еду. Мой приоритет – это общение и еда. Угождать людям – вот что я должен.

– Ладно, я понял.

Федор покачал головой, отходя от Грума. Он пробрался через стеклянное крошево и уселся прямо на стол с мониторами. Хлопнул рукой по крышке, приглашая Таис устроиться рядом.

– Все равно не могу запустить эту штуку. Разобью сейчас тут все к чертям, – зло проговорил он и повернулся к окну. – Черт, Таис, посмотри! Что они делают?

Таис повернулась к панорамному стеклу, занимающему большую часть противоположной стены. За ним хорошо виднелся бок станции, надежно защищенный силовым полем – голубоватой, еле заметной дымкой. Теперь эта дымка исчезала, таяла на глазах, становясь прозрачной и тонкой.

Лучи крейсеров теперь уже стреляли прицельно, вниз, в шлюзы, пытаясь их взломать. В те самые шлюзы, из которых вылетали катера. Их было несколько – шлюзовых камер. И палили прямо по ним.

Тонкое силовое поле пропускало половину лучей, обшивка станции плавилась, искрилась, трещала, рассыпая искры в темноту космоса.

– У них не хватило энергии, – потрясенно проговорила Таис.

– Они… – Федор замер, после соскочил с монитора, приблизился к окну, покачал головой. – Мы ничем не можем сейчас им помочь. Ничем не можем… – тяжело выдохнул он.

На станции определенно что-то происходило. Время от времени гас свет на Верхнем уровне – немногочисленные окошки становились темными, и огоньки по овальным выпуклым краям тоже гасли. Таяло на глазах силовое поле, и сама станция медленно поворачивалась вокруг своей оси, будто потеряла ориентир и не знала, что ей теперь делать.

Удлиненный крейсер, подошедший к станции ближе других, передвинулся, явно намереваясь совершить стыковку. Его лазерные пушки замолчали, зато выдвинулись длинные трубки-переходники, с помощью которых, как Таис догадывалась, можно произвести переброску роботов. Еще чуть-чуть – и хлынут на станцию шестиногие. И кто тогда поможет детям?

Это вам не фрики, которых можно увести и запереть на холодном Нижнем уровне. Это роботы, их просто так не возьмешь.

– Что нам делать, Федька? – всхлипнула Таис.

Она отлично понимала, что станция вот-вот падет. И тогда погибнут все, кто был ее семьей, о ком она скучала, за кого переживала.

И Эмка, и Колька, и Нитка, и Маша. И мальки – Вовка, Ромка, Кристинка. И многие другие, чьих имен Таис не помнит, но кто всегда был рядом, создавая уютную, веселую, шумную жизнь.

И тут заговорил Грум. Сначала он хрипло заскрипел, потом выдал медленно и четко:

– Управляемый человек, который приходил пять лет назад, оставил после себя записи. Он спрятал их в одном из моих шкафов. Он сказал, что цифровым технологиям теперь доверять нельзя, поэтому он записал свои слова на бумаге. Специальным приспособлением, длинной черной палочкой. Сидел рядом со мной и писал. После спрятал во мне. Вдруг это вам пригодится?

Федор рванулся к агрегату с единственным вопросом: «Где?»

У Грума было несколько шкафчиков. Один полностью заполняли пакеты с растворимым овощным пюре. Специальный механизм подавал пакеты в дозаторный отсек, где порошок высыпался в емкости и заливался водой, после чего пища обрабатывалась лазерными лучами.

На самом дне шкафчика, под пакетами, и лежала тонкая мятая тетрадь.

Федор вытянул ее, тряхнул слегка, после пробормотал:

– Что он тут мог писать? И зачем оставлять на крейсере? Какой в этом смысл?

– Читай, – ответила ему Таис.

Времени у них было хоть отбавляй: с крейсером они ничего не могли поделать и прийти на помощь станции тоже не могли.

Это было невыносимо тяжело – наблюдать за гибелью родного дома. И вот при виде этой тетрадки Таис вдруг ухватилась за призрачную надежду. Вдруг там есть что-то нужное? Вдруг написано, как найти катер, чтобы выбраться с крейсера?

Федор пролистал страницы, после ошеломленно поднял глаза на Таис и проговорил:

– Здесь схемы. Здесь все о программном управлении Иминуи. Вот, смотри. Технология эта называется «дерево». Программы входят одна в другую. Сейчас я прочитаю тебе. – И он принялся читать: – Чтобы разобраться в новом программном обеспечении, надо полностью забыть все, чему учили нас раньше. Выкинуть из головы все правила и все образы. Пришельцы воспринимают мир через колебания. Они улавливают мельчайшие колебания звуков, воздушных волн, радиоволн. Колебания молекул и атомов. Все это складывается в схемы. Создает определенные картинки. На базе колебаний они и строят свои программы. Это тесная связь органики с электроникой. – Федор остановился, повернулся к Груму и сказал: – Спасибо тебе, ты действительно помог. Правильно, ты сделал все правильно, следуя своим приоритетам. Ты помог людям, ведь именно для этого ты и был создан.

1

Все лифты заблокировали. Все, даже грузовые, которые спускали на кухню продукты. Но кто знает, может, для каракатиц достаточно крохотной щелки, чтобы пролезть, пробраться, просунуться, и ничто этих тварей не удержит. Все щели не законопатишь, все дырки не заделаешь. Есть вентиляция, есть множество старых, забытых коридоров и оставленных кладовок. Даже на Втором уровне, обжитом и слишком хорошо изученном, есть такие закоулки, где никто не бывал. Каракатицам ничего не стоит проникнуть через вентиляцию или через щели лифта. Пролезут по шахте, просунутся в щели – и как их заметить? Они мгновенно сольются со средой. Возможно, они уже ползут по Третьему уровню, забираются в каюты, лезут на погибших пятнадцатых.

С невеселыми думами Эмма шагнула в кабинку небольшого пассажирского лифта, привычно оглядела его, прислушалась к собственным ощущениям. Нет, она не чувствовала силы или движения – ничего такого.

Значит, вполне вероятно и скорее всего, в лифте каракатиц нет. Можно спуститься вниз, в родную каюту.

Колька шагнул следом, тоже придирчиво оглядел пол и стены, после резким ударом нажал на кнопку, привалился к стене и заметил:

– Спать хочется. Мне кажется, что заживляющая мазь навевает сон.

– Я тоже устала, но, наверное, не скоро усну после всего этого. Надо было бы остаться наверху и следить за событиями, как думаешь? Зря мы ушли вниз.

– Мартин проследит.

– У Мартина уже нет рабочих роботов на Третьем уровне, все погибли. Даже за детьми в кувезах присматривать некому.

– У кувезов есть лоны, они должны были уцелеть.

– Все равно нам следует быть наверху, мы же отвечаем за все.