Ловец душ - Фрэнк Герберт

Во время пения молитвенного гимна в мыслях его прошло все то, что ему предстояло сделать. Надо найти обсидиан и сделать из него нож, с помощью которого он уже будет мастерить лук. Делать он его будет древним способом. Потом он сделает себе стрелу и привяжет к ней каменный наконечник, изготовленный его предками на океанском побережье в Одетте. И вот тогда соединятся времена давние и времена нынешние.

Катсук опустил ветку, расслабился.

Он чувствовал, как в нем поют его предки.

«Вот как должен умереть Невинный!»

Благоговейно держа в левой руке посланную божеством ветку, Катсук пошел туда, где, прислонившись к прогнившему стволу, дремал Хокват. Почувствовав над собой тень индейца, мальчик тут же пришел в себя, поглядел на своего пленителя, улыбнулся.

Эта улыбка растрогала Катсука. Он тоже улыбнулся в ответ. Ха, дух из хокватового сна был уже не страшен.

Мальчик зевнул, потом спросил:

– Что ты собираешься делать с этой палкой? Рыбу ловить?

– С этой? – Катсук поднял ветку. Его рука пульсировала в такт скрытой в находке силе. – Это послали мне мои духи. Из нее выйдет великая вещь.

Шериф Паллатт сообщил нам, что сконцентрировал поисковые группы в относительно малоизученных частях Национального Парка, на так называемой Дикой Территории (см. карту справа) и дал им указания действовать самостоятельно. Он сказал: «Это вам не банальное похищение. Это преступление – месть всей белой расе озлобленного юноши в состоянии психического расстройства. Лично я убежден, что Хобухет отдает себе отчет в своих поступках и действует согласно своим планам. Он до сих пор сидит с этим мальчишкой в горах».

Из статьи в газете «Пост-Интеллиндженсер», Сиэтл

Катсук лежал животом вниз на берегу реки, глядя на ладонь опущенной в прозрачную, холодную воду руки. Посланное провидением древко будущего лука лежало рядом. Его ладонь осторожно продвигалась в воде к покрытому водорослями и мхом камню. Он чувствовал пульсацию крови в руке. Все сознание он переключил на окружающий мир.

Прямо напротив, на другом берегу реки он видел два серых ствола мертвых деревьев. Их тени пересекали реку – две длинные тени в низком, пополуденном солнце.

Шаркающие звуки за спиной подсказали, что идет мальчик. Катсук оглянулся. Хокват присел под высоким широколиственным кленом, перебирая свои камушки, по которым он считал дни. Камушков было восемь: восемь дней. С ветки над головой мальчика свисала борода грязно-зеленого, всклокоченного мха. Она болталась над русыми волосами мальчишки как шерсть на животе овцы. Мальчик жевал травянистый стебель.

Катсук отвернулся и еще раз сконцентрировался на руке в воде.

Река здесь была чистая и глубокая. На дне он мог видеть мелких рачков и моллюсков: неправильные черные пятнышки среди разноцветных камней. Уже несколько минут его внимание было приковано к большой рыбе, идущей против течения к заросшему водорослями топляку. Это был местный сиг – куллт'копэ.

Тихо-тихо, едва дыша, Катсук выговорил его имя, обращаясь с мольбой к духам воды и рыбы.

Хвост куллт'копэ шевелился, когда он объедал с водорослей мошек.

Катсук ощущал себя рекой и находился сейчас рядом с рыбиной. На его родном языке эту реку называли Гнилая Вода. Странное имя, думал он. На вкус вода была хорошей, чистой, с привкусом тающего снега.

От холодной воды рука от самого плеча занемела, но Катсук не шевелился, выжидая. Все свои мысли он направил на то, чтобы показать, что он друг этой рыбе. Так ловили в старину – еще в Первые Времена, даже память об этом мало в ком сохранилась. Он же научился так ловить рыбу еще мальчишкой у своего Дяди Окхутсэ.

Рыба осознала присутствие преграды из руки Катсука, осторожно обошла ее и ткнулась губами в водоросли. Очень медленно и осторожно Катсук стал подымать руку, пока не подхватил рыбину под брюхо. Это движение доставило ему боль, но, чувствуя прохладную гладкость тела куллт'копэ, он сжимал медленно, мягко и осторожно…

Потом он растопырил пальцы и провел их к ритмично вздымающимся жаберным крышкам.

«Есть!»

Сжимая пальцы и одновременно подымая руку, Катсук откинулся назад, перебросил рыбину через себя и повернулся, чтобы увидеть, куда та упала.

Это был крупный сиг, длиной с руку Катсука. Она ударила мальчика прямо в грудь, и тот свалился на землю. Мальчик и рыбина слились в один перекатывающийся по берегу клубок – руки, ноги, дергающийся в воздухе хвост.

Одним прыжком Катсук оказался возле них. Он схватил сига, просунув большой палец одной руки под жабры, а второй перехватил рыбу возле головы.

Мальчик уселся на землю и восторженно закричал:

– Мы поймали ее?! Мы поймали ее?!

Катсук приподнял все еще сопротивляющуюся рыбину и одним ударом перебил ей хребет.

От восхищения у мальчика перехватило дыхание, потом он сказал:

– Ух ты, какая большая!

Катсук поднял одной рукой рыбу, второй помог Дэвиду подняться на ноги. Рыбья кровь брызнула мальчику на куртку.

Тот уставился на уже мертвого сига широко раскрытыми глазами. Его руки, ладони и весь перед куртки были испачканы рыбьей слизью, чешуей, песком, грязью и листьями, собранными чуть ли не со всего берега.

– Ну ты и недотепа! – сказал Катсук. – Иди, отмойся, пока я буду чистить рыбу.

– И мы сразу же будем кушать?

Катсук подумал, что хокваты сразу же думают о своем желудке, а не о духе, которого они только что убили.

– В свое время будем и кушать. А сейчас иди мыться.

– Хорошо.

Катсук отложил свое посланное духами древко. Поискав на берегу, он нашел большой сук с острым концом. Пройдя через заросли камышей, он вырвал у рыбы жабры, проколол брюхо, выбросил внутренности и про мыл рыбу в проточной воде. Продев через рыбину сук, он приготовил куллт'копэ, чтобы зажарить на углях.

Работая, Катсук шептал молитву Рыбе, прося прощения за то, что сделал. Он слышал, как ниже по течению плещется мальчик.

– Хэй, а вода холоднющая! – крикнул мальчик.

– Так мойся быстрее.

Катсук поднял рыбину и посланное ему древко и пошел к нависшему над рекой карнизу. Мальчик перескакивал по камушкам, спеша за ним. Он дрожал от холода, на лице было странное выражение.

– О чем ты задумался? – спросил Катсук.

– Так ты хочешь сказать, что эта рыба ударила меня?

– Нет. Просто я постарался сделать так, чтобы она не ушла.

Мальчик улыбнулся.

– Неужели я выгляжу так смешно?

Катсук весело засмеялся, неприятные чувства куда-то ушли.