Сказки о Силе - Карлос Кастанеда

Хенаро сейчас спустится. Я услышал повелительные нотки в его шепоте: «Втяни живот глубже, глубже!»

Я затаил дыхание, но в это мгновение тело дона Хенаро как бы вспыхнуло в ореоле электрического свечения, затем потускнело, и он, откинувшись назад и на мгновение повиснув на коленях, мешком рухнул вниз.

Пока он падал, у меня самого было ощущение падения через бесконечное пространство – какое-то болезненное и в то же время очень приятное внутреннее томление, столь интенсивное и длительное, что ноги мои подкосились и я повалился на землю, с трудом вытянув руки, чтобы смягчить падение. Я так тяжело дышал, что мягкая земля попадала в ноздри, вызывая зуд. Я попытался подняться, но мышцы не повиновались.

Дон Хуан и дон Хенаро подошли ко мне. Я отдаленно слышал их голоса и в то же время чувствовал, как они поднимают меня за руки и ноги и куда-то несут. Моя голова безвольно болталась, тело было совершенно расслабленным. Глаза были открыты, я видел землю и пучки травы, проплывавшие подо мной. Затем я ощутил холод, судорожно дернулся и закашлялся оттого, что вода попала мне в рот и нос. Я инстинктивно сделал несколько плавательных движений, но нащупал дно и только тогда осознал, что стою на четвереньках в мелкой речке, куда они меня забросили.

Дон Хуан и дон Хенаро глупо смеялись. Закатав штанины, дон Хуан подошел, заглянул мне в глаза и сказал, что я еще не готов, после чего пихнул меня обратно в воду. Мое тело не оказало никакого сопротивления. Мне совершенно не хотелось окунаться вновь, но мышцы были как чужие, и я плюхнулся в воду спиной вниз. На этот раз холод был почти нестерпимым. Я быстро вскочил и вылетел по ошибке на противоположный берег. Дон Хуан и дон Хенаро улюлюкали и свистели, бросая камни в кусты передо мной, словно загоняли бычка. Я пересек речку обратно и уселся на камне рядом с ними. Дон Хенаро вручил мне мою одежду, и только тогда я заметил, что был наг, хотя и не помнил, когда и как раздевался. С меня стекала вода, и я не хотел одеваться мокрым. Дон Хуан повернулся к дону Хенаро и громовым голосом сказал:

– Бога ради, дай человеку полотенце!

Через пару секунд и до меня самого наконец дошла вся абсурдность происходящего.

У меня было прекрасное состояние. Я чувствовал себя настолько счастливым, что даже не хотелось разговаривать. Но я был уверен, что если они заметят мою эйфорию, то снова окунут меня в воду.

Дон Хенаро следил за мной. Его глаза блестели, как у дикого животного, пронизывая меня насквозь.

– Прекрасно, – внезапно сказал дон Хуан. – Теперь ты собран. Но под эвкалиптами ты индульгировал, как сукин сын.

Я хотел было истерически захохотать. Слова дона Хуана почему-то показались мне необычайно забавными, и я удержался лишь с огромным трудом. А затем что-то во мне словно подало команду. Неконтролируемое раздражение в средней части тела заставило меня снова снять одежду и погрузиться в воду. Я оставался в реке около пяти минут. Холод отрезвил меня. Когда я вышел, то снова был самим собой.

– Хорошо исполнено, – сказал дон Хуан, похлопывая меня по плечу.

Они повернули меня назад, к эвкалиптам. По дороге дон Хуан объяснил, что мой «тональ» был опасно уязвим и что несообразность поступков дона Хенаро оказалась для него слишком большим испытанием. Он сказал, что они решили было не трогать его больше и возвращаться к дому дона Хенаро. Но поскольку я знал, что мне нужно снова забраться в речку, – все изменилось. Однако он не сказал мне, что они собираются делать дальше.

Мы остановились посреди поля на том самом месте, где были раньше. Дон Хуан был справа от меня, а дон Хенаро слева. Оба они были напряжены и минут десять стояли, подобравшись, словно чего-то ожидая. Я переводил взгляд с одного на другого в надежде, что дон Хуан даст мне намек относительно моих действий. И оказался прав. В какой-то момент он расслабился и пнул ногой твердые комочки земли. Не глядя на меня, он сказал:

– Я думаю, нам лучше пойти.

Я автоматически решил, что дон Хенаро, должно быть, намеревался дать мне еще одну демонстрацию нагваля, но почему-то передумал. Почувствовав облегчение, я ждал еще чего-нибудь для полного подтверждения этого. Дон Хенаро тоже расслабился, а затем они оба сделали шаг вперед. Мне показалось, что на этом мы все закончили. Но как только я расслабился, дон Хенаро опять издал свой невероятный вопль.

Я начал неистово дышать. Оглянувшись, я увидел, что дон Хенаро исчез. Дон Хуан стоял передо мной. Его тело тряслось от смеха. Он повернулся ко мне.

– Прошу прощения, – сказал он шепотом, – но другого способа нет.

Я хотел спросить насчет дона Хенаро, но почувствовал, что если не буду продолжать дышать и отжимать вниз диафрагму, то умру. Дон Хуан указал подбородком на какое-то место позади меня. Не сдвигая ног, я начал поворачивать голову через левое плечо, но прежде, чем я смог увидеть, на что он указывает, дон Хуан прыгнул и остановил меня. Сила его прыжка и скорость, с которой он меня схватил, заставили меня потерять равновесие. Когда я падал на спину, у меня было ощущение, что я вцепился в дона Хуана и увлекаю его за собой на землю, но когда я взглянул вверх, мои осязательные и зрительные впечатления оказались в полном несоответствии. Я увидел, что дон Хуан стоит надо мной и смеется, хотя мое тело в этот же момент несомненно ощущало тяжесть другого тела, придавившего меня к земле.

Дон Хуан протянул мне руку и помог подняться. На телесном уровне я ощущал, что он поднимает два тела. Он понимающе улыбнулся и прошептал, что никогда нельзя поворачиваться налево, когда смотришь на «нагваль». Он сказал, что нагваль смертельно опасен и что нет необходимости увеличивать риск, который и так велик.

Затем он осторожно перевернул меня и обратил лицом к огромному эвкалипту. Наверное, это было самое старое дерево в округе. Его ствол был почти вдвое толще, чем у любого другого. Он указал глазами на вершину. Дон Хенаро сидел на ветке, лицом ко мне. Я видел его глаза как два огромных зеркала, отражающих свет. Я хотел отвернуться, но дон Хуан настаивал, чтобы я не отводил глаз. Повелительным шепотом он приказал мне моргать, не поддаваться испугу и не потакать себе.

Я заметил, что если все время моргать, то глаза дона Хенаро не кажутся такими пугающими. Взгляд его становился сводящим с ума только тогда, когда я смотрел пристально.

Он сидел на корточках на ветке долгое время. Затем, без каких-либо видимых