Обрученная с вороном - Екатерина Слави

— Чувство отмщения? — предположил Рил. — Если бы не ты, он, возможно, добился бы того, чего хотел. Ведь брат твоего жениха, если откровенно, совершенно не подходит на роль главы.

Равена вспомнила, как Габриэль пытался уйти от прямого ответа на вопрос Аласдера, почему он отказывается наложить новые Знаки Сокрытия на проходы. Тан говорил, что в последний раз Знаки Сокрытия были наложены предыдущим главой клана, который обладал огромной духовной силой. По всей видимости, Рил прав: если Габриэль избегал этого, значит, понимал, что не справится.

— И все-таки в этом нет смысла, — произнесла она. — Если бы в тот день я умерла от яда, разве это не отняло бы у Клана Воронов последнюю надежду на возрождение? Какой смысл в том, чтобы сделать своего сына главой клана, который обречен на гибель?

Рил хмыкнул.

— Ну, если следовать твоей логике, то выходит, что человека, который пытался тебя отравить, вообще не заботит судьба Клана Воронов. Не уверен, что ты когда-нибудь узнаешь всю правду. Может, не стоит так много об этом думать? Забудь о воронах. У нас тебе будет лучше, поверь. К слову, мы уже близко. Скоро ты увидишь Тропу Духов.

Он обернулся. В этот момент глаза Рила горели золотисто-желтым огнем, хотя волосы по-прежнему оставались черными.

— Все Лисы умеют менять внешность? — осторожно спросила Равена.

— Все. Но на самом деле мы можем изменять только цвет волос и глаз. Впрочем, этого чаще всего достаточно.

Он снова отвернулся от нее, чтобы убрать с пути еще одну ветку. В груди Равены на миг шевельнулось сомнение.

«Ты можешь доверять мне. Я не обману тебя», — вспомнила она слова Рила, которые он сказал, предлагая ей уйти вместе с ним.

Еще совсем недавно Равена жила, с легким сердцем доверяя тем, кто был рядом с ней.

Она доверяла Амиру, считая его своей семьей, но он отнял у нее семью.

Она доверяла Натаниэлю, не сомневаясь, что их судьбы связаны и это неизменно, но он исчез и появился в ее жизни снова много лет спустя уже другим человеком.

Она доверилась Тану, но он использовал ее…

«В последний раз, — подумала Равена, напряженно глядя в спину Рила и следуя за ним. — Я доверюсь в последний раз».

— Вот она, — произнес Рил, глядя куда-то вперед себя, когда они внезапно остановились. — Тропа Духов.

Равена проследила за его взглядом. Перед ней по-прежнему был лес — рассвет уже вступил в полную силу, окончательно прогнав сумрак; солнечные лучи медом сочились сквозь кроны.

— Где? Я не вижу, — напряженно всматриваясь в просветы между деревьями, произнесла она.

— Дотронься до меня.

Равена послушалась, ухватив пальцами его рукав. Ее глаза широко раскрылись.

Теперь она не сомневалась, что видит то же, что и Рил. Тропа Духов напоминала тоннель, пронизывающий лес насквозь. Деревья по обеим его сторонам выгибались в стороны стволами и сплетались вверху кронами. Здесь все — земля, трава, листва на ветвях, — было окрашено золотом, ослепительно ярким, искрящимся.

— Видишь?

Равена кивнула.

— Когда ступим на Тропу, не отпускай меня. Если отпустишь — потеряешься. Даже я не знаю, где ты окажешься, ведь без опаски идти Тропой Духов может только тот, кто видит ее.

Пальцы Равены невольно сильнее сжали рукав Рила. Когда они вдвоем двинулись вперед, она сначала озиралась вокруг — ей казалось, что шелест листвы, доносящийся от Тропы, напоминает призывный шепот, а изгибающиеся деревья словно кланяются путникам своими головами-кронами, как привратники иного мира.

В какой-то момент Равена опустила взгляд вниз. Трава под ее ногами все еще была зеленой, но ее словно украшала золотая россыпь. С каждым шагом золотых брызг на траве становилось все больше, они теснились, жались друг к другу, пока не начали сливаться воедино, и вот уже трава под ногами Равены — чистое золото.

«Красиво», — восторженно прозвучало в ее мыслях.

С неба лился солнечный свет, струями проникая сквозь сплетенные над головами путников ветви деревьев, и от этого света все вокруг сияло. На душе Равены отчего-то становилось радостно от солнечных всполохов — словно дети солнца, они резвились в траве, прятались за деревьями, носились друг за другом. На какой-то миг ей самой захотелось стать маленьким сгустком солнечного света, который может просто беззаботно играть, забыв обо всем на свете.

— Ты слышишь? — спросил Рил, и Равена невольно прислушалась.

Шепот. Тот самый шепот, который чудился ей, когда они только приближались к Тропе, теперь стал явным. Шепот множества голосов. Десятков, сотен, тысяч, или, может быть, им не было числа.

— Они всегда говорят со мной здесь, — произнес Рил.

— Они? — переспросила Равена.

Он знал, кому принадлежат эти голоса?

— Духи, — ответил Рил.

Равена подняла глаза и посмотрела на него. Следуя позади, она почти не видела его лица, даже не знала, куда он смотрит, что сейчас отражается в его глазах, какие чувства. Видела только, как его белые волосы, отсвечивающиеся золотом, слегка шевелятся от легкого движения воздуха.

Шепот Тропы внезапно потянулся к Равене, словно живое существо. Проник в ее голову, и на какой-то миг словно завладел ею. Ей казалось, духи говорят ей о прошлом, словно пытаются поделиться с ней неким важным знанием, хотят что-то донести до нее — но в этом сонме голосов ее слух не мог вылущить ни единого слова.

— Ты понимаешь их? — спросила Равена у Рила.

— Увы, — ответил он, и она слышала в его голосе улыбку. — Я спрашивал у многих в нашем клане, кто ходит Тропами Духов, понимают ли они, что говорят голоса. Но ответ всегда был один — нет.

Равена озадаченно хмыкнула. Рил считает, что это голоса духов — предков всех Пяти Кланов, — но что это значит? Здесь, на Тропах, действительно обитают прародители тех, кто сейчас держит в своих руках власть над этим миром? Или, возможно, это голоса мертвецов? Духов, которые давно умерли, а их голоса — лишь эхо прожитой когда-то много веков назад жизни.

— Может быть, нам просто не дано понять их, — произнес Рил. — Мы — потомки духов и людей. Но, возможно, сейчас мы гораздо больше люди, чем когда-либо, поэтому постепенно теряем связь с теми, кто сделал нас могущественными.

Слушая его, Равена одновременно всматривалась в просветы между деревьями. За золотыми стволами сгущалась темнота. Она тоже была окрашена в золото, и Равене стало интересно: что будет, если сойти с Тропы? Отпустить руку Рила и войти в золотую мглу, глядящую на нее в промежутках меж стволов. Что там? Эта мысль внезапно завладела ею полностью.

Что там?

Если она войдет туда, что она увидит? Куда приведет ее мгла за деревьями? Может быть, там, в этой мгле, шепот, который скользящей змейкой проникает ей в уши, разделится, распадется на отдельные голоса, и тогда она сможет понять?..