Жена без срока годности - Ольга Горышина

детей со здоровыми, хотя эта социализация скорее здоровым нужна. Моя дочь так и выбрала себе направление в профессии.

— Да, простите, забыла… — действительно хотя бы внешне смутилась моя новая знакомая. — Странно для молодой девушки.

— Не странно. У нее в подготовительных классах был замечательный учитель. Вообще считаю, что мужчины-учителя очень сильное влияние в детстве на детей оказывают. Он говорил, что восхищается коллегами, которые могут работать с больными детьми, сам бы не смог, не хватило бы знаний, сил и терпения. Говорил, говорил, а потом раз и решил взять эту планку — поменял здоровых детей на больных. Ну а моя дочь продолжала в школе с ним общаться, так и заразилась этой профессией, и я ее не отговаривала.

— Почему?

— А потому что каждый должен делать то, к чему лежит душа. А уж эту работу точно не может делать каждый. И если я буду уговаривать дочь пойти учиться на что-то более денежное, то лишу какого-то больного ребенка получить шанс в жизни. К тому же, моя дочь в этом плане не очень требовательная. Ну, в плане денег. Папа ей поможет. Ну и замуж когда-нибудь выйдет. Пусть сейчас, как нынче модно, говорит, что никогда и вообще в мире достаточно уже детей, которых бросили родители, чтобы рожать новых. Ну, это параллель с животными из приюта, — попыталась я улыбнуться.

— Плохая параллель.

— Зря так думаете. Хорошая. Если бы каждый человек, покупающий щенка у заводчика, подумал, что к цене этого щенка прилагается три-четыре усыпленных в приюте животных, которыми наигрались и которые никому не нужны… Он бы задумался, покупать или нет. Еще и противников стерилизации туда же, потому что кого больше в приюте: породистых или помесей? Скорее вторых. Это безответственность людей, не стерилизовать и не следить, как с животными, так и с детьми. Вы не думайте, что я не знаю вашу действительность. У моей знакомой папа заведует в России детским домом. Он много интересных вещей рассказывал, когда приезжал к дочери в гости. Например, как по денежной программе забирали детей, а потом, присвоив деньги, возвращали обратно в детдом. И туда же противников абортов — хочется их спросить, сколько детей они усыновили? Не сирот, а отказников. Стерилизовали бы эту сучку насильно, я бы только мяч старшему купила. Вы не согласны, Вера?

— Радикальные меры ни к чему хорошему не ведут, — не повернула она головы в мою сторону.

— Конечно, еще нарожают. Потому что уверены, что кто-то об их детях позаботится…

— Им плевать. Они об этом не думают. Дети в любом случае самые незащищенные получаются.

— А кто их защищает? Государство? Или оно тоже выезжает на таких, как вы, например? Еще денежек соберут…

— Вы не хотите помогать, так и скажите, — огрызнулась Вера.

— Я не то сказала. Я сказала, что сколько бы из приюта не забрали собачек, кошечек и кроликов, все равно сдадут новых. Приюты всегда полные. Может, головы кому-то стерилизовать нужно? Вот моему мужу ребенок совершенно не был нужен, моему первому мужу. Но аборт — это как бы люди осудят.

— Вы жалеете, что родили?

— Я радуюсь, что у меня хватило сил вырастить сына. А если бы не хватило, что тогда?

— Вот у меня не хватило. Я отказалась от ребенка в роддоме, — процедила Вера сквозь зубы. — Мне неделю звонили работники, чтобы убедиться, что я серьезно от него отказалась. Ему нашли семью тут же.

Я замерла, с трудом проглотила ком и спросила:

— А если бы не нашли?

— Тогда, наверное, не отказалась бы. Но я спросила у нянечки, что будет, если я ребенка не возьму. Он здоровый, пусть его возьмут те, кому он нужен… Кто можем ему что-то дать. Я не могла. У меня первый больной ребенок был. Теперь спросите, почему я аборт не сделала? Спросите! — почти закричала Вера, и я честно испугалась, что она во что-нибудь сейчас врежется.

— Я не собираюсь вас ни о чем спрашивать. И, упаси боже, в чем-то обвинять. У меня свое мнение, у вас — свое, и на этом данный разговор желательно прекратить.

Отреагировала я на выпад, возможно, немного грубо, но ситуация другой реакции не предусматривала. Дамочка нервная, и как принято в этом обществе, ищет козла отпущения на стороне, а мне этой козой быть третий день подряд не хотелось.

— Вы вот лично зачем всей этой благотворительностью занимаетесь? — не унималась Вера.

— Думаете, индульгенцию покупаю? — уже конкретно завилась я. — Нет, я никаких грешков за собой не чувствую. Это стадное чувство, так вам понятнее будет? В американских школах постоянно родителей на участие в каких-то благотворительных мероприятиях подбивают, нельзя остаться в стороне — не поймут. А в приюты для животных мы с сыном ходили, потому что очень хотели собаку домой, но наш папа, мой второй муж, был категорически против, я это уже сказала. А с вами я встретилась исключительно по просьбе дочери. И мне реально ничего не стоит купить мелочевку для несчастного ребенка. Это никак не отразится на моей жизни, но может улучшить его пребывание в казенном доме. Это похоже на восхищение девочек, что им состоятельный ухажер безделушку подарил. Да ему это ничего не стоит, а ей радость…

— У вас совершенно идиотские параллели.

— Нет, абсолютно нормальные. Не пытайтесь меня грузить. Не пытайтесь мною манипулировать. Я знаю много людей, усыновивших детей из России до всего этого цирка, устроенного российской стороной. В Штатах и родных детей забывают в машинах, потому что родители затраханны жизнью до невозможности. Социальные службы постоянно напоминают в начале лета, чтобы были внимательными, чтобы ставили датчики на автокресла. Привычка обернуться назад после выключения зажигания у меня срабатывает даже сейчас, когда у моих детей давно свои собственные машины. Еще хорошее средство для избежания подобной трагедии — сумку класть только на заднее сидение. Американцы в огромном количестве детей усыновляют, потому что когда созревают до семьи, родить сами уже не могут. Мой сын ходил в русскую школу с девочкой, усыновленной американцами — я уверена была, что она родная дочь, так на маму была похожа, все повадки переняла, и я не понимала, зачем им русский язык. Потом выяснилось, что они хотят сохранить у девочки, которую в двухлетнем возрасте усыновили, русскую культуру, научить ее читать и писать. Потом они ее с собой в Россию брали, когда решили взять второго ребенка — они жили там месяц, пока документы оформляли, и у девочки обалденный скачок в русском языке произошел, потом и мальчик занимался в этой школе. Вот,