Падай, я ловлю - Татьяна Семакова

роже и шее шрам приметный остался, после ожога. Батя на него кинулся, но оттащили. А в милиции руками развели — доказательств нет. Искал его потом, но тот как сквозь землю, мразь. И тут этот, — брезгливо кивает в сторону кухни. — История, конечно, охуительная, но у него на лодыжке следы от зубов пса, а кастет Дмитрий спрятать не успел.

— Вася… — лопочу тихо.

— Я ничего не видел, но хочу услышать, — хмурится брат. — Буду ждать тебя завтра на табуретке под твоим окном в два. И только попробуй не приехать.

— Приедем, — обещает Туманов, покрепче обнимая меня.

— Иринке не говори, ну, о маме. Ни к чему, — напоследок бубнит брат и идет в гостиную будить жену.

— Ты как? — Родион проводит ладонью по моей голове.

— Маратов, — повторяю разборчиво. — Марат, — сокращаю до основной мысли.

— Ой, собака! — изумляется сонная Иришка, появляясь под руку с братом из гостиной. — Какой красавец!

Туман лениво поднимается от входной двери и трусит к ней, тыкаясь носом под руку.

— Друг попросил присмотреть, — улыбается Родион.

— А родители уже отчалили, — прыскаю преувеличенно весело.

— Я все проспала, — хихикает Иринка смущенно, поглаживая собаку.

— Такси уже подъехало, малыш, — ненавязчиво подгоняет ее брат и помогает обуться.

— Слышали, как он меня, — едва сдерживает смех Ира, поднимая ногу и опираясь на спину брата. — Малыш, — забавно играет бровями и поглаживает свой огромный живот.

— Я не тебе, — подкалывает ее брат и прикладывается губами к ее животу.

Все смеются, я же в этот момент как-то отрешенно представляю, как буду корячиться сама. С моим-то везением, я скорее удивлюсь, если не забеременею.

— Что будем с ним делать? — спрашиваю у Родиона, когда закрываю за гостями дверь.

— Что скажешь, — отвечает неожиданно.

Берет мое лицо в свои руки, наклоняется и чувственно целует в губы, возвращая меня к жизни.

— Что скажешь, Саш, — повторяет, слишком быстро отстраняясь. — Даже представить не могу, что ты сейчас чувствуешь.

— Что мне мало, — вываливаю единственную на тот момент мысль.

Хватаю его за ворот рубашки и тяну на себя, не встречая сопротивления.

Глава 39

— Как это понимать? — выбивает и без того зыбкую почву из-под ног Туманов, когда я отпускаю его и отстраняюсь.

— Просто мне нужны положительные эмоции, — лопочу смущенно и опускаю взгляд.

— Просто, — повторяет с утвердительной интонацией.

— Просто, — отзываюсь эхом.

— Проверю, что там на кухне. Подозрительно тихо.

Иду сразу за ним и когда он внезапно останавливается в дверном проеме, врезаюсь в его спину. Смотреть не хочется, но я все равно осторожно выглядываю. А там Дмитрий развлекается. Вынул из барабана самого настоящего, мать его, револьвера все патроны, кроме, полагаю, одного, раз на очередной щелчок Валера дергается и зажмуривается.

— Мне вот похуй, сдохнешь ты или нет, — тихо задвигает Зотов. — В целом, похуй даже, кто руководит парадом, ты или твой папаша. Но вот что меня реально огорчает, так это то, что ты, падла такой, жрал со мной водку и нагло врал прямо в лицо.

— Я не врал, — хрипло отзывается Ильин или Маратов, или как его там еще. — И на отца не работаю.

— А он на тебя? А ты сам на себя? — невинно вопрошает Зотов.

— И о том, что этот дебил брызнет мне в рожу баллончиком тоже не знал.

— А тебе и не надо было, — равнодушно пожимает плечами Зотов и поворачивает голову в нашу сторону. — Сашуля, крутанешь барабан? — приподнимает руку с револьвером.

— Нет, — отзываюсь хмуро. — Устроил тут «Поле Чудес».

— Как хочешь, — направляет револьвер на голову Ильина и спускает курок.

Парень заметно дергается, от напряжения по лбу стекает капля пота, но ничего не происходит. Почти.

— Я координирую на местности! — не выдерживает Валера. — Заказы принимает отец, я не знаю от кого! И он за границей, вы его не достанете!

— Уверен? — хмыкает Зотов. — И что же, он не расстроится, если я вышибу тебе мозги?

— Да ему по хуй, — морщится парень.

— Все так говорят, — вздыхает Дима.

— Ну, тут я готова поверить, — влезаю, просачиваясь между стеной и Родионом. — Его отец — подлая мразь и убийца. Привет ему от Колосовых, — бросаю зло.

— Че? — кривится Валера.

— Он поймет. А ты — проваливай, — Зотов приподнимает брови, а я отмахиваюсь: — Ни черта он не знает, а Родион только стены перекрасил.

— Кстати, я помогал, — гордо заявляет Зотов, а я с удивлением разворачиваюсь к Туманову.

— Он клеил на плинтуса молярный скотч, — пренебрежительно поправляет Туманов. — И то криво.

— Я был немного нетрезв, — закатывает глаза Зотов. — Не придирайся. Ты еще тут? — с отвращением смотрит на Валеру. — У нас водка стынет, уебывай.

— Так ты сам? — мурлычу игриво, когда за Ильиным захлопывается дверь. Подплываю к Туманову, виляя бедрами, вожу пальцем по его груди с ухмылкой. — Скромник какой.

— Я что, безрукий? — насмешливо передразнивает меня же, а я прыскаю и отхожу подальше от греха, начав убирать со стола.

— Эй-эй, — Зотов отодвигает подальше от моих рук тарелку с соленьями. — Про водку я серьезно. Тут такой стол, сам Бог велел.

— Сашка сама закрывала, — брякает Туманов, а Зотов давится соленым помидором, который в этот момент высасывает из кожуры.

— Пизда тебе, — хрипит и откашливается. — То есть, вкусно, Сашуль.

— Я еще сама все и собирала. На даче у Васькиной тещи. Натур продукт, — наклоняюсь рядом с Родионом, меняя тарелку с подсохшей едой на чистую, а Зотов дергает кадыком, не удержавшись и нырнув взглядом в вырез моей блузки.

— Спасибо, — говорит Туманов машинально, явно о чем-то задумавшись, и касается моей руки. Тоже, видимо, машинально. — Надо прикинуть, что имеем. Сам не верю, что говорю это… — бормочет на выдохе. — Звони Борисову.

От неожиданности роняю тарелку, и она со звоном разлетается по кафелю.

— Вынужден согласиться с хозяйкой, — таращит глаза Зотов, а я приседаю, начав собирать крупные осколки.

Родион поднимается, уходит в коридор, а возвращается со своими домашними тапочками для меня, ставя рядом.

— Босая, не поранься.

— Да я просто не ожидала, — бормочу, заталкивая ноги в тапочки, — но, думаю, ты прав. Он обижен. Ну, из-за того, что вы его подозревали.

— Я подозревал всех, — режет Родион хмуро.

— Я бы мог, — пожимает плечами Зотов. — Но без трупов. Не люблю я это дело.

— Да что ты говоришь? — мило улыбаюсь ему.

Зотов достает револьвер из-за пояса, открывает барабан и прокручивает, показывая, что патрон там нет.

— Просто шутка, — ухмыляется подленько, а я осуждающе качаю головой и ныряю под стол за осколками. — Вот это сервис, Сашуль. Очень кстати, — сползает на стуле и раскидывает ноги пошире.

— Родь, передай вилку, пожалуйста, — вытягиваю назад руку, а