Деникин - Георгий Ипполитов

Национально-государственные интересы России вовсе не требовали втягивания ее в чужую войну за передел территорий. Но страна к этому времени уже испытывала внешнюю финансовую и экономическую зависимость от союзных держав, что и явилось удобным средством для того, чтобы впрячь ее в общую военную колесницу. Такой оборот дела грозил превратить войну коалиций 1914–1918 годов в войну за раздел Российской империи.

Россия вновь встала на опасную дорогу, ведущую в бездну. И падение туда состоялось. Как бы то ни было, но 1 августа 1914 года стало погребальным звоном для трехсотлетней романовской монархии.

Все это станет ясным много позже, а пока страну охватил романтический экстаз.

В противоположность Русско-японской войне Первая мировая была принята населением как необходимая. Эйфория и вера в легкую и быструю победу захлестнула поначалу всю Россию. 2 августа 1914 года сотни тысяч демонстрантов пришли к Зимнему дворцу, чтобы получить благословение царской семьи. Волна ненависти к Германии охватила всю страну. Санкт-Петербург был немедленно переименован в Петроград.

Казалось, что слова императора из высочайшего Манифеста о том, что в грозный час испытания «да будут забыты внутренние распри, да укрепится единение царя с народом», материализуются, и Россия подобно былинным богатырям, объединившись вокруг государя сокрушит в кратчайший срок супостата.

Увы, только казалось…

В целом же обстановка благоприятствовала тому, чтобы «конвейер смерти» набирал обороты. Прав Стендаль, заметивший однажды, что кровавые глупости бывают непоправимы.

Соотношение вооруженных сил сторон — 10 к 6 в пользу Антанты. Но положение России усугублялось ее громаднейшими расстояниями и недостаточной сетью железных дорог, что затрудняло сосредоточение, подвоз и переброску войск, ее отсталой промышленностью, не справлявшейся со все возрастающими потребностями военного времени.

Русский план войны был наступательным и предусматривал активные действия против Австрии и Германии одновременно. Но подобный замысел не соответствовал военноэкономическим возможностям России.

Нанеся поражение англо-французским войскам в приграничном сражении (21–25 августа), ударная группировка немецких войск вторглась в Северную Францию и развернула наступление на Париж. Россия должна была спасать союзников. Но самопожертвование России в пользу Франции стало одной из важных причин последовавшей катастрофы, всю тяжесть которой испытала 2-я армия генерала Самсонова.

Двумя армиями Северо-Западного фронта командовали генералы Ренненкампф и Самсонов, вынесшие блестящую боевую репутацию из японской кампании. На них возлагали большие надежды.

Армии Северо-Западного фронта вторглись в Германию, имея целью отрезать немецкие корпуса от Вислы и овладеть Восточной Пруссией. Они наступали с большими интервалами по обе стороны Мазурских озер.

Командующий 8-й германской армией генерал Притвиц один корпус развернул заслоном против Самсонова, двумя корпусами ударил Ренненкампфа. В бою у Гумбинена Ренненкампф нанес немцам тяжелое поражение. И они с большими потерями в беспорядке отступили на юг. Генерал Притвиц отдал армии приказ отойти к нижней Висле, бросив Восточную Пруссию, что вызвало большой гнев кайзера. Притвиц был сменен Гинденбургом. Новое командование немедленно отменило приказ об отходе, предприняв контрманевр, который имел большие шансы на успех уже потому, что… все карты русских оказались открыты. По непонятному и преступному недомыслию русских штабов директивы фронта и армии передавались войскам радиотелеграммами в незашифрованном виде.

На усиление 8-й армии немцы спешно двинули с французского фронта 2 корпуса, кавалерийскую дивизию и новые формирования, созданные внутри страны. Между тем вместо согласованных действий русских армий, надлежаще не управляемых свыше, начался разброд.

Ренненкампф, имевший всего 6,5 дивизии, обнаружив отступление немцев, стал продвигаться вперед медленно — из-за усталости войск и расстройства тыла. Самсонов вместо движения на север для совместных действий с 1-й армией уклонялся все более к западу, растянув свою армию в одну линию на 210 километров без резервов.

Гинденбург, оставив небольшой заслон против Ренненкампфа, ударил всеми силами Самсонова и разбил его. Два русских корпуса погибли полностью, остатки армии отступили к Нареву. В критический пик боев Самсонов со своим штабом отправился в боевую линию на наиболее опасный участок фронта, но, заблудившись в дремучем лесу, потерял связь и со штабом фронта, и с остальными своими корпусами. Не вынеся обрушившегося несчастья и считая для себя позором неминуемый плен, генерал Самсонов выстрелом из револьвера покончил с собой. Это было в ночь на 30 августа.

В своем докладе верховному главнокомандующему великому князю Николаю Николаевичу главнокомандующий армиями Северо-Западного фронта генерал Жилинский, обеляя свои промахи, вину за происшедшую катастрофу возложил на Ренненкампфа, заявив, что последний «совсем потерял голову». Великий князь послал начальника штаба генерала Янушкевича «проверить состояние Ренненкампфа». Ответ гласил: «Ренненкампф остался тем, кем был».

Жилинского сместили с поста и заменили генералом Рузским.

Но судьбе генерала Ренненкампфа тоже не позавидуешь. Она, может, в чем-то и трагичнее судьбы генерала Самсонова. После первой такой неудачи Павел Карлович пал духом. Угнетало его и то обстоятельство, что широко распространился слух, будто Ренненкампф предал Самсонова. Никакие оправдания или доказательства не были для него возможны, ибо военные операции были облечены строгой тайной.

Во всяком случае, как во времена отступления к Неману, так и в дальнейших операциях Ренненкампфа не видно уже той инициативы и решимости, которые он проявлял во времена Китайской и Японской кампаний. В начале 1915 года он был отстранен от командования армией и стал жить в Петрограде. Здесь начались для него поистине тяжелые дни… В связи с его немецкой фамилией и восточнопрусской трагедией прошел слух по всей России: «Ренненкампф предатель». Не был Павел Карлович предателем. Просто ветер удачи, увы, дул не в его сторону. Изжил он себя как военачальник. Смерть свою в 1918 году принял, как солдат, не склонив головы перед палачами.

Захватить Восточную Пруссию России не удалось. Цена военной неудачи — 250 ООО человеческих жизней и 500 орудий. Но российское командование выполнило обязательства перед союзниками и отвлекло силы, средства и внимание противника от англо-французского фронта в решающие дни сражения на Марне. Маршал Ф. Фош имел благородство сказать впоследствии: «Если Франция не была стерта с лица Европы, то этим, прежде всего, мы обязаны России».

Цена самопожертвования слишком велика!

Россия, однако, добилась успеха на другом участке войны, разгромив австро-германскую армию на полях Галиции.

И именно в это время генерал-майор Деникин начал делать первые шаги к полководческим вершинам.

Горькая пилюля Восточной Пруссии была немного подслащена. Фортуна военной удачи улыбнулась нашим войскам на Юго-Западной фронте. Армии генералов Брусилова и Рузского нанесли сокрушительное поражение австрийцам под Львовом, заняв этот старинный город, считавшийся сильно укрепленной крепостью. Заняли и другую крепость — город Галич.