Проклятье гномов. Клинки и розы - Вадим Кузнецов

— Антоний. Не лучший вариант, но иного нет.

— А что же молодой двор? Где Робер и Людвиг? Я думаю, любой из них смел, отважен и вполне честолюбив.

— Людвига обвинили в том, что он связан с темными силами. При нем нашли флакон Темной Воды! — рассказал Аква.

— Робер исчез в неизвестном направлении сразу после «кровавой свадьбы»! — ответил Игнис.

— Ужас! Проклятье! Мне кажется, что я проспал целую вечность! — вскричал Террос. Хотя неконтролируемым действием это нельзя было назвать. — Почему вы не следите за своими подопечными? Почему нельзя найти Робера? Маг такого уровня испускает достаточно сильные вибрации, неужели вы…

— В том то и дело, что его нет в Столице. Или его нет, или он…

— Убит?.. Вы так думаете? Я не верю этому, ибо все помнят слова пророчества: «Брат свергнет брата». Людвиг и Робер еще должны разыграть свои роли. Их время пока не пришло.

— Однако, у Людвига не один брат… — попытался развеять сомнения Арбор.

— Родной только один! — поднял палец Террос.

— Кроме того, пропала Шарлотта, на сегодня одна из высших магинь Дерева. Я недавно зафиксировал, что ее уровень повысился до девятого. Я видел эту сильную женщину в деле! — продолжил Арбор.

— Прекрасно. Какие же вы высшие маги? Ни один высший не может защищать и держать под контролем своих самых сильных! Ни одна стихия! Металл на грани поражения, остальные — потеряли своих или не могут помочь! А мое время уже ушло! Что же нам делать? — развел руками маг Земли.

— Мы думали, что более мудрый нам поможет! — уверенно высказался Металлиум.

Террос усмехнулся и взял в руки коричневую пешку Земли.

— Задача трудная. Сыграем!

И верховные маги Империи склонились над шахматной доской.

15. Робер. Рабство и бесчестье

Несправедливо мы забыли

Героя, одного из главных,

Песчинка средь небесной пыли

Покуда жил совсем бесславно…

Робер очнулся от пронизывающего холода. Когда маркиз открыл глаза, понял, что его окружает бесконечная темнота. Веяло сыростью, слышалось, как рядом капает вода и пищат крысы. Какой-то подвал? Кто его похитил? Зачем?

Тело болезненно ломило, чувствовалась сильная слабость, а конечности словно пронизывали острые спицы. Ноги заледенели, ибо сапоги отсутствовали, а руки немели и болезненно пульсировали. Казалось, что Робер несколько часов отчаянно махал тяжелым мечом или топором. Удивительно, запястья уже не сковывает амулет Зеро, но они крепко связаны. Робер усмехнулся и попробовал вызвать свой внутренний Огонь, чтобы нагреть и сжечь веревки… Не получилось. Почему? Иссякли силы? Но он пролежал в этом узилище не менее двух часов. Что-то уже должно восстановиться. Робер опустил глаза на свою грудь, где светился алым пятиконечный магический амулет. То, что маркиз увидел, бросило в холодный пот!

Единица! Как? Каким образом произошла чудовищная потеря уровня? С четырнадцатого почти до нуля⁉ Робер слышал, что это возможно лишь при определенных условиях. Любой сильный маг не может потерять уровень так быстро. Даже во сне, даже пьяный, он бы почувствовал проникновение в ментальную сферу, тонкие слои своей сущности и перекрыл бы магические каналы!

Робер сглотнул слюну. Она показалась кислой, с неприятным гнилостным привкусом. Робер попытался погрузиться в воспоминания. Перед глазами всплыли и замелькали картины недавнего прошлого. Вот его, скованного амулетом Зеро, везут в карете, рядом сидит дама, кажущаяся знакомой. Кто она? Ладно, не это главное? Робера привозят в старый одноэтажный дом на берегу моря. Слышен плеск волн, крики чаек. Но его ведут в большую темную комнату. У яркого камина сидит человек в черной мантии с капюшоном. Конвоиры о чем-то говорят с этим колдуном, но голос почти не слышен, он теряется в глубинах сознания. «Не убивайте этого сударя, он может еще пригодиться…» — единственное, что откладывается в голове. Черный колдун подходит к деревянному шкафу и открывает зеркальную дверцу. Новый проблеск сознания… На свет появляется черная змея, человек крепко сжимает ее за голову так, что гадина не может показать язык, лишь выпучивает желтый глаз. Колдун берет хрустальный бокал, подносит к нему змею и чуть ослабляет хватку, одновременно нажимая на горло. В бокал тягуче падает несколько капель яда. Колдун хищно улыбается, отставляет бокал на столик. Из полы мантии показывается узкий стилет, короткий удар, и змея навсегда закрывает глаза. Человек откладывает ее, затем разбавляет яд водой и нагревает сосуд на пламени свечи. Жидкость начинает кипеть и пузыриться. Робера заставляют открыть рот и вливают вовнутрь змеиный яд! Картина расплывается и мерцает, а по телу растекается слабость, сознание медленно угасает. Последним Робер видит уже другого улыбающегося человека. Но он так близко нависает над ним, что лица не узнать. Лишь хищная улыбка во весь рот.

Через некоторое время дверь в подвал открылась, и Робер заметил руку с ярким факелом. За ней показался высокий человек в черном плаще. Кроме него в узилище вошли еще двое. Все они старательно прятали в темноте свои лица.

— Берите его и поторапливайтесь! Надвигается шторм. Джон ждать не будет, — заявил высокий, по-видимому, главарь. Холодная усмешка и короткие усы на мгновение высветились и тут же ушли в тень. Но Робер хорошо запомнил своего тюремщика. Как и хриплый, обезображенный крепким хмельным, голос.

Два дюжих молодца подхватили маркиза и быстро поволокли на улицу. Робер не сопротивлялся. Всяко лучше куда-то идти, чем сидеть в темном сыром подвале.

Небо основательно затянуло серыми низкими тучами, казалось, что сама беспощадная Сталь разлилась повсюду. Лунный диск еле выглядывал из-за облаков, словно поганое бельмо Палача. В облаках показалась огромная, нависающая неотвратимо Виселица. Накрапывал дождь, надвигалась ночь, наступала тьма. Или Тьма⁈

— Дурни! Вы забыли повязку! Живо! — прохрипел уже знакомый голос, и тотчас на глазах Робера появилась плотная черная тряпка. Затем его грубо подтолкнули в спину и медленно повели по городу. Они долго шли тесными улочками, несколько раз сворачивая и путая следы. Похитители явно не хотели, чтобы Робер когда-нибудь нашел их логово. То, что его не убили сразу, говорило, что на маркиза имеются иные планы.

Вскоре процессия вышла к грохочущему морю. Близость причала чувствовалась: ветер принялся трепать щеки, запахло гнилыми ракушками. Морские брызги хлынули в лицо и оставили на губах соль.

Робер продолжал оставаться босым, но понял, что дорожная галька сменилась шершавыми деревянными мостками. Тюремщики гулко застучали башмаками по