Отец подруги. Тайная связь - Джулия Ромуш

будет в бешенстве. К херам пойдет вся разложенная по полочкам жизнь. Сколько раз она взрывала мой мозг за последние дни? Дохера раз. Сколько раз я хотел ее придушить? Еще больше, чем дохера. Все доводы против этой безумной связи. Все, кроме того, что хочется вдавить педаль газа, поехать в ее чертову квартиру. Дернуть девчонку на себя, а дальше… А дальше пизда по полным фронтам, потому что ничего подобного еще не было. И чутье подсказывает, что ничего хорошего и не будет.

Соня — бомба замедленного действия. Молодая, эмоциональная, взрывная, импульсивная. Не умеет держать эмоции при себе, не умеет сдерживаться. Я же привык к другим отношениям. Где женщина принимает мои условия. Не сует нос не в свое дело. Не превышает свои полномочия. Бизнес и дочь всегда в приоритете. Вряд ли Соня согласна быть на третьих ролях. Но стоит лишь подумать, что она поехала не домой, а к чертовому слизняку, как ярость охватывает с головой. Внутри все закипает. Приехали, блядь, я еще и ревную?

Экран телефона загорается. «Марго». Просто смотрю на экран, не сбрасываю и не принимаю вызов. Я, кажется, обещал заехать поговорить. Хотел завезти карту, чтобы не так грустно было искать нового любовника. После ее выходки два дня назад сомнений не осталось, что нужно все сворачивать. Превысила свои полномочия, нарушила правила.

Экран телефона снова загорается, а я все так же смотрю в одну точку.

Против Сони столько пунктов, что голова разрывается. А девчонка все равно сидит в голове.

«Я не хочу быть ошибкой, которую ты совершаешь раз за разом»

Ее слова как на повторе. Вспоминаю подрагивающие губы, срывающийся голос. По-хорошему — оставить ее в покое. Ведь я буду ломать, хорошо же себя знаю. Под себя выстраивать, а она поддастся. Для кого это хорошо закончится? И еще одна огромная проблема — Майя прикипела к девочке. Была готова из дома с ней уйти. Защищала. Это впервые за последние года она себя так ведет. После ухода жены она как будто от людей закрылась. Общалась, ходила на всякие вечеринки. Но ни одной близкой подруги за все время. Всех на расстоянии держала. Вот что взбесило больше всего, когда Соню у нас в доме увидел. Майя к ней привязалась. И каковой будет реакция дочери я даже сам предугадать не могу. Когда жена ушла, то был эмоциональный срыв. Долгая реабилитация. Она снова стала жизнерадостной. Снова начала веселиться и быть беззаботной. 

— Блядь, — откидываю голову назад, тру виски.

Может я загоняюсь? может дочь не станет настолько ярко реагировать? Но рисковать и проверять просто так не хочется. Я должен быть уверен, что игра стоит свеч.

Насколько Соня может быть взрослой и рассудительной в ее возрасте? Насколько реально научить ее не подаваться всем первым эмоциям? Насколько она сможет держать рот на замке до определенного момента? Имею я право лишать ее той жизни, которая сейчас у нее может быть? Лишать общения с тем же пиздюком, которому я хочу все кости к херам переломать.

Телефон загорается снова, Марго продолжает звонить. А ведь если так подумать, она подходит мне куда больше. Взрослая, готова ломаться и подчиняться. Майя перестала на нее реагировать агрессивно. Спрашивала не хочу ли я устроить совместные выходные. Выбор кажется очевидным, но я до сих пор не могу решиться. Подобная херня в моей жизни впервые.

Докурив новую сигареты, я выпускаю в открытое окно облако дыма.

— Пора прекращать все это, — произношу вслух, как будто хочу достучаться до самого себя.

Выкинув в окно окурок, тянусь к телефону, где продолжает высвечиваться имя Марго.

* * *

Соня

Ни на какую дачу я не еду. Пишу Майе и Нику сообщение с извинением, парня еще раз поздравляю с праздником и просто отключаю телефон. Водитель Жаровых без лишних вопросов отвозит меня по адресу, который я ему говорю. Хоть изначально он должен был везти меня за город, на празднование. Но я явно не в настроении веселиться.

Сдать статью я не успела. Опоздала буквально на пять минут и все, теперь у меня несдача. Стипендия под вопросом. Стоит представить как Владлена Станиславовна разочарованно качает головой, и я тут же зажмуриваюсь.

Настроение становится еще хуже. В глазах стоят слезы. Мне так хреново, передать не могу. И самое ужасное во всей этой ситуации, что мне даже некому позвонить. Не с кем поделиться. Майя не расскажешь, потому что про это опять нельзя проговориться. Выговориться не получится. У отца новый ребенок и свои заботы.

Я упираюсь ладонями в подоконник, громко всхлипываю. Ну, почему мамы нет рядом, когда она так нужна?! Ну, почему?

Внутри все больно сжимается. Я до сих пор не могу поверить, что решилась и все сказала Михаилу. Сама прервала то, что могло между нами получиться. Слезы катятся по щекам. Хочется сползти на пол, обхватить руками колени и завыть. Но так не хочется признавать, что я слабая и жалеть себя. Я все правильно сделала. Правильно. Я это осознаю чуть позже, когда не будет так больно. Когда я смогу трезво смотреть на ситуацию. Кто-то должен был это произнести.

Втягиваю воздух через ноздри, резко, зло. Его запах все еще в комнате. Все еще в этой квартире. Ярость буквально разрывает изнутри. Почему я ощущаю этот аромат так ярко? Как такое возможно?

Хочу распахнуть окно, чтобы раз и навсегда проветрить чертову комнату. Делаю шаг назад, слегка оборачиваюсь и застываю на месте. Потому что в мою дверь звонят. Сердце совершает кувырок и падает в пятки, трусливо замирает. Кто это может быть? Майя? Ник? Нет, вряд ли… Они же на празднике, веселятся. Я специально не перечисляю даже мысленно в списке людей, кто мог приехать, Михаила. Запрещаю себе даже думать. Нельзя.

Звонок снова раздается. Расправляю плечи и иду к двери. Скорее всего, это просто водитель. Наверное, я что-то забыла в машине. В глазок не смотрю. Хоть думать себе запрещаю, но все же маленькая надежда… Я ее не обрываю.

Открываю дверь, дыхание срывается моментально. Сердцебиение зашкаливает по всем параметрам. Наверное, нужно протереть глаза, чтобы наверняка поверить. Чтобы понять, что не кажется…

— Пустишь? — Голос Михаила бьет