Список приговоренных - Алексей Макеев

– Ты сидел? Ну, а теперь сесть может она, – ухмыльнулся Рефодин.

…Слушая повествование Виталия, Гуров строго уточнил:

– А у него на Анну и в самом деле был компромат? Может, он просто блефовал? О каком, вообще, компромате могла идти речь?

Как видно, не решаясь сказать чего-то такого, что могло бы навредить Узинцевой, Мостюха замолчал, глядя в окно. В этот момент в палату заглянула миловидная женщина лет тридцати. За дверью тут же послышался недовольный голос дежурного сержанта, и она тут же исчезла, а в палату вместо нее заглянул караульный. Он вопросительно мотнул головой и, увидев подтверждающий кивок Гурова, отошел в сторону. Лев уже успел догадаться, что это и есть Анна Узинцева. Та, войдя в палату и приблизившись к кровати Виталия, настороженно поздоровалась.

Узнав, о чем только что шла речь, Узинцева тягостно вздохнула и сама пояснила, что имел в виду Рефодин, шантажируя Мостюху. По ее словам, в тот период, когда они развелись с Поплеукиным, она оказалась в довольно трудном материальном положении. Бывший муж первоначально сумел обставить раздел имущества так, что она получила сущий мизер. Лишь позже ей удалось добиться пересмотра судебного вердикта и получить причитающееся.

А в тот момент Узинцева, за неимением жилплощади, была вынуждена поселиться у подруги. Та через знакомых помогла Анне устроиться на работу замом управляющего небольшого коммерческого банка. Зарплата там была весьма высокая, но Узинцеву сразу же насторожило, что при мизере частных клиентов этот мини-банк в иные моменты ворочал десятками и сотнями миллионов рублей. Однако ее успокоили, сказав, что банк «Фиалка Подмосковья» имеет дело с солидными предприятиями и корпорациями. И впрямь, в списке клиентов значились и громкие фамилии, и достаточно известные фирмы. Очень скоро обнаружилась еще одна странность. Когда нужно было подписывать финансовые документы на очень крупные перемещения капиталов, управляющий банком то уезжал по «срочным делам», то «болел», то вообще отсутствовал непонятно почему. И поэтому волей-неволей ставить свою подпись приходилось Анне.

Полгода спустя внезапно оказалось, что «Фиалка Подмосковья» – полнейший банкрот с отрицательным балансом. В банк нагрянула куча комиссий, подключились ОБЭП, прокуратура… Директор тут же бесследно исчез, а с ним и немалая часть финансовых документов. Будучи достаточно грамотной в вопросах права, Анна сумела отбиться от обвинений в мошенничестве, и ее оставили в покое. Случилось это года четыре назад, когда Виталий уже был за решеткой. Некоторое время спустя Узинцевой удалось устроиться в нормальный банк, и она за эти годы сумела достаточно высоко подняться по служебной лестнице. И вот теперь та мутная история всплыла вновь…

В ходе разговора с Виталием Рефодин рассказал ему о том, что беглого управляющего банком не так давно разыскали сотрудники частного сыскного агентства. Вернее, его останки, закопанные в лесу. Там же был обнаружен и портфель с бумагами. В полицию о своей находке частные сыщики пока заявлять не стали. Но уже сейчас, уверял шантажист, задействовав найденные документы, можно поставить вопрос таким образом, что к смерти банкира причастна Анна Узинцева. Якобы это станет подтверждением того, что она заказала его убийство, пытаясь уйти от ответственности за теневые схемы вывода денег в офшоры.

Памятуя о том, как его самого упрятали в тюрьму «по подстваве», Виталий не на шутку встревожился. Опасаясь, что Анну и в самом деле смогут посадить, он хоть и нехотя, но согласился на условия шантажиста. Первое задание было – обыскать машину Зубильского на предмет наличия в ней финансовых документов. Какие именно документы ему нужны, Рефодин не сказал, но пояснил, что они в картонной фиолетовой папке. То задание Виталий, можно сказать, выполнил – машину обыскал, хоть и попался на глаза случайному свидетелю. Правда, никаких документов в машине не оказалось.

Второе задание было посложнее – нанести старику на руку царапину, схватив ее специальной перчаткой. Рефодин заверил Виталия в том, что препарат, содержащийся на шипе, вовсе не смертелен. Он вызывает лишь временный паралич, который длится всего сутки, а потом бесследно проходит. Дескать, утром под видом участкового врача придешь к Зубильскому и, пользуясь тем, что старик обездвижен, обыщешь квартиру и найдешь документы. За выполнение этого задания, заверил он, мало того, что к Анне ни у кого не возникнет претензий, так еще и сам Мостюха получит хороший «гонорар».

– Все прошло как по нотам, – досадливо вздыхая, рассказывал Виталий, – если не считать того, что дедок оказался еще тем шустряком и «зарядил» мне в «шайбу» как хороший боксер. После выполнения задания я приехал домой, и вдруг звонок заказчика: тебе срочно надо быть там-то, там-то. Типа, все уже уладилось, документы уже нашлись, приезжай и забирай свой миллион. Аня тут же сказала: тебя хотят убить. Да это я и сам сразу же понял. Мы с ней договорились, что я немедленно уезжаю в Кротово, поживу в ее загородном доме, а она спрячется у кого-то из подруг. Уже там из новостей я узнал, что старик умер. Мне аж дурно стало. Да, я гопничал, но я не «мокрушник» по своей натуре. А тут вы приехали… Мне подумалось, что это заказчик организовал облаву. Я, когда дал деру, думал только об одном: добрались они до Ани или нет?

– А вы откуда узнали, что Виталий здесь? – взглянув на Узинцеву, поинтересовался Гуров.

– Он мне позвонил, сказал, где находится и что с ним сейчас. – Анна грустно усмехнулась. – Правда, сказал, чтобы я сидела, носа не высовывая. А я подумала так: что будет – то будет… Раз уж он задержан полицией, то какой смысл прятаться мне? Что ж теперь поделаешь? Посадят так посадят… Надеюсь, суд учтет, что через семь месяцев я стану мамой.

При этих словах Мостюха ошалело замер, широко раскрыв глаза.

– Аня, ты… беременна?!! – осипшим голосом спросил он, не веря услышанному.

– Надеюсь, тебя это не огорчило? – с лукавым кокетством повела головой Узинцева.

– Какое огорчило?! – Виталий замахал руками. – Да я… Я все боялся, что у нас с тобой вообще никого не будет. Ну-у… Как сказать? Были сомнения, потому что…

Анна понимающе рассмеялась:

– Потому что у нас с Поплеукиным не было детей? Так это он всегда был против, как идейный «чайлдхейт». Скажите, господа полицейские, на ваш взгляд, что нас может ждать с Виталием? – Посерьезнев, Узинцева вопросительно взглянула на оперов.

Лев чуть развел руками и задумчиво обронил:

– Так вот сразу, с кондачка, и не скажешь…

Тем не менее, рассудил он, о реальном сроке для Анны говорить было бы преждевременно. То, что наговорил Виталию шантажист, выглядело откровенным враньем. Как они с Крячко уже успели убедиться, заказчики устранения Зубильского очень эффективно пользовались наглой дезинформацией.

Вот у Мостюхи положение было гораздо серьезнее. Но и здесь суд мог принять во внимание то, что он был введен в заблуждение шантажистом и совершил преступление не по собственному умыслу, а, скорее, по неосторожности. Да и три года, проведенные за решеткой без вины, суд наверняка примет во внимание. Правда, теперь придется проводить повторное расследование истории с наркотиками, с выяснением истинной роли экс-депутата Поплеукина…