Лорд Галифакс: Святой Лис - Моргана Девлин

То, что творилось в Лондоне в отсутствие Хора в эти дни, сухо описал лорд Галифакс: «Было довольно ясно, что правительство не может прийти к согласию в ночь той пятницы и заплатить за всё отставкой министра иностранных дел, нашего коллеги, который к тому же отсутствовал и не мог сам выступить. Если мы допустили ошибку, предоставив одобрение таких условий к этим предложениям, я рискую думать, что мы допустили ошибку из побуждений, которые ценятся всеми, кто знает, как близко взаимоотношения связывают коллег, ведь, по существу, эти узы товарищества – основа всего, что является лучшим в политической жизни свободной страны. Мы распределим в полной мере ответственность за ошибку, которая была сделана»325.

Перед Кабинетом стояла дилемма: или выйти в отставку всем, или сделать из Хора козла отпущения. Решающую роль в отставке министра иностранных дел сыграл именно Галифакс, который уговорил Стенли Болдуина избавиться от Хора, несмотря на свои же слова о том, чтобы разделить ответственность. Именно он нагнетал обстановку, плавно подводя Кабинет к тому, что будет озвучено им после всего: «Оглядываясь назад, мне кажется, что изначальной ошибкой был Сэм»326. Когда глава Форин Оффиса вернулся в Лондон, его судьба уже была решена. Хор был раздавлен произошедшим. Когда на следующий день его спросили: «Как Вы себя чувствуете?», он горестно ответил: «Жаль, что я не умер»327. На слушаниях в Парламенте Болдуин пытался защитить бывшего министра в Палате общин, но речь Галифакса в Палате лордов тогда составила яркий контраст с его словами. И камня на камне лорд Галифакс не оставил от Сэма Хора. Галифакс популярно объяснил, почему и Хор, и его план категорически никуда не годятся328.

Теперь вставал вопрос, кто заменит Хора на посту главы Форин Оффиса. На освободившуюся должность министра иностранных дел рассматривалась кандидатура лорда Галифакса и Остина Чемберлена, но второй был уже слишком стар, а первый был членом Палаты лордов, что могло бы составить свои трудности. В свете последних событий подобное назначение мало кем было бы воспринято с радостью, тогда Болдуин вызвал Энтони Идена и сказал ему: «Все выглядит так, будто бы это должны быть Вы»329.

Лорд Галифакс ничуть не расстроился от того, что не получил портфель главы Форин Оффиса. Нынешнее положение его абсолютно устраивало. Расстроился старший Чемберлен, понимая, что уже вряд ли когда-либо вернется в правительство. Утешало его одно: «Я рад, что Иден получил Ф. О., но он молод, чтобы нести настолько большой груз. Тем не менее я чувствую большую уверенность в нем, и я был бы испуган мистицизмом Галифакса, если бы он получил эту должность»330.

Галифакс взялся помогать Идену с тяжелой дипломатической работой. Иден вспоминал те дни: «Лорд Галифакс, у которого не было тогда ведомственных обязанностей, был лордом-хранителем печати, как и я до этого. Время от времени он помогал мне в министерстве иностранных дел. У него не было своего кабинета, личного секретаря и любого официального положения, но он ослабил часть моего бремени, особенно в краткие периоды моих отпусков. Мы долго были друзьями, и я был благодарен за нашу договоренность, которая никогда не вызывала у меня никакого беспокойства, даже когда мы не сходились во мнениях, как это произошло позже»331.

Разумеется, не христианская добродетель стала причиной такого его энтузиазма. Галифакса приставили приглядывать за молодым и горячим Иденом старые и холодные Болдуин и Невилл Чемберлен, понимая, что бросать юного министра в самостоятельное плавание по морю иностранных дел опасно. Галифакс подчеркивал: «Отношения, которые мы установили, были основаны на полном и взаимном доверии и никогда не преследовали любой другой цели»332.

Галифакса и Идена особенно в советской историографии было принято противопоставлять одного другому, но в действительности они были схожи и в личностном, и в политическом плане. Оба происходили из Йоркшира, оба были солдатами Первой мировой. Жена Идена – Беатрис, владелица популярной газеты Yorkshire Post, – даже приходилась двоюродной племянницей лорду Галифаксу, что, в принципе, характерно для «великих семей Севера». Иден был моложе на 16 лет, и Галифакс был для него старшим авторитетом. Их сотрудничество шло куда продуктивнее, чем сотрудничество Идена с тем же Саймоном или Сэмом Хором. Если бы впоследствии Не– вилл Чемберлен не стал проявлять бóльшего интереса к внешней политике, вполне возможно, что Галифакс с Иденом вели бы ее так, как им вздумается, в полном согласии.

Начало 1936 г. не принесло какого-то видимого облегчения ни на итало-абиссинском фронте, ни на англо-французском. В Форин Оффис, как на службу, регулярно ходил итальянский посол граф Гранди. Он искренне верил в то, что англо-итальянские отношения можно улучшить, но Иден всякий раз убеждал его в обратном. Помимо итальянского направления, в начале 1936 г. вызывало опасение и другое – германское.

7 марта немецкие войска заняли Рейнскую область (Рейнланд) – германскую территорию на левом берегу Рейна и часть на правом. Согласно Версальскому мирному договору, в Рейнской демилитаризованной зоне немцам запрещалось держать военные части (чтобы предотвратить, среди прочего, возможное нападение на Францию). Этот шаг Гитлера окончательно растоптал Версальский договор, его 42, 43 и 44-ю статьи, касающиеся этой территории, а также нарушал договоренности, достигнутые в Локарно в 1925 г., по которым Германия уже не принудительно, а добровольно обещала не иметь вооружений на левом и правом берегу Рейна.

Франция в который раз была раздираема внутренними проблемами: надвигались выборы; франк находился в прискорбном положении; чудовищный экономический кризис бил по всем отраслям. И хотя некоторые французские министры колебались в проведении политики умиротворения после того, как Гитлер ввел войска в Рейнскую область, генерал Гамелен поспешил убедительно и наглядно отговорить их от каких-либо активных действий, включая даже частичную мобилизацию. Германия соглашалась вести переговоры по случившемуся инциденту, если только за ней будет признано равноправие в вооружении наряду с Францией и Бельгией.

С 9 по 11 марта 1936 г. в Париже проходили совещания стран – участниц Локарнских соглашений, за исключением Германии. Британию представляли Энтони Иден и лорд Галифакс, но ни к каким определенным договоренностям те переговоры не привели. Обратно Галифакс и Иден добирались поездом из– за нелетной погоды, по пути они пришли к выводу информировать Кабинет о том, что вряд ли политика сегодняшнего умиротворения с прицелом на завтрашнюю новую договорную основу возымеет действие и что нужно провести еще одно совещание.