Двое из ларца… для бывшего - Мила Гейбатова

мы молодцы. Теперь только веселиться и общаться.

И так и происходит несколько часов точно, пока мы не замечаем, что дети Маши и Гены на месте, а Костика со Светой нет…

Глава 68

– Марк, где наши дети? – нервно спрашиваю теперь уже мужа. – Почему их нет в зале?

– Да тут они, с ребятами бегали, – сначала Золотарев не относится к моим словам серьезно, – ты слишком переживающая мама, спокойнее надо быть. Посмотри на свою подругу, она расслаблена, несмотря на наличие младенца рядом.

– Да потому что ее дети с ней! И няня тут, и муж! – отвечаю на повышенных тонах. – А у меня бабушка и супруг, которые ни черта не помогают!

Подхватываю платье и подбегаю к подруге.

– Мои были с твоими! Когда они разделились?! – пытаю ее. – Мне срочно надо знать!

– Подожди, – Маша обводит глазами зал, – но ведь.

– Без но, – невежливо перебиваю. Еще одна будет уверять меня, что все в порядке, что я слишком парюсь и не могу расслабиться, – их нет здесь.

– Тетя Марина, мы были вместе в туалете, – хотя бы малышня реагирует на меня, и на том спасибо, – и вернулись тоже вместе, честно!

– Ага, вместе, – кивают дружно дети.

– Но там был какой–то дядя, он шел за нами. Вдруг он схватил Костика и Свету, а мы не заметили?!

– Дочь, ты сейчас серьезно, не придумываешь? – влезает Маша.

Дошла–таки и до нее серьезность происходящего.

– Нет, мама, не придумываю. Хотя я уверена, что мы возвращались вместе, мы бы их не бросили.

В зале ресторана повисает молчание, веселая музыка выступает нелепой декорацией.

– А где мама? – подает голос Марк, внезапно оказавшись рядом со мной. – Кто–нибудь видел мою мать?

Оглядываю в ужасе помещение, а Розы Витальевны не видно. Оседаю на ближайший стул. Мне становится физически плохо. Неужели я снова зря поверила, ведь это я настояла на примирении, я!

И теперь только я виновата в исчезновении своих детей. Прячу в отчаянии лицо в ладонях.

Как можно быть настолько глупой? Ничему меня жизнь не учит. И ладно сама страдала, но Костик со Светой, они не должны были! Только нецензурные слова на уме в собственный адрес. Что я за мать такая?

– Ребятки, а вы чего здесь столпились? Там торт несут. Мариночка, что случилось, тебе плохо, детонька?

К нам подходит мать Марка. Как в немом кино молча смотрим на нее, не в силах вымолвить ни слова.

– Мне попросить подождать с тортом? – не понимает женщина нашей реакции. – Я могу. Правда, мне кажется, уже можно, времени достаточно, да и детворе будет интереснее.

На слове «детвора» пружина внутри меня срабатывает. Я оживаю и снова могу говорить.

– Роза Витальевна, где вы были, – хватаю мать Марка за руки, не думая о том, что никогда так раньше не делала.

– Так в дамской комнате, – отвечает она растерянно. – А что такое? Почему лица кислые?

– Костик со Светой пропали, – произношу, не сводя глаз с лица женщины.

– Вы уверены? – она хмурится. – Вроде только были здесь. Я видела всех деток, когда шла носик припудрить.

Роза Витальевна осматривает зал.

– Уверены, – киваю, по–прежнему не отпуская мать Марка ни физически, ни зрительно, – говорят, здесь был мужчина, он и увел детей.

Первые несколько секунд ничего не происходит, а потом Роза Витальевна бледнеет.

– Дайте и мне, что ли, стул, – выдирает свои руки и присаживается рядом со мной, берет чей–то стакан и залпом выпивает налитое. – Нет, – качает она головой, – это не может быть он, просто не может! Не такой он на самом деле. Или такой? – мать Марка растерянно смотрит на меня, а я лишь пожимаю плечами.

– Я к охране, стоило сделать это сразу. Сидите здесь, дамы, – хмуро произносит Марк.

– Я с тобой, помогу, – встает Гена. – Маша, все дети на тебе и няне. Не потеряй.

– Да наших потерять трудно, – говорит ошарашенно подруга.

Глава 69

Три дня проходят буквально на иголках.

Не знаю, как не загремела в первый же день в больницу, наверное, только мысль о том, что я нужна своим кровиночкам здесь, остановила от окончательного падения в пропасть.

– Марина, это моя вина, – наверное, сотню раз повторял Марк, на сто первый я не выдержала.

– Да замолчи ты уже! Какая теперь разница. Я тоже себя виню, что с того? Кому–то легче? Это нас приближает к нашим двойняшкам?

– Детки, только я виновата, не ссорьтесь, – внесла свою лепту мать Марка.

Да, Роза Витальевна эти дни с нами. Даже помогает по мере сил, в основном, заставляя меня выполнять домашние дела, потому что то, как привыкла делать она, меня не устраивает.

Я сейчас крайне непримирима со всем окружающим миром, трудно отдавать отчет за свои действия. Стыдно признаться, я снова подозревала старшую Золотареву.

– Марк, а что если, – произнесла–таки я вчера свои мысли на кухне, когда мы были там одни, – а что если.

– Если мама здесь, чтобы следить за нами? – безэмоционально договорил за меня Марк. – Может. Но частный детектив склонен считать, что она непричастна.

И тут у меня немного отлегло от сердца. Не одна я подозревала бабушку детей. А сегодня Золотарев отправился с детективом вроде как по следу. Нам с его матерью наказал сидеть дома.

– Марк, не звонил? – двадцатый вопрос от Розы Витальевны за вечер.

Не то чтобы я считаю, но нервны на пределе и быть вежливой и спокойной не в моих силах.

– А вы как думаете? – спрашиваю, выгибая бровь. – Естественно, нет! Я бы сказала, – добавляю уже нейтральнее.

– Марина, прекрати на мне срываться, я тоже переживаю! – выдает свекровь.

С удивлением поворачиваюсь к ней, это когда я срывалась? Раздражение да, проскакивает, но не более того.

От пустого спора нас спасает телефонный звонок. К счастью, спасает! Потому что я сегодня именно в том настроении, когда ругаются по поводу и без, напрочь сжигая мосты, невзирая на последствия.

– Алло, – торопливо беру трубку, звонит Марк.

– Они у меня, Костик со Светой со мной, – говорит он.

– Ты серьезно? – подскакиваю на ноги. – Ох, счастье–то какое, это просто невероятное счастье, – слезы стекают по моим щекам ручьем, но я не обращаю на них внимание. – Спасибо, Марк! Я тебя люблю, ты лучший муж на свете!

– Я тоже тебя люблю. Да, и это у меня плохая генетика, не у тебя, как нам когда-то говорили мои родители, так что я лишь исправляю ошибки, – произносит он. – Скоро будем, закажи что–нибудь, устали мы, а еще голодные. Хочется праздника и лошадиную дозу того, что приведет нервы