Я не твоя - Элен Блио

диване. Я зову его быть моим мужчиной! – приезжай ко мне.

- Девочка моя, ты понимаешь, что говоришь сейчас?

- Да. – говорю еле-еле… страшно.

И страшно, что скажет нет и… что скажет «да» тоже страшно!

- Я… я могу приехать, если ты выйдешь ко мне. Просто… посидим в машине? Или доедем до пляжа? Твоя мама, если что проконтролирует Светланку?

- Мама… - понимаю, что мама спит, скорее всего, но, мне так хочется увидеть Петроса!

После всех переживаний, после воспоминаний, в которые я сегодня невольно окунулась!

Хочу любить. Хочу быть любимой. Хочу позабыть обо всем на свете! Просто забыть и все!

Надеваю легкий сарафан, купальник – на всякий случай, выхожу из комнаты, захватив радионяню.

Мама стоит на кухне, в руках стакан воды.

- Мам, тебе плохо?

- Нет, просто… пить захотела. Ты куда собралась? Ай, все понимаю, иди. Я лягу в твоей комнате, за малышку не волнуйся.

- И ты меня не остановишь? Разве можно до свадьбы? Ай-ай-ай…

- Я просто доверяю Петьке. Он настоящий. Он… чем-то мне твоего отца напоминает. Не внешне. Внутренне. В нем есть стержень. Сила настоящая. Вот о таком муже для тебя я мечтала.

- Мам, только не падай. Мы… наверное уже завтра распишемся.

- Кто бы сомневался! Он уже бедный, похудел весь, измотался! Думаю, он тебя в свою берлогу дней на десять утащит!

- Я не могу, у меня же Света, и ты…

- Ну, я с вами точно не поеду, а дочку… могу возить к тебе на кормление.

- Нет уж! Если меня в берлогу, то с тобой.

- Думаю, Петрос твой все решит. Он такой у нас. Камень.

- Это точно.

- Ладно, беги милая! А свадебную церемонию можно и потом устроить!

- Обязательно! С венчанием!

Целую маму и сбегаю по ступенькам вниз.

Знакомый кабриолет уже стоит у нашего дома. А мой любимый, нетерпеливый, вышел и подпирает дверцу авто, крутя в руках букет роз – где взял?

Бегу к нему. Он открывает свои объятия.

Господи, какая же я счастливая! Самой не верится!

- Поедем на пляж?

- Можно на пляж. А можно…

- Что?

- Если ты хочешь, можно к тебе! Меня мама отпустила. На всю ночь…

- Мама отпустила? Это серьезно.

Он целует меня, сначала нежно, потом… страстно…

- Если мы поедем ко мне, то я не смогу сдержаться.

- И не надо… мы ведь все равно поженимся завтра?

- Надо. Мне надо. И тебе. Я… Я не хочу, чтобы было как с тем, другим. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И хочу стать твоим мужем. Завтра я официально приму тебя как мою женщину, и тогда все случится. А сейчас… просто хочу быть с тобой рядом.

- Тогда поехали на пляж.

Говорю, а в горле пересыхает от… от нежности, от восторга, от страсти… вот всего сразу.

И нестерпимо хочется, чтобы наступило уже это завтра!

Завтра я стану миссис Константинидес!

Завтра я буду самой счастливой женщиной на свете!

Завтра!

Глава 26.

Темнота.

Мне кажется, я все время в темноте. У меня забрали мой свет.

А без света как жить? Не знаю. Больно.

Очень больно.

Я говорил, что будет война? Она и была. Правда, я не воевал. Так уж получилось. Увы.

Вышел из строя в первой же атаке. Если можно так сказать.

Доктор сказал мне потом, что я в рубашке родился. Наверное. Не знаю, что это значит, но… лучше бы я родился без неё и умер.

Именно.

Именно так я думал. Лучше было бы без нее.

Не видеть, не слышать, не знать ничего.

Самое смешное, что в этой войне я все-таки победил. Только, разве это победа, когда от тебя самого и от твоей семьи остались руины? Осколки?

Мне еще повезло больше всех.

Я жив. И даже здоров. И хожу на своих двоих.

В отличие от брата, который навсегда теперь прикован к коляске и слеп.

Нет, врачи дают прогнозы. Он может встать, и даже снова увидеть. В перспективе. Если захочет. Если будет получать хорошее лечение.

Я жив и здоров, А отца больше нет. Инфаркт. Он ушел сразу, без мучений.

Когда узнал о том, что машину Ильяса подорвали. Да, да… Словно «лихие девяностые» вернулись. А может… может они никуда и не уходили, эти лихие годы? Или мои соотечественники – не все, некоторые – решили, что им жить проще по законам того, адового времени?

Я не мог даже попрощаться с отцом. Я был в коме. Да, провел в коме почти месяц после того самого дня. Вернее, после брачной ночи.

Той ночи, которая должна была стать началом новой, счастливой жизни.

Она и стала. Началом новой. Только вот, ни хрена в ней не было счастья.

Когда я очнулся рядом был верный Рустам. Это ему я был обязан победой в войне. Он рассказал мне что случилось за то время пока я висел где-то между небом и землей. Между адом и… адом.

- Моим бойцам удалось ворваться в комнату, обезвредить Шабката. Но Алиевы, как оказалось, были вооружены. Даже их девка. То есть… твоя жена, Тамерлан.

- Она мне не жена. Я расторг брак.

- Каким образом? По нашим обычаям? Ты будешь сильно удивлен, но тут так не положено. Она стала твоей женой официально, так что… Разводиться придется по светским законам. Брачный контракт, как я понимаю, ты не подписывал?

Я качаю головой. Конечно нет. Вернее… я подписал бумаги, которые делали мою жену очень богатой женщиной если я захочу с ней развестись. А если она, к тому же, родит ребенка…

- Она принесла справку. Сучка беременна. Прости, что говорю так о ней, но эта тварь подстрелила Омара, он умер, и мне попала в руку. Хорошо, что не сильно. Видать, плохо учил ее батя стрелять…

Я мог бы, наверное, быть в ужасе. Но… скорее ужас был во мне.

И не испытываю ничего. Безразличие. И только.

- Что еще?

- Мы могли бы взять Алиевых в тот же день, но они оказались умнее. Твой дом был окружен. Мы прорывались с боем. Твои родители и брат оставались в заложниках. Твой отец должен был перевести Алиеву деньги. Много денег. Алиев зажрался. Он хотел все.

- И что отец? Отписал?

- Отец твой хитрый старый горец.

- Да уж…

Усмехаюсь горько.